Эдиге Валиханов - Кенесары

И Обручев обратился к казахам Младшего жуза с грозным воззванием, где Кенесары объявляется преступником, к которому не может быть никакого снисхождения, а те, кто следует за ним, не останутся без должного наказания. Это воззвание было обращено скорее к тем родоправителям, которые были уже противниками Кенесары. У последнего на конец 1843 года имелось до трехсот кибиток туленгутов и до 10 тысяч лошадей — огромная сила, способная противостоять даже очень сильному противнику.

Спокойны были оренбургские рубежи, где Кенесары, искусно лавируя, укрепил мирные отношения с Перовским. В 1840–1842 годах отношения между Кенесары и Перовским достигли серьезных успехов. Кенесары получил от самого императора амнистию. Амнистия фактически означала, что Кенесары признается как бы отдельным владельцем, формально подчиненным российскому престолу. Наконец, Перовский прекрасно понимал, что просто так Кенесары не взять, и потому стал применять тактику, которая способствовала бы укреплению Оренбургской администрации, и здесь Кенесары Касымов становился даже важным союзником Перовского и всей Оренбургской администрации. Но, к сожалению, эти почти дружеские отношения между Перовским и Кенесары все-таки не стали плодотворными. И главной причиной было то, что оба они стремились к разным целям.

Военные действия, которые Кенесары предпринял в пользу бухарского эмира и захватил укрепления кокандцев, вызвали озабоченность со стороны Перовского. Он писал: «Неужели вы собираетесь начать борьбу с кокандским ханом?» В ответ на это Кенесары указал, что в борьбе против кокандского хана у него были личные притязания: «Находившиеся при нас роды отняты кокандцами, которые прежде еще убили старших братьев моих: Саржана-султана, Есенгелди-султана, Айтжан-султана, Касыма. Ныне в 1841 году мы отправили на Коканд войско, чтобы выручить находившиеся там роды». Из этих родов остались 6600 кибиток. Формально эти 6600 кибиток, или приблизительно более 30 тысяч человек, находились в подданстве России. И, естественно, такие действия Кенесары, как возвращение из Кокандских пределов подданных России, навели Перовского на мысль постепенно привлекать его на свою сторону.

Один из противников Кенесары Касымова, султан Ахмед Джантюрин, предупреждал Оренбургскую администрацию и самого губернатора о том, что Кенесары хочет только выиграть время. Эти сомнения разделял и председатель Пограничной комиссии Гене. Однако Перовский полагал, что восстание Кенесары и его борьба против среднеазиатских ханств является ответом на те действия, которые предпринимали западно-сибирские администраторы, в том числе и Горчаков. И потому он в определенной степени пренебрегал предупреждениями личного противника Кенесары — Ахмеда Джантюрина. Вместе с тем Кенесары не мог опереться полностью на среднеазиатские ханства.

Известные обстоятельства, которые он никогда не забывал, привели к тому, что многие роды, которые приняли подданство Кенесары как хана, испытывали большой недостаток в пастбищах; в это же время произошла массовая гибель скота. Множество добровольно покинувших свои места родовых структур оказалось без удобных земель, без водопоев, без пастбищ.

Государственное устройство Кенесары находилось, если можно так сказать, в устойчивой нестабильности. И предпринимаемые Кенесары-ханом меры по усмирению этих родов, по претворению в жизнь своей главной цели постоянно наталкивались на нехватку материальных и земельных ресурсов, на нехватку всего того, что необходимо было для создания его государства.

Кенесары, играя на противоборстве и противоречиях между Западно-Сибирской и Оренбургской администрациями, постоянно указывал Перовскому на то, что он является в целом союзником России, ее подданным. И вместе с тем он требовал, чтобы наконец, освободили его родственников и ближайших сподвижников в этой непрекращающейся борьбе.

Представители Оренбургской администрации, как и Западно-Сибирской, наконец стали понимать, что Кенесары Касымов остается столь же неуловимым в степи, будоражит весь народ, и постепенно на его сторону переходят различные роды, а внутри самого казахского общества происходят те глубинные процессы, которые в будущем позволят объединиться всем казахским родовым структурам в государственное целое.

Призывы Оренбургского генерал-губернатора Перовского к тому, чтобы Кенесары во что бы то ни стало возвратился в Российские пределы, а с этой целью была проведена амнистия самого Кенесары и многочисленных его родственников, не возымели действия. И Оренбургская администрация решила, что теперь в борьбе с Кенесары необходимо применять вооруженные силы, которые смогли бы твердой рукой подавить само восстание. Но издержки применения вооруженных сил для Оренбургской администрации были тяжелы. Во-первых, это требовало больших материальных затрат, а, как известно, сам Перовский при возведении Новой линии, при принятии Оренбургского губернаторства действовал так, чтобы вверенный ему край не давил на бюджет всей империи. Именно с этой целью на него были возложены огромные полномочия.

Удача создания Новой линии, которая отмежевывала у казахов северных районов многие десятки тысяч десятин и которая, наконец, позволяла отрегулировать бюджет самого Оренбурга, натолкнула крупных сановников империи на то, чтобы Перовский возглавил Оренбург. Но удача как бы отстранилась от Перовского. Неудачен был зимний поход против хивинцев, на который было угроблено огромное количество средств. Затем эти средства были в некоторой степени восполнены за счет налогов, которые собирались с казахов. Однако это было большим проигрышем в той политической игре, которую затевал генерал-губернатор Перовский. Вторая неудача — это восстание Кенесары Касымова. В любом случае Кенесары все-таки действовал самостоятельно, и постепенно на его сторону переходили многие родовые структуры.

Пример Кенесары был заразителен. Начались беспокойства и внутри других национальных регионов. Потому царские вельможи, несмотря на то что Перовский пользовался огромным влиянием у самого императора, был баловнем судьбы и постоянной опорой царской власти, в начале 1842 года отстранили его от должности губернатора. На его место был назначен генерал-адъютант Обручев. Генерал Обручев обладал военной жилкой, был полностью продуктом николаевской системы и главной своей задачей считал ликвидацию мятежников и создание стабильности в Оренбургском крае, где власть имели бы те военные, которые находились у него в подчинении.

Вместе с тем Обручев хорошо понимал, ознакомившись с делами, что просто так Кенесары Касымов не сдастся, и потому в начале 1843 года пишет докладную записку на имя императора с предложениями о том, как справиться с мятежным Кенесары Касымовым. Это был обстоятельный, продуманный военный план карательной экспедиции. Обручев просил выделить на эту операцию 14 тысяч рублей и сверх того 3 тысячи рублей за голову Кенесары. И при этом указывал на то, что Кенесары имеет хорошо подготовленную армию и угрожает нападением на сам Оренбург. Но так уж велось в бюрократических кругах царской России, что эта докладная попала на отзыв Перовскому, как бывшему военному губернатору. И Перовский написал: «Мне кажется, что господин Обручев напрасно и не в меру встревожен действиями Кенесары и неблагонамеренностью ордынцев. Донесение его большей частью составлено из толков киргизских и не заключает ничего положительного. К сожалению, план экспедиции и сам состав отряда кажется мне так ошибочным, что, не предвидя от предпринимаемых мер никакой пользы, можно почти наверное предсказать различного рода неудачи». Но мнение Перовского, который и сам не справился с Кенесары, уже не очень много значило. Обручеву были даны большие полномочия.