Константин Провалов - В огне передовых линий

Когда наши стрелки были остановлены огнем из вражеских дзотов, бронебойщик Воронин решительно выбрался из травы, мешавшей ему прицеливаться, положил ружье на камень и с колена в упор стал бить по амбразурам немецкого дзота. Пулемет умолк. Так, переходя с позиции на позицию, под огнем врага Воронин подавил 5 немецких пулеметов.

Вражеская пушка прямой наводкой била по нашим подразделениям. Тогда старший сержант Дмитрий Страхов обошел немецких артиллеристов с тыла и внезапно обстрелял их. Точными очередями он уничтожил трех гитлеровцев, а четверо подняли руки.

Ударом части сил 383-й стрелковой дивизии с запада и подразделений 255-й бригады морской пехоты с востока сопротивление противника на горе Мраморная было сломлено. Части корпуса начали стремительно продвигаться вперед, широко применяя обходы и охваты.

Части 51-й армии и соседних корпусов Приморской армии решительным штурмом 7 мая выбили противника с Сапун-горы. Штурм Сапун-горы — это волнующая эпопея, в которой проявили свой героизм воины 63-го стрелкового корпуса генерала П. К. Кошевого и 11-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерала С. Е. Рождественского. Под ураганным огнем бойцы штурмовали Сапун-гору. Коммунистам и комсомольцам были вручены красные штурмовые флажки. Падал флажок из рук раненого бойца, но древко тут же подхватывал его товарищ, и снова алое полотнище реяло впереди, звало на подвиг, на выполнение поставленной задачи. В то же время воины 2-й гвардейской армии решительным штурмом громили гитлеровцев на каменистых скатах Бельбекского укрепленного района. 8 мая была прорвана вражеская оборона на рубеже Мекензиевых гор. К утру следующего дня передовые части 2-й гвардейской армии вышли на высоты севернее Севастополя и с боями продвигались к Северной бухте. Сопротивление немецко-фашистских войск было сломлено. Согласованными ударами с севера, востока и юго-востока войска 4-го Украинского фронта во взаимодействии с кораблями Черноморского флота 9 мая разгромили врага и овладели Севастополем. Над городом взвилось Красное знамя.

10 мая по радио был передан приказ Верховного Главнокомандующего об освобождении Севастополя, а через несколько минут Москва салютовала доблестным войскам 4-го Украинского фронта 24 залпами из 324 орудий.

В приказе говорилось:

«Войска 4-го Украинского фронта при поддержке массированных ударов авиации и артиллерии в результате трехдневных наступательных боев прорвали сильно укрепленную оборону немцев, состоящую из трех полос железобетонных оборонительных сооружении, и несколько часов тому назад штурмом овладели крепостью и важнейшей военно-морской базой на Черном море — городом Севастополь.

Тем самым ликвидирован последний очаг сопротивления немцев в Крыму. Крым полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков».

В этот день, 10 мая, «Правда» писала: «Здравствуй, родной Севастополь, любимый город советского народа, город-герой, город-богатырь! Радостно приветствует тебя вся Советская страна».

Остатки немецко-фашистских войск бежали на мыс Херсонес, где сосредоточилось несколько десятков тысяч немецких солдат и офицеров, выбитых из Севастополя. Противник опирался на заранее подготовленные мощные оборонительные сооружения, оказывал отчаянное сопротивление натиску наших частей, пытаясь обеспечить планомерную эвакуацию морем остатков своих разгромленных полчищ. На оборонительном валу немцы создали двухъярусную систему огня — траншеи впереди и на гребне. Перед траншеями были построены сплошные проволочные заграждения, за валом, в районе безымянной высоты, и западнее, на мысу, было расположено 10 артбатарей, минометы и метательные аппараты. Местность перед валом была открытая. Преодолеть эти укрепления с ходу не удалось.

Ночью и днем 11 мая части корпуса готовились к решительному штурму оборонительного вала. К исходу суток в районе бывшего Георгиевского монастыря сосредоточилась 32-я гвардейская стрелковая дивизия генерала Н. К. Закуренкова, которая вошла в оперативное подчинение командиру 16-го стрелкового корпуса. Я решил для ликвидации херсонесской группировки боевой порядок корпуса построить следующим образом: 1-й эшелон — 383-я стрелковая и 32-я гвардейская стрелковая дивизии, 2-й эшелон — 227-я стрелковая дивизия и 83-я морская стрелковая бригада, в резерве — 255-я морская стрелковая бригада. На правом фланге боевого порядка действовал оперативно подчиненный мне передовой отряд 19-го танкового корпуса.

В ночь на 12 мая нами велась активная разведка. Артиллеристы выдвинули орудия для стрельбы прямой наводкой и начали разрушать вражеские укрепления, прокладывать проходы в проволочных заграждениях.

Под покровом темноты штурмовые отряды 383-й и 32-й гвардейской дивизий и передовой отряд 19-го танкового корпуса внезапно атаковали гитлеровцев и пробили узкие коридоры в их обороне. За ними на штурм устремились главные силы корпуса. Неотступно преследуя отступающих фашистов, к 7 часам утра 12 мая наши воины достигли перешейка мыса Херсонес. На этот последний клочок крымской земли немцы стянули всю уцелевшую технику. Они глубоко зарылись в землю, создали перед передним краем плотную огневую завесу.

Но ничто уже не могло остановить наших людей. Не было уже такой силы.

Вот увлекает за собой бойцов заместитель командира 3–го батальона 696-го полка 383-й дивизии капитан Бузулуков. Раньше всех политработник врывается в траншею и беспощадно огнем из автомата, прикладом бьет оккупантов. Капитан и сам погибает от фашистской пули, но его боевые друзья уже на валу, уже в траншее, и страшной была их месть за павшего замполита.

Красноармеец Седельников оказался лицом к лицу с гитлеровским офицером, который уже поднял свой пистолет. Но выпад нашего бойца был быстрее, чем пуля обер-лейтенанта. Штык русской трехлинейки вошел в грудь фашиста прямо под Железным крестом.

Подразделения корпуса решительной атакой с ходу прорвались сквозь вражеские укрепления на перешейке. Более 20 000 вражеских солдат и офицеров были прижаты к морю и отрезаны от причалов и плавсредств. Корабли и авиация Черноморского флота не допустили фашистские суда к берегам Херсонеса. Гитлеровцы, видя бессмысленность дальнейшего сопротивления, сотнями, тысячами стали сдаваться в плен.

Надо сказать, что некоторые фашистские офицеры, и таких было немало, попытались даже прикидываться мертвыми. На что рассчитывали, трудно сказать. Но такое было. Когда наши наступающие подразделения удалялись, эти «убитые», крадучись, пробирались почему-то в сторону Балаклавы. Сходились в группы до 15–16 душ. Если на своем пути видели русского солдата, обходили его стороной. Однако не всегда это им удавалось.