Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

После одного из построений оклемавшийся от удара веткой Абдулов вызвал Щербакова к себе.

– У тебя в школе что по сочинению было?

– Пятерка.

– Отлично! У нас в роте кучу чего списать надо – потерялось, или, как говорят в армии, проебалось, – подавая большую синюю тетрадь Александру, сказал командир роты. – Это журнал боевых действий 2-го мотострелкового батальона, а это – он протянул листок с длинным списком, – имущество танковой роты, которое необходимо списать. Просто так написать, что имущество потерялось, мы не можем. А списать его можно, только если оно утеряно или утрачено во время боевых действий или каких-либо экстремальных ситуаций. Вот и сочиняй что-нибудь более-менее правдоподобное. Можешь поглядеть, что другие "писатели" в журнале уже написали. Для начала накидаешь на черновике и мне покажешь, потом отредактируем и тогда в журнал перепишешь. Всё ясно?

– Так точно! – Щербаков взял журнал БД и список. – Разрешите идти?

Фантазия "писателей" была безгранична. Читая журнал БД, сторонний человек решил бы, что 2 МСБ с самого Дагестана с боями прорывается сквозь несметные полчища врагов. Потерянное имущество подрывалось на минных полях, горело при внезапных нападениях и тонуло при переправах под обстрелами. На самом деле большая часть всего этого просто терялась при переездах, выкрадывалась солдатами в других подразделениях, чтобы восполнить потери своего имущества, которое менялось или продавалось местному населению. Почитав опусы пехотных крючкотворцев, Щербаков большую часть имущества "сжег" в некогда принадлежавшем танковому батальону Урал-4320, сгоревшем еще в Дагестане при не совсем удачной рекогносцировке Шугалова, часть "утопил" при переправе через глубокий арык, оставшееся "сгорело" при ночном "обстреле" близ Новощедринской.

– Оценка "пять с минусом"! – прочитав черновик Щербакова, сказал Абдулов.

– Почему с минусом?

– Чтобы было к чему стремиться. Можешь переписывать в журнал БД.

5 ноября – День военного разведчика. На построении руководство батальона поздравляло разведчиков, треть из них являлись контрактниками, захватившими первую чеченскую, а некоторые и войну в Афганистане. В строю разведвзвода между начищенных берцев вертелась маленькая лохматая собачонка по кличке Тёща – талисман разведчиков, приехавшая с ними еще в Дагестан и сопровождавшая их повсюду. По поводу Дня разведчика организовали спортивный праздник, на нём бойцы из различных подразделений соревновались в беге, подтягивании на турнике, прыжках в длину и тому подобному. Из танкистов отличился механик Эмиль Кайдалов. Коренастый башкир Кайдалов во время соревнования по борьбе победил такого же низкорослого широкоплечего корейца Александра Цоя. Поначалу рядовой Цой обиделся на Эмиля, тоже ведь хотел выиграть схватку, но со временем они стали друзьями, как-никак одним видом спорта до армии занимались.

На следующий день была назначена зачистка. Подошли долгожданные части внутренних войск, ВВ-шников, или "вованов", как их обычно называли. Юго-восточнее расположения 2 МСБ находился большой лесной массив, там могли скрываться боевики. Его и предстояло зачистить. Зачистка планировалась проводиться силами ВВ, а 2 МСБ блокировал по периметру лес, упиравшийся с юга в реку Терек. Рано утром колонна из "шишариков" и четырех танков выдвинулась в сторону чернеющего на востоке леса. Щербаков, высунувшись по пояс из люка, смотрел, как впереди занималась алая заря. Особого беспокойства в душе он не испытывал, почему-то в голове сидело "прокатит", как с Червленой-Узловой, да и вероятность, что "чехи" выйдут прямо на тебя из такой огромной чащи, довольно минимальна.

