Джеймс Бернс - Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями)

На противоположном берегу — немцы; весной 1944 года они ожидали десант через пролив, правда неуверенные, где и когда он произойдет. Большинство стратегов вермахта считали, что удар будет нанесен между бухтой Сены и Шельдтом. Однажды в интуитивном озарении Гитлер указал на полуостров Котантен как возможное место высадки союзников, но это озарение быстро сменили другие догадки. Фюрер и его генералы продолжительное время спорили относительно оборонительной стратегии. Добиваясь