Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Старшая дочь Машерова утверждала, что у них в семье ходила такая легенда. В 1812-м раненный солдат наполеоновской армии, оставшийся после отступления на территории Сенненского уезда, познакомился с белорусской девушкой. Они поженились, и он все время называл ее mon cheri (моя дорогая), что по-белорусски звучало как «ман шэр». Вероятно, оттуда и пошла их фамилия.

Правда, никаких документальных свидетельств в подтверждение этого ни Наталья Машерова, ни журналист не приводят. Версия основана всего лишь на созвучии французской фразы с подлинной фамилией Машеро и на некоторых сопоставлениях. Например, указывалось, что даже официальный портрет Петра Машерова, который несли трудящиеся на первомайских демонстрациях, отличался от портретов других партийных функционеров. На нем он мило улыбался. И улыбка эта была открытой и искренней, как у знаменитого французского киноактера Ива Монтана. Еще Наталья Петровна рассказывала, будто бы в школе одноклассники в шутку называли ее «мон шери» и мать, Полина Андреевна, очень сердилась по этому поводу, однако в семье происхождение фамилии не обсуждалось.

Припомнила дочь Машерова и такой факт: через много лет после смерти отца, когда она была в Париже, председатель Конституционного суда Французской республики, выходец из очень известной аристократической семьи, подтвердил, что ее фамилия имеет французские корни. Однажды то ли в шутку, то ли всерьез он спросил: «Ну, как вы чувствуете себя на земле своих предков?»

Еще одна история произошла с другой дочерью Машерова — Еленой. Как-то, путешествуя по Франции, она посетила старинный замок на границе с Италией. На его воротах красовался герб. Название было созвучно их фамилии. В парке рядом с замком находился камень с выбитым на нем красивым женским профилем. Как ей тогда показалось, с этого камня на нее смотрела их бабушка Надежда…

Конечно же все это больше похоже на красочную и несколько эмоциональную легенду. В начале и середине ХХ века Машеровы делали упор на бедность и крестьянское происхождение, в третьем тысячелетии их наследники акцент сильно меняют и пытаются доказать свою принадлежность к древней французской аристократии. Однако, несмотря на все попытки заглянуть в родословную Машеровых глубже пятого колена, представителем которого был легендарный прапрадед Петра Машерова Жером, у журналиста «Комсомолки» не получилось. Вкратце его версия сводится к следующему.

По архивным источникам якобы удалось восстановить генеалогическое древо семьи Машеровых. Как свидетельствуют данные переписи населения того времени, прапрадед Петра Мироновича по фамилии Машеро действительно был французским солдатом. Он отстал в 1812 году из-за ранения от своей части и после отступления наполеоновской армии остался жить под Витебском (на территории нынешнего Сенненского района Витебской области) и даже принял православие. После француз женился на местной крестьянке. Крепостными они не были, потому как на них распространялся указ российского императора Александра I «О вольных хлебопашцах» от 1803 года. Вскоре у молодых родился сын Ерема. Вероятнее всего, назвали его так в честь отца, только на православный лад. Стало быть, сам француз был Жеромом.

У Еремы, в свою очередь, родились дети: Иван, Кузьма, Назар, Федор и Василий — дедушка Петра Машерова.

Семья Василия была многодетной, что типично для той поры. У него родилось семеро детей, из них три сына (Иван, Михаил и Мирон — отец Петра Машерова) и четыре дочери (Лукерья, Марья, Авгинья и Арина).

Мирон Машеро был младшим в семье [27] Пронько О. М. Указ. соч. С. 12–14. . У него самого из восьмерых детей выжило пятеро. По старшинству это дочь Матрена, сыновья Павел и Петр и затем дочери Ольга и Надежда [28] Там же. С. 19. . Истории с обрусевшими французами не такая уж и редкость. По пути отступления французской армии в ноябре 1812-го, в особенности там, где в узкое горлышко переправы через Березину стремились, но так и не смогли просочиться остатки некогда великой армии (ныне это север Минской, часть Витебской области), по сей день стоят целые деревни, где живут люди с «ненашими», не свойственными белорусам фамилиями вроде Картье, Дюпон или Фигаро.

Однако разыскать солдата из полумиллионной армии Наполеона — трудная задача. В то время полковые регистры и формулярные списки личного состава даже у французов велись в основном на офицеров или на младшие чины. Учет рядовых солдат имел место не всегда.

Как рассказали специалисты БГУ, к которым обратился за помощью журналист, для начала нужно определить, в каком воинском подразделении служил Машеро. Солдат или офицер наполеоновской армии мог остаться в уезде после кровопролитных боев под Витебском, во время марша в начале августа 1812 года частей Великой армии к Смоленску. Не исключено, что это мог быть солдат или офицер из состава 9-го армейского корпуса Великой армии маршала Виктора, который 15 (27) сентября прибыл из Ковно в Смоленск. Корпус был рассредоточен по Смоленской губернии, а 8 (20) октября направлен на помощь французским войскам, которые действовали на петербургском направлении. И наконец, этот воин мог состоять во 2-м и 6-м армейских корпусах Удино и Гувьон Сен-Сира, которые на протяжении нескольких месяцев 1812 года находились на территории Витебской губернии и вели бои против российского 1-го отдельного корпуса генерала Витгенштейна.

В любом случае для подтверждения версии о «французском следе» необходимы продолжительные научные поиски. Поэтому на вопрос, можно ли сегодня найти родственников Машеровых во Франции, специалисты отвечают скептически.

На их взгляд, шансы отыскать информацию именно о том солдате или офицере, который мог быть предком Машерова, крайне малы [29] Довнар-Запольский А. У Машерова были французские предки? [Электронный ресурс] // Комсомольская правда. — Режим доступа: https://www.kp.kg/daily/24053.4/104508/. . И с этим сложно не согласиться.

И еще. Цепочка, составленная журналистом «Комсомолки», противоречит родословной, которую приводит в биографической повести родная сестра Петра Машерова. Ольга утверждает, что ее дед, отец Мирона Машеро, носил имя Василий Борисович [30] Пронько О. М. Указ. соч. С. 14. . Однако, по версии «Комсомолки», Бориса среди детей Еремы нет. Так что версия эта выглядит малоправдоподобной. Тем более что во второй части статьи испытывает сомнения и сам автор. Нам же, мой внимательный читатель, остается их только усилить.

Думаю, версия журналиста «Комсомолки» — явный вымысел, погоня за сенсацией. В основе этой версии лежит рассказ старшей дочери Петра Машерова. Вероятнее всего, эту информацию она почерпнула из воспоминаний бывшего сотрудника ЦК КПБ Алеся Петрашкевича [31] Петрашкевіч А. Крыніцы і каламуць // Петрашкевіч А. Выбранае. Мінск: Беларуская навука, 2017. С. 285. . Если бы она слышала эту историю из уст своего отца, то, не сомневаюсь, поведала бы ее гораздо раньше, а не в 2008 году.