Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Рацию мне! – комполка протянул руку за шлемофоном Станкевичу. – Оркестр! Оркестр! Это Арзамас! – полковник вызывал артбатарею.

– На приёме "Оркестр", – донеслось из наушников.

– Оркестр, нанести огонь по квадрату… – Чебышев, глядя в развернутую карту местности, перечислил ряд цифр "по улитке", – Как поняли, приём?

– Понял тебя, Арзамас. Минутная готовность.

Со стороны станции доносились выстрелы, но пули ложились правее, кося сухие сорняки. Станкевич развернул свою карту, пытаясь "вычислить" координаты, названные Чебышевым.

– Товарищ полковник, – майор округлившимися глазами посмотрел на Чебышева, – Вы только что наши координаты назвали!

– Чего? – на понял командир полка.

– Наши координаты! Где мы сейчас находимся, а не боевики! Оркестр сейчас по нам долбанет!

Тут смысл сказанного дошел до Чебышева. – Бля! Оркестр! Оркестр! Отставить огонь! – но в наушниках только шипение, связи нет. – Оркестр! Валим отсюда! – заорал Чебышев, заскакивая на броню "бардака". – По машинам! Быстро отходим!

Разведчики, еще не понимая, чем вызвано столь резкое отступление, на ходу забирались в разворачивающийся "шишарик". Когда колонна неслась в обратном направлении, прыгая на ухабах, по месту, где она стояла еще минуту назад, ударили первые залпы САУшек. Осколки свистели над пригнувшимися к башне Чебышевым и Станкевичем, а связь с "Оркестром" всё не появлялась…

– Станкевич, ты про этот "косяк" смотри в штабе не расскажи! – сказал майору Чебышев, когда они уже подъезжали к расположению батальона.

– Товарищ полковник, я – могила. Надеюсь, разведчики ничего не поняли…

После обеда лейтенант Щербаков построил свой взвод по приказу командира роты. Абдулов придирчиво осмотрел внешний вид танкистов. Начал он про обстановку в районе, потом про воинскую честь и долг перед Родиной, затем, вставив пару замечаний по форме одежды и отвесив подзатыльник чумазому механику Обухову, приказал готовить танки к боевому выходу.

Все встретили это известие по-разному – кто заметно нервничал, ведь неизвестно, что случится завтра, а вдруг ранят или убьют, кто радовался, устав от унылого пребывания на одном месте и почуяв возможность чего-то нового, о чем будет потом рассказать в жизни. Щербаков воспринял всё это с определенным чувством тревоги. Он не боялся быть раненым или погибнуть – больше всего его страшило попасть в плен и подвергнуться пыткам и унизительному убийству, виденным им на трофейной видеокассете. Помогая готовить танки, Александр периодически нащупывал "последний" автоматный патрон в нагрудном кармане, подаренный ему Абдуловым еще в Дагестане.

Изначально на штурм Червленой-Узловой планировался выехать 1 ТВ, но при очередном ТО оказалось, что танки первого взвода нуждались в дозаправке трансмиссионным и моторным маслом, отстутствующим на складе ГСМ в данный момент. Решено было оставить 1-й танковый взвод в обороне мотострелкового батальона, а на Червленую отправить 4-ю мотострелковую роту и приданные ей на время операции два танка 3-го танкового взвода.

Весь оставшийся день танкисты провели, готовя танки № 157 и № 172 к выходу – догружали ленты с патронами для ПКТ, проверяли крепления бортов и КДЗшек, связь между собой и 4 МСР. К вечеру заправили до максимума внутренние баки солярой из топливозаправщика и получили сухпай на три дня. Экипажи двух танков вновь построились в сгущающихся сумерках, и Абдулов, оглядев каждого, задал вопрос, готовы ли экипажи к выполнению боевой задачи, на что получил четкий ответ: "Так точно!".

– Если кто не уверен в своих силах, может отказаться, пока есть такая возможность. У нас экипажи взаимозаменяемые. От действия или бездействия одного человека могут пострадать все. Есть желающие? – повторил вопрос командир роты.

– Никак нет! – хором ответили танкисты. Никто не хотел стать трусом и посмешищем в глазах своих сослуживцев.

Затем собрание в штабной палатке, вводные на завтра, 16 октября. Зайти нужно с востока и выйти к северным окраинам станции. В итоге всё сводилось к тому, что действовать по обстановке. Когда совсем стемнело, танки в ожидании утра заняли свои позиции.

Не спалось. Щербаков курил, глядя в ночную темень, спрятав огонек сигареты в кулаке. Сердце порой начинало учащенно биться, потом успокаивалось. Что будет завтра? "По-любому живым не сдамся", – думал Щербаков, чувствуя пальцами патрон сквозь давно не стиранную ткань камуфляжа. Обухов и Кравченко, умаявшись за день при подготовке, такими мыслями не мучились, во всяком случае, они мирно храпели в спальниках на успевшей нагреться трансмиссии. «А может, всё, как в Дагестане, "прокатит", там же в основном мы по боевикам стреляли», – закуривая очередную "Приму" успокаивал себя Александр. Часа в два ночи лейтенант растолкал Кравченко на дежурство, прикрыл за собой люк и провалился в беспокойный сон.

Построение колонны намечено на 5:30 утра. Обухов, конечно, заснул на посту, всё проспал, и экипаж разбудил пришедший со 172-го сержант Гирин. 157-й спешно завели и, выехав из окопа, танки направились к месту построения колонны, выхватывая фарами из сумрака кусты, палатки и притаившуюся в окопах технику. У выездного шлагбаума ждал БРДМ разведчиков с сидевшим на нём, помимо контрактников разведвзвода, полковником Чебышевым. За "бардаком" стояли ГАЗ-66 майора Шугалова и два "шишарика" с пехотой в их кузовах. Оставшуюся часть бойцов-мотострелков рассадили на танковую броню.

В 6:00 колонна выдвинулась в направлении Червленой-Узловой. Справа проплыли в предрассветных сумерках темные окраины Старощедринской, сменившиеся густой лесополосой. По левому борту высились стволы почти голых деревьев, за которыми прятался Терек. "Шишарики" и БРДМ продирались по заросшей травой узкой колее, сквозь нависающие с боков ветви. Сзади шли два танка, ломая гусеницами и бортами кусты на обочинах. Порой скрытая деревьями колонна останавливалась и подолгу ждала команды двигаться дальше от полковника Чебышева, уехавшего вперед на БРДМ по ранее проложенному маршруту.

До станции около пятнадцати километров, но часам к десяти утра прошли только две третьих пути. Колонна отвернула от Терека и выехала на давно не паханное поле. С неба, серого от низких осенних туч, изредка срывались мелкие капли измороси. Впереди чернел густой лес, за ним пряталась Червленая-Узловая. В лесу и на его окраинах могли устроить засаду боевики, поэтому пехота по команде выстроилась цепью и пошла в направлении темнеющих вдали деревьев. В промежутках цепи медленно двигались два танка, готовые в любой момент открыть огонь. Сзади, на большом отдалении, маячили "шишарики" и "бардак" разведчиков.