Питер Акройд - Темза. Священная река [litres]

В этой атмосфере “естественности”, сколь бы надуманной и теоретической она ни была, рядовые энтузиасты реки питали единодушное отвращение к паровым судам. Сын Диккенса назвал их “проклятием реки”, а Джером К. Джером в романе “Трое в одной лодке” пишет: “Я ненавижу паровые катера; думаю, что это чувство знакомо всем любителям гребли. Стоит мне увидеть такой катер, как мною овладевает желание заманить его в какой-нибудь укромный, тихий, безлюдный уголок и там придушить”. Новые суда называли “речной нечистью” и “курящими дьяволами”. На них в сравнительно девственный мир Темзы вторгались орды немытых кокни. Люди сетовали на шум, который производили не только двигатели, но и палубные оркестры и разнузданные отдыхающие. Рыболовам и всем прочим, кто расположился на берегу, досаждали поднимаемые пароходиками волны. Но главное состояло в том, что в первозданный речной ландшафт бесцеремонно вламывался XIX век с его техникой. Паровой катер был, можно сказать, посланцем столицы в местность, до которой она сама еще не успела дотянуться. Катер приносил с собой пресловутый лондонский дым и был поэтому нежелателен.

Празднества на реке некогда во многом определяли ее лицо. В доисторические времена люди, без сомнения, устраивали водные торжества в честь речных и морских богов. Позднее эти древние ритуалы превратились в красочные речные процессии, регаты, гребные гонки и тому подобное. Первая официальная регата на Темзе произошла 23 июня 1775 года напротив прибрежных “садов Рейнла” в Челси. Ежегодник “Эньюел реджистер” писал:

…вскоре после полудня вся река от Лондонского моста до таверны “Корабль” в Миллбэнке покрылась увеселительными судами… На якоре стояли суда, где продавали напитки и еду… Пути, ведущие к Вестминстерскому мосту, были уставлены игорными столами… Вскоре после шести под некоторыми арками моста играли небольшие оркестры из барабанов, флейт, рожков, труб и иных инструментов.

Во всем этом, кажется, было нечто от вакханалии, что вполне соответствует природе больших речных празднеств.

Через две недели после первой регаты произошла вторая – в Оутлендс близ Уэйбриджа, – на которой присутствовали члены королевской семьи. Эти регаты стали затем главными летними увеселениями для жителей многих приречных городков – например, Моулзи и Кукема. В программу входили гонки на яликах и шлюпках и такие состязания как перетягивание каната и хождение по бревну. Вечером обычно устраивались фейерверки и музыкальные увеселения. Приезжие смешивались с местными, любители с профессионалами, из Лондона приезжали уличные торговцы фруктами со своими корзинами. Поговаривали, что регаты скопированы с венецианских, но этот вывод представляется спорным. Кажется более вероятным, что речные празднества XVIII столетия и позднейших времен – это возобновление традиции водных парадов и торжеств, прерванной в эпоху пуританской республики.

Спортивные состязания на воде бывали во все эпохи. Фицстивен, рассказывая о Лондоне XII века, пишет, что на Темзе процветала игра, которая уже тогда считалась древней. К стволу дерева, торчащему из реки, прикрепляли мишень, молодой человек с копьем становился на носу лодки, и она стремительно неслась к цели благодаря течению и усилиям нескольких гребцов. Копьеносец должен был воткнуть копье в мишень и сломать его. В случае успеха его приветствовали одобрительными криками, в случае неудачи бросали в воду под хохот зрителей, собравшихся на Лондонском мосту и прилегающих к нему берегах. Поскольку приливное течение тут могло быть сильным, наготове были две лодки, чтобы вылавливать тех, кому не повезло. Устраивались и лодочные “турниры”. Две лодки устремлялись друг другу навстречу, у каждой на носу стоял боец с длинной тупоконечной палкой. Цель была – столкнуть соперника в воду, но нередко за бортом оказывались оба. Традиция таких поединков существовала как минимум пятьсот лет.

Были и другие соревнования. Университетские лодочные гонки “Оксфорд против Кембриджа” известны достаточно хорошо. Но о былой популярности этого события среди широких масс, пожалуй, успели позабыть. Все началось в 1829 году с гонки от Хэмблдинского шлюза до Хенли, положившей начало так называемой Хенлейской регате. Позднее гонку переместили на участок реки между Вестминстером и Патни, но через несколько лет наплыв народа в Вестминстере оказался слишком велик, и в 1845 году маршрут опять перенесли вверх по реке – на отрезок от Патни до Мортлейка. Этот выбор места обеспечил событию успех. К середине XIX века соревнование превратилось в настоящий праздник простонародья, что довольно-таки удивительно: ведь состязались между собой “барчуки”. С раннего апрельского утра почти каждый лондонец, и уж точно каждый молодой кокни, принимался болеть либо за “светло-синих” (Кембридж), либо за “темно-синих” (Оксфорд). День становился всеобщим праздником, и синие ленты того или другого оттенка привязывались к шеям осликов, запряженных в торговые тележки, к фургонам мусорщиков, к хлыстам кебменов. Их повязывали себе на манер шарфа малолетние продавцы спичек и другие “дети канав”. Называлось все это синей лихорадкой.

Реку чуть не сплошь покрывали пароходики, барки, катера, битком набитые взволнованными зрителями, и береговые тропы кишели мастеровыми, лавочниками, уличными торговцами и всевозможными иными лондонскими “типами”. На рисунках и картинах той поры мы видим железнодорожные и пешеходные мосты, наполненные людьми до опасной тесноты, причем самые отчаянные из зрителей взгромоздились на арки и парапеты высоко над водой. Событие сделалось грандиозным всенародным ритуалом, и в эти межуниверситетские соревнования вселился дух яростных средневековых турниров водных копьеносцев. Гонки составили часть того, что в XIX веке называлось “борьбой за жизнь”, и не было никаких причин, чтобы Темза оставалась от этой борьбы в стороне.

Есть и другая гонка – в противоположном направлении: 4,5 мил и от Мортлейка до Патни (так называемая “Гонка на приз Темзы”). Она проводится каждый год в начале марта, и в ней участвуют более четырехсот “восьмерок”, стартующих с десятисекундным интервалом. Соревнование обычно продолжается около двух часов и является крупнейшим в мире гребным состязанием, хотя лондонцам оно малоизвестно. Принимая сотни спортивных судов, Темза на короткий срок возвращается к своему древнему образу жизни.

Четыре месяца спустя “Гонка куртки и бляхи” продолжает традицию, начатую в 1715 году ирландским актером Томасом Доггетом в ознаменование восшествия на престол Георга I. Доггет был привычен к услугам лодочников, перевозивших его в театры, которые находились по обе стороны реки. Это самое старое и самое длительное гребное соревнование в мире, знак преемственности между Темзой былых времен и Темзой XXI века. Шесть гребцов, входящих в корпорацию лодочников, борются друг с другом и приливным течением на протяжении пяти миль между Лондонским мостом и мостом Альберта. Приз – алая куртка с серебряной бляхой от корпорации.