Константин Провалов - В огне передовых линий

Прежде чем продолжать наступление, мы произвели перегруппировку сил. Командарм подчинил мне 227-ю дивизию. Два ее стрелковых и артиллерийский полки совершали марш из Симферополя в Бахчисарай. Но 570-й стрелковый подполковника В. А. Александрова и 72-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион находились под рукой, и я назначил их в подвижный отряд корпуса. В этот же отряд снова вошли 244-й танковый полк с 1-м батальоном 1133-го стрелкового полка в качестве десанта, а также 29-й истребительно-противотанковый, 257-й зенитный и 900-й артиллерийские полки. Надо иметь в виду, что после овладения перевалом Байдарские Ворота в корпусной подвижный отряд вольются еще и подразделения 128-й гвардейской горнострелковой дивизии, которые приведет ее командир генерал-майор М. И. Колдубов, то есть 16-й стрелковый корпус после Ялты стал обладать значительными подвижными силами.

Говоря о перегруппировке, необходимо подчеркнуть, что в авангарде главных сил у нас теперь шла 255-я морская стрелковая бригада. Моряки сами попросили об этом. «Севастополь — гордость флота, — сказали их делегаты, — и мы имеем преимущественное право первыми войти в него…»

На некоторое время, когда войска уже пошли к Байдарам, я остался в Ялте. Надо было помочь местным товарищам в организации нормальной жизни. А работы у них было куда как много. Гитлеровцы, уходя из города, сильно разрушили его. Местами, когда пробирался через горы развалин, казалось, что Ялты уже не существует. Сожжены гостиницы «Интурист» и «Ореанда», взорван морской вокзал, уничтожен порт. Перестал существовать прибрежный парк — гордость ялтинцев. От пальм, так украшавших набережную и весь город, остались одни обгорелые пни.

Среди сохранившихся зданий много таких, на которых остались знаки «СС». Еще бы! В Ялту на морские купания приезжали фрау нацистских бонз. И это — когда шла война! Геринг заявил как-то, что «немцы отшлифуют крымскую жемчужину». «Отшлифовали» — до развалин.

Поразбойничал враг и в окрестностях Ялты. Фашисты вырубили большие площади крымских лесов. ˂…˃ редчайшие породы деревьев в Никитском ботаническом саду были пущены под топор. Разграблены бесценные коллекции произведений искусства в дворцах крымских здравниц (Манштейн собственноручно отбирал для себя картины и скульптуры из Ливадийского дворца, из Симферопольского музея). В Воронцовском дворце, что в Алупке, была уничтожена вся богатейшая библиотека. Солдатня Антонеску в корпусах Артека, где до войны жило счастливое пионерское детство нашей страны, кощунственно устроила конюшни.

Но самое ужасающее — массовое истребление советских людей. Жуткие картины представали перед нашими глазами с самого начала наступления в Крыму. В Аджимушкайском рву — сразу 20 000 загубленных жизней. Освободили Багерово. До войны здесь жило более 600 семей. Осталось 12. В близлежащих каменоломнях укрылось 600 женщин, детей, стариков. Фашисты выгнали их оттуда и расстреляли. В здешнем рву — более 7000 расстрелянных советских граждан.

Гитлеровцы творили свой злодеяния даже в последние часы пребывания в крымских городах и поселках. При отступлении из Старого Крыма они расстреляли и вырезали более 700 местных жителей.

И вот Ялта… Если ехать из этого города, прекрасного в любое время года, в сторону Алупки, на выезде, где дорога летит крутым виражом, справа стоит высотка. Мало кто из нынешних посетителей крымских курортов знает, что на обратных от моря скатах этой высотки весной 1944 года был вырыт ров, в котором немецко-фашистские захватчики хотели скрыть следы своего жестокого преступления. Но им пришлось спешно бежать из Ялты, и палачи еле-еле присыпали свои 15 000 жертв. Некоторые расстрелянные подавали еще признаки жизни. Мы бросили на раскопки этой гигантской могилы стрелковый батальон…

С тяжелыми думами я догонял продвигавшийся к Байдарским Воротам подвижный отряд корпуса. Быстрее! Быстрее! Каждый фашист, который встретится на пути, должен получить нашу пулю. Пощады оккупантам не будет!

Мы овладели Байдарскими Воротами 16 апреля к исходу дня. Подвижный отряд корпуса с ходу ворвался на перевал и смял неприятельский заслон. Однако дальнейшее продвижение резко замедлилось. Дорогу на Севастополь оседлали крупные силы противотанковых средств врага, и мы потеряли здесь 12 танков. И все же к исходу следующего дня передовые части пробились к Балаклаве и завязали за нее схватку. На рассвете я ввел в бой подошедший авангард главных сил 16-го стрелкового корпуса — 255-ю морскую стрелковую бригаду полковника И. А. Власова и усиленный батальон 383-й стрелковой дивизии, которые и решили дело. 18 апреля Балаклава была очищена от гитлеровцев.

Но дальше нам пробиться не удалось. Западнее города мощным естественным препятствием стояла цепь скалистых высот, которая на севере соединялась с Сапун-горой. Противник, разумеется, хорошо укрепил эти высоты, и все наши попытки зацепиться за восточные скаты успеха не принесли.

16-й стрелковый подошел к внешнему обводу Севастопольского оборонительного района врага. На рубеже этого же обвода были остановлены как другие корпуса нашей Приморской армии, так и соединения 51-й и 2-й гвардейской армий 4-го Украинского фронта. Нужно было готовить новую операцию.

Путь от Перекопа и Керчи до Севастополя отмечен замечательными боевыми делами, немеркнущими подвигами советских воинов. Люди не жалели ни сил, ни самой жизни, стремясь пробиться к святыне нашего народа — городу-герою Севастополю. Русские и украинцы, грузины и армяне, казахи и узбеки, азербайджанцы и таджики с беззаветной решимостью шли вперед. Около 1000 солдат, сержантов и офицеров 16-го стрелкового корпуса получили высокие награды Родины. За десять дней наступательных боев советские войска освободили почти весь Крым. Теперь необходимо было освободить Севастополь.

Для обороны Севастополя противник подготовил три оборонительных рубежа, каждый из которых состоял из двух-трех траншей, отсечных позиций и большого количества сооружений из земли и камня. Первый оборонительный рубеж был оборудован в 7―10 километрах от города и проходил по высотам 192,0, 256,2, горе Сахарная Головка, восточным скатам Сапун-горы и безымянным высотам западнее Балаклавы. Наиболее сильным узлом сопротивления в Севастопольском укрепленном районе была господствующая над восточными подступами к городу Сапун-гора. Противник обвил ее шестью ярусами траншей, прикрытых противотанковыми минными полями и обнесенных тремя — пятью рядами проволочных заграждений.

Район Севастополя обороняли соединения 49-го и 5-го армейских корпусов 17-й армии врага в составе восьми дивизий (в том числе и румынских), сведенные в боевые группы. Всего на севастопольском плацдарме противник имел свыше 72 тысяч солдат и более 200 орудий и минометов, а на укрепленных позициях первой линии находилось до 55 тысяч человек. При общей длине внешнего обвода обороны противника до 29 километров такое количество позволяло создать плотность до 2000 человек и 65 орудий и минометов на километр фронта.