А Питателев - Кандагарская бригада

Фуркат, добей его. Не хочу шевелиться. – сказал Андрееву зам комвзвода. Короткая очередь – и тишина.

Слева направо: А.Калако» (и.Красногорск, Марий Эл),|А.Борисов | (г. Новосибирск) н А.Андреек (г.Йошкар-Ола). 2! октября 1982 г.

Наконец-то звук моторов, ракеты. Это бронегруппа подошла. Хоть бы не стреляли что ли, а то своих положат. Дальше все в тумане. Андреев даже есть не стал, а покушать было что: такая шурпа, рисовая каша с мясом, кофе, чай, овощи, что душе угодно. Да. – Сан Саныч постарался (это комбат). Вздрючил нашего пом- хозвзвода.

Светает, товарищ лейтенант, вас к комбату, – сказал боец. «Черт возьми, не мог дождаться, когда высплюсь», – подумал Андреев.

Все. Приехали. Теперь понятно, что такое операция. Заправились, помылись. Началась обычная будничная жизнь. Как доехали до бригады, Андреев смутно помнил: вроде на площади стреляли, вроде где-то на перевале, вроде батальон отвечал, а может, и нет. Все равно, получил первый боевой опыт. Два дня отсыпались. Дневальных поставили из других подразделений, все смертельно устали. Даже на третий день у бойцов были желтые мешки под глазами.

А где-то была другая жизнь: рестораны, концерты, кино… Кто-то вообще в армии не служил, кто-то забывался в одурманивающем тумане наркотиков.

Управление 8-й роты (слепа направо): мл. с-т Переверзев, ряд. Реяякин, с-г. Всгохин, л-т Андреев н мл. с-т Киянбеков.

СВАДЬБА-ПЛЮС

Толик Попов женился, вот умора. Стоит в очереди на таможне. Впереди какая-то девушка. Очередь большая, надо же о чем-нибудь говорить.

Барышня, Вас как зовут?

Фекла. Что, не нравиться?

Да мне все равно, – сказал Толик.

Прошли таможню, то есть таможня дала добро. Нюанс, конечно, был. Толика проверяла женщина, Наташу – мужчина. Толик, как всегда, с невозмутимым выражением лица, хоть кол на голове теши. Наташка перепугалась. Вот её и замели. А узбекская таможня дотошная. Куда-то увели. Наверное, в интимный орган заглядывать. Вернулись. Таможенники проискали всю сумку. Ничего нет. На ней лица нет, все в подтеках от туши, помады. Наверное, было неприятно.

Как-то рассказывали в бригаде: при таком досмотре даже в интимные органы заглядывают. По слухам, будто пачку «баксов» нашли. Каково это женщине? Все, летят. Неприятности позади, позади таможня. В конце концов выяснилось, что за эти 30-40 минут полета плюс время в «отстойнике*» они успели разговориться. И до чего?! До свадьбы!

Девятое мая – День Победы. И именно в этот день к Толику приехал «заменщик*», и он женился. Дай Бог ему счастья. Все равно нужно помнить мудрецов:

О невежда, вокруг посмотри, ты – ничто…

Счастье – это не то, чем владеешь, а то к чему стремишься, что достигаешь.

Да! Вот это свадьба. Такой ещё никто, наверное, не видел. Зеленый, железный БТР-70, весь блестящий (его за день до свадьбы лаком покрыли), украшенный, как полагается, цветами, ну еще и разной мишурой. Невеста, уже в беленьком шелковом платье, кстати, из японского материала, и пошива той же страны. Ростом малюсенькая, как статуэтка, волосы белые, синие синие глаза. Ну, а наш лейтенант при таком случае надел парадную форму. «И на груди его могучей одна медаль висела кучей», – сказал кто-то из мудрецов. Правда, у Толика был орден Красной Звезды. Ну, это не имеет значения: «железяка* есть «железяка».

Подъехали к Посольству СССР. Все как полагается, охрана наша и афганская и прочие атрибуты. Пустили только молодоженов и свидетелей. За какие-то полчаса – час все оформили и «аля-улю, гони-гусей». Зато какое брачное свидетельство! «Посольство Союза Советских Социалистических Республик», фирменный бланк с огромной печатью. Провожал новобрачных лично посол СССР. Залп ракет, крики, поздравления – и поехали. Застолье организовали прямо в ресторане Амина (был такой руководитель государства Афганистан). Красивейший дворец на горе, с бассейном во дворике. Ну, а дальше, сами знаете. Лей-пей- гуляй. Правда, одно происшествие гам случилось. Когда после N- ой рюмки пошли покурить, «духи» начали минометный обстрел. Кто – куда, но большинство в бассейн попрыгало. И правильно. Американские мины, хоть и выглядят эстетично, все же об воду не взрываются. Так все и смеялись после каждого взрыва где-то там на берегу. А потом менялись минами друг с другом – у кого красивее.

Вот так «теряли» друзей. Одним холостяком стало меньше. А ведь клятву давал: никогда, ни за что, в общем, не может быть.

* * *

Бредут – идут, а «зеленка» все не кончается.

–Товарищ лейтенант, время обеда.

–Потерпите. Видишь, арык ещё в сторону не повернул. Вон перед тем кишлаком привал сделаем, если на засаду не нарвемся, – ответил лейтенант.

А вокруг цветы, виноградники, гранаты на деревьях! Правда, в арыке вода мутная. Ну, ничего, мы и такую пили. Вот Баранчик пробежал. Это ящерица, вроде крокодила. Кого-то пытался атаковать «фаланга*» с его резким пищанием. Это паук, величиной с кисть взрослого мужчины, после его укуса поднимается температура под сорок градусов, ну и, наверное, больно.

Залп. Казалось, со всех сторон. Замполитроты по ВДП Серёгу Алейникова бросило в арык. Оказалось, пуля в голову попала.

Дальше ничего не понятно. Пули, крики, взрывы гранат, конечно же, русский мат. Мамед Алиев, командир взвода, орет:

–Сатрединов, ГП-шками огонь, Исаев – из пулемета!

Пошли взрываться мины. Да, сейчас не спрячешься.

–Орлы! За мной! – крикнул Мамед. Тут же бросился вперед. Добежало до «духов» три человека. Мамед получил свою пулю одним из первых. А дальше – ножи, приклады, в конце-концов зубы… Двадцать три человека, двадцать три жизни. Полегли почти все. Раненых «духи» просто резали. Серегу Алейникова спасло то, что его пулей в голову сбросило в арык и сильное течение отнесло подальше. Правда, полбашки не стало. Заменили эту часть черепа пластмассой. Солдат Сатрединов подорвал себя. Исаеву отрезали голову. Ротарь насквозь прошит из пулеметов, но самое главное – остался жив.

* * *

Снова рейд. В принципе, обычное дело, работа. Петька Дрозд, командир головного дозора, лейтенант, как обычно, нарвались на засаду. Один боец убит, второй ранен и, судя по всему, тяжело. Основная группа осталась за высоким дувалом. Впереди – мелкий виноградник, дальше – поле, где лежит убитый, а раненый орет благим матом. Вроде недалеко. После виноградника, но полю, метров пятьдесят.

–Кто пойдет? – спросил Дрозд. Все молча спрятали глаза. Кому охота идти на верную гибель?

–Баймульдин, за старшего. И приготовь несколько человек, чтобы через дувал принимали (имелось в виду тела).