Валерий Мясников - Неизвестная солдатская война

– Так сказалось ранение. Полностью выпрямиться я не мог, сильно болела спина. Я и домой приехал таким же скрюченным. До сих пор я стараюсь держать левую руку в кармане – как только вытащу из кармана, она у меня оттопыривается как тогда, после ранения. Наверное, было бы хуже, если бы не мои … швейцарские часы.

А дело вот в чём. В этом госпитале палатный доктор-еврей Осипов обратил внимание на мои трофейные золотые швейцарские часы. И как-то сказал, когда мы были наедине: «Если вы их будете сбывать, я у вас куплю…». Мне сразу стало всё понятно. Я тут же снял с руки часы и подарил их доктору.

После этого случая он проявлял ко мне особое внимание. А перед тем, как мне выписываться, Осипов дал напутствие. Ранение, говорит, у вас непростое, вылечиться полностью будет трудно. Да одним лечением тут не обойтись. Нужно обязательно выполнить следующие условия: срочно бросить и никогда больше не курить; каждый день не менее шести часов быть на свежем воздухе; ни в коем случае не переохлаждаться и не купаться в речке и не мокнуть под дождём; питание должно быть хорошим, высококалорийным. И дал, кстати, совет против советов: народные целители, говорит, будут заставлять вас есть всякую дрянь, наподобие мяса кошек и прочее. Ни в коем случае не делайте этого.

И правда, в станице быстро нашлись такие советчики. Но я поверил Осипову и больше никого не слушал. Курить бросил и до сих пор не курю. В рыбаки не пошёл, чтобы не намокать, хотя очень тянуло к этой работе. И вот всю жизнь просидел за баранкой, шоферил…

Но с питанием не всё получалось. Какое хорошее питание могло быть после войны? Правда, выручала корова – это уже сметана, масло, молоко. Но и в семье же ещё сколько ртов, кроме меня…

Когда я женился в 46-м году, моё дело заметно пошло на поправку. Маша всё жертвовала ради меня и, честно говоря, здорово поддержала. Буквально через год я почувствовал себя намного лучше.

«Правда по сути говоря она мне на хуй нужна Но мне нужны условия которые как раз у нее я и достану все те которые требуется для моего выздоровления А то меня аж передергивает когда я вспомню свою Кубань станицу которой я не видел уже пять лет За то хуй его знае на какую только авантюру бросися И вот она прышла прынесла все что обещала После дежурства мы с ней поехали в горсад Да минуточку Когда я одел гражданскый костюм то я испугался иду по улице и мне кажется что все на меня смотрят Ведь пять лет назад как я ходил в костюме Вот почему я себя чувствовал нехорошо».

– Когда ночью меня в госпитале не было, ребята обязательно прикрывали. Делалось это так. Во время обхода палат врачами ходячие раненые перебегали из палаты в палату и ложились на пустые койки. Соглашались на это всегда с большим удовольствием, потому что тому, кто прикрывает, доставалась пайка самовольщика. А я в госпиталях не встречал ни одного неголодного раненого.

«В горсаде она танцевала а я сидел и думал вот скоро подойдет то время когда она под мою музыку затанцуе только не так. После танцев поехали к ней на квартиру Она жыла одна Мне лутше плюс к моему сегодняшнему успеху. Когда получилось совсем иначе Она легла спать так как бутто я с ней жынился и жыву 2 года Слушайте даже мне стало не удобно конечно не от совести а от другого все так внезапно и в противовес моим планам Думаю а вдруг Генерал сифон, даже аж заикнулся отказаться, что мол после тяжелого ранения машына не работае но потом решыл хуй с ним хватит чудить мне по белому свету черным».

– «Генерал Сифон» – это сифилис. Тогда ещё братва смеялась: «Мандавошки, стройся! Сам генерал Сифон идёт!». На Западе ходила ещё одна венерическая болезнь «испанский воротничок». Почему так называлась, не знаю, но слышал, что она намного тяжелее сифилиса.

В конце войны для венерических больных открылись специальные госпитали. Врачи и сёстры в таких госпиталях ходили почему-то в чёрных халатах. Попадать туда было небезопасно – после него можно было запросто оказаться в штрафной роте.

На территории Польши в наш полк вместе с молодым пополнением иногда приходили те, кто побывал в таком госпитале. Они рассказывали, что лечили там без всяких медикаментов. Только кололи какую-то сыворотку, после которой тебя трясёт как в лихорадке и поднимается температура до сорока градусов. В то время мы уже знали, что высокая температура убивает сифилис. Бывало, сифилитики, которые скрывали свою болезнь, вылечивались сами по себе после сильного воспаления лёгких или после ранения, которое вызывало высокую температуру.

Когда воевали на своей территории, такого количества венерических больных у нас не было. Да и о «чёрных» госпиталях я впервые услышал только в Польше. Наши солдаты подхватывали эти болезни в основном от интернированных девушек. В этих местах было много военнопленных французов, американцев, итальянцев и других, которые вели более свободный образ жизни, чем, скажем, русские или украинцы. И существовала такая закономерность – там, где меньше военнопленных, к примеру, в сельской местности, там реже встречались венерические болезни.

«И вот когда я ..............!!! То я не черта не понял Я думал что я проехал верхом на паровозе Прямо явно слышу как пар свистит только не из подколес а с ушей у нее. После чего она меня так прыжала что я крыкнул У меня ж ведь раны а она от блаженства все забыла Но хорошо что я не забыл. Я ее хотел даже чем нибудь обидыть но ни тут то было она была как разяреный зверь Схватила зубами мою рубаху что мне даже нечего и думать вырваться с такими ранами Я тогда тяжело вдохнул и прытаился как котенок Я слыхал когда то розказывали за бешенство маткы но я не верил Ну а это ебит твою мать попался Та еще с таким здоровем как у меня сичас. Последующые номера были лекше, а утром она стала страшная аж посинела Батиньки мои Но я прымерился мне здесь большая выгода стала Я накатаюсь как на паравозе на ............ а утром чего моя душа пожелае Носе чуть не на руках. Когда она дежуре то мы частенько ходили в скверик за речушку в бур'ян. Я это место называл плацдарм Он полит нашей кров'ю и потом Потом это больше Я с этого плацдарма уходил мокрый от пота и пяный. Не мог удержать до утра. А иногда ходили у церкву за ограду но здесь она говорить не удобно святое место Мне один раз казалось что на одной Иконе какой то Бог смеялся во весь рот когда мы танцевали второе колено. Я ей когда это сказал она не стала туда ходить. В виде Бога стала боятся. Интересно уперед посветила Богу пиздой перед самым носом тот бедный аж на матерь Божу задивился Я думал что мы искусим святых и в их пойдет повальная ебля в церкви. Чесное слово друзя правда было все это. А почему я записываю хуй его знае в точности я не могу обяснить от не хуй делать. А во вторых мне не когда не встречалось "бешенство маткы". Правда один раз видел до войны в Батуме бешеную собаку Но ее сейчас же убили на улице, а эту до сих пор никто не убил».