Колонна становилась всё меньше, машины останавливались, бойцы прыгали на остывшую за ночь землю и принимались окапываться, занимая оборону вокруг леса. С востока чащу блокировали "вованы" и танки второго танкового взвода под командованием старшего лейтенанта Круглова. Танку Щербакова «выпала честь» охранять кунг с командиром батальона Бельским и замкомполка Шугаловым. Урал комбата вырулил на широкую поляну, глубоко вдававшуюся в лесную чашу. За ним приказано ехать 157-му и 172-му танкам и занимать там оборону, направив секторы обстрела в сторону леса.

172-й под командованием сержанта Акунина вырыл окоп сначала для кунга, затем для 157-го, потерявшего отвал в горах Дагестана, а ближе к полудню и себе, метрах в трехстах от щербаковского танка. Танки заняли оборону по краям поляны, ближе к середине стоял Урал в окопе и БТР внутренних войск. В кунге организовали командный пункт совместно с командованием ВВ-шников. Вероятность прорыва боевиков на этом участке, по обрывочным репликам, доносившимся из открытой двери кунга, очень мала, да и само их нахождение в лесу под большим вопросом. Так или иначе, "вованы" начали шерстить лесной массив, надеясь выгнать предполагаемого противника на занявших оборону 2 МСБ и части ВВ.

О том, что проводится зачистка, можно только догадываться – время перевалило за полдень, но в воздухе не донеслось ни одного выстрела, лишь пение птиц и шелест ветра в пожелтевших и большей частью опавших листьях.

Поели сухпай, Акунин сфотографировал щербаковский экипаж на дешевый плёночный фотоаппарат-мыльницу, надеясь, что когда-нибудь пленку проявит и сделает фотографии. Тишина и покой. Старые отцовские часы "Луч" остановились, и ни тряска, ни подзаводка так их и не оживили.

К вечеру объявили об окончании операции. Боевиков не нашли, а может, они смогли небольшими группами уйти за Терек. В результате части батальона, участвовавшие в зачистке, на закате вернулись в своё расположение, не сделав ни единого выстрела, и вновь заняли оборону на своих позициях.

Буквально через пару дней поступил приказ о выдвижении батальона на новый рубеж – в район станицы Шелковская. Начались спешные сборы. Батальон сворачивался, покидая обжитое место. 4 МСР и 6 МСР, занимавшие оборону по берегу Терека, оставляли свои позиции, стягиваясь к командному пункту 2 МСБ. Второй танковый взвод вернулся без своего командира, старшего лейтенанта Круглова. Вадим уехал «на дембель» с первой машиной, направлявшейся в Дагестан, а оттуда на поезде в родной Волгоград. Попрощаться с танковой ротой он так и не успел. В 1 ТР из офицеров остались только командир роты лейтенант Абдулов и командир третьего танкового взвода лейтенант Щербаков. Первым и вторым танковыми взводами командовали дембеля сержанты – офицеров на замену лейтенанту Круглову и дембельнувшемуся еще в Дагестане старлею Прошкину до сих пор не пришло.

На сборах не обошлось и без происшествий. Мотострелковое отделение 6 МСР, окопавшееся рядом с Тереком, собирало свои пожитки, вытаскивая нехитрый армейский скарб из своей большой, крытой стволами деревьев землянки. Последней вытащили печку "буржуйку" и погрузили на стоящий рядом в окопе "мёртвый" БТР-70. «Пацаны, нужно землянку взорвать, чтобы "чехам" не досталась», – доставая гранату РГД-5, сказал один из солдат мотострелков и направился к темнеющему в земле проёму. В это время в полутьме землянки пытался найти что-то из своих вещей его зазевавшийся сослуживец. Краем глаза он увидел залетевшую внутрь гранату и за долю секунды успел прикрыться валявшимся под ногами бронежилетом. Прогремел оглушительный взрыв, разметав вокруг ямы бывшей землянки накрывавшие её ветви и стволы деревьев. На дне лежал окровавленный, но еще живой боец, прижимая к груди спасший ему жизнь бронежилет. Раненого срочно увезли в госпиталь, в журнале БД написали, что боец 6 МСР был ранен в результате ночного нападения противника, метателю гранаты дали хорошенько по шее и увезли в военную прокуратуру.