Эдиге Валиханов - Кенесары

Так уж повернулись обстоятельства с сентября 1844 года, что Кенесары Касымов вынужден был обращаться к М. В. Ладыженскому с просьбой о содействии каким-либо его планам. И это можно понять- у Кенесары не оставалось выхода, но этого не хотели понимать многие его современники. Сам же он, прозорливо вглядываясь вдаль, понял, что здесь необходима сложная и большая политическая игра, чтобы в какой-то степени остановить неудержимое движение царизма на юг и восток, остановить, наконец, царские войска, которые были против него, против его самостоятельности. И для этого необходимо было сделать еще один рывок, напасть на станицы или на новые поселения, которые были созданы несколько лет назад царизмом при сооружении так называемой Новой линии. И он на это решился.

14 августа две тысячи сарбазов Кенесары Касымова, часть из которых была переодета, по военной хитрости, в казачье офицерское обмундирование, напали на Екатерининскую станицу.

Екатерининская станица была атакована по всем правилам военного искусства. На стороне Кенесары было 5 тысяч воинов, и ими был сожжен форштадт, выжжено 30 домов и уведен весь скот. За несколько дней до этого, 11 августа, Жеке-батыр нанес крупное поражение аулу алчинцев, и это казалось началом большого наступления войск Кенесары на Новую линию. Так, Жеке-батыр приказал всем алчинцам взять в руки оружие и идти с ним и с Кенесары против аулов джагалбайлинцев. В ответ на это подполковник Ковалевский с тремя сотнями казаков вышел из линии на поиски мятежников.

Для отражения нападающих необходимы были новые силы, при этом брались лишь башкиры и казаки. И тогда Кенесары послал письмо к Арслану Джантюрину, в котором говорилось: «Зачем вы, соединившись с неверными, враждуете против мусульман (правоверных)? Как дадите вы в этом ответ богу в будущем общем мире? Хотя вы много делали нам зла, мы вас никогда не забывали. Между нами было ратоборство, но забудьте его». И в этом письме Кенесары в который раз старался наладить отношения со своими противниками. Любопытно в письме и другое — истинная вера Кенесары во Всевышнего. Такое же письмо Кенесары направил и Баймухамеду Айчувакову, тем самым давая понять, что готов примириться и с этим своим противником на основе глубокого уважения друг к другу.

В письме М. В. Ладыженскому он просил освободить своих людей и заверял, что готов исполнить все его предложения. Это свидетельствовало о его уверенности в себе, и для этого были основания. За ним стояли роды: торткаринский, каракисекский, назаровский, чиклинский, алчинский, аргынский и другие, то есть те роды Среднего и Младшего жузов, которые бесповоротно связали свою судьбу с ханом Кенесары.

Еще в начале 20-х годов султан Касым, отец Кенесары, вместе со своими сыновьями Саржаном, Есенгелди, Кенесары и с 40 тысячами семейств из родов Алтын, Тока, Увак, покинул родные места Кокчетау и ушел в пределы Кокандского ханства. Стремления Касыма сотрудничать с Кокандским ханом в освободительной борьбе казахов не увенчались успехом. Касым считал, что единоверное Кокандское ханство сумеет оказать большую военную и материальную помощь в борьбе против царизма, но кроме политического давления, значительного налогообложения и разорения аулов, казахи, откочевавшие в пределы Кокандского ханства, ничего не получили. А в 1836 году были убиты самые любимые сыновья хана Касыма — Саржан и Есенгелди. Имеется свидетельство о том, что к убийству братьев Кенесары приложила свою руку и Западно-Сибирская администрация. Кенесары не возлагал надежд на сотрудничество с Кокандским ханом, наоборот, он прекрасно понимал, что создание своего независимого государства должно пройти под эгидой борьбы с Кокандским ханством.

Кокандское ханство, наиболее агрессивное, постоянно стремилось завладеть казахскими землями, кокандцы постоянно вели разведывательную деятельность против Кенесары и стремились в то же время подчинить его различными посулами. Так, еще в 1838 году кокандский хан и ташкентский куш-беги решили использовать Кенесары в своих целях и предлагали ему стать не только союзником, но и принять кокандское подданство. С этой целью они отправили в аулы Кенесары Касымова двухтысячный отряд с предложением, чтобы Кенесары со всеми своими людьми стал полным подданным Кокандского ханства. Если же он был не согласен присоединиться к Ташкенту, то на него возлагалась ответственность за всю караванную торговлю и за все те неудачи, которые преследовали ташкентского кушбеги. Об этих переговорах стало известно Оренбургской администрации, которая приложила большие усилия к тому, чтобы Кенесары Касымов не поддался на уговоры ташкентского кушбеги. Однако Кенесары уже и сам понимал, что союз с кокандским ханом и ташкентским кушбеги для него неприемлем, и потому решил начать военные действия против кокандцев в конце 1841 года.

Положение самого Кокандского ханства было тяжелым и трудным. Агрессивность кокандского хана и ташкентского кушбеги превышала здравый смысл. Ташкентский кушбеги, подталкиваемый самим ханом Мадали, решил во что бы то ни стало сделаться правителем всей Средней Азии. В это время вспыхнула война между бухарским эмиром и кокандским ханом. Бухарский эмир также был настроен агрессивно. На кокандском престоле в это время находился упомянутый Мадали-хан. Бухарский эмир отправил к Мадали-хану своего посланника с требованием, чтобы кокандский хан полностью подчинился бухарскому эмиру. Он даже объявил Мадали-хана неверным и требовал, чтобы тот развелся со своей женой, красавицей Хан Паджа Аим. Она была к тому же мачехой самого Мадали-хана. И тогда Мадали-хан решил уничтожить посланцев бухарского эмира, что и послужило поводом для войны с Бухарой. Бухарский эмир также не отличался выдающимися способностями, в народе его прозвали эмиром-мясником. Эмир Бухары Насрулла понимал только одно: жестокое обращение с подданными и личное обогащение. Остатки феодальной раздробленности, которая наблюдалась в Бухарском эмирате, была причиной борьбы Насруллы-хана с различными феодальными группировками, и повод для войны нашелся самый подходящий. Бухарский хан рассчитывал на то, что в результате этой войны Коканд полностью покорится Бухаре и станет его самой лучшей и богатой провинцией. Только, конечно, под властью самого Насруллы-хана.

В 1840 году бухарский эмир двинул свои многочисленные и не очень боеспособные войска на Ура-Тобе и через непродолжительное время занял этот город. Теперь и дорога на Коканд была свободной. Борьба против кокандских сарбазов была очень непродолжительной. Войска Коканда бежали с поля боя, не оказав сопротивления. Такое начало войны было неожиданностью для Мадали-хана. В результате Насрулла-хан захватил кокандский престол. Этому способствовали и многочисленные феодалы, которые группировались вокруг Мадали-хана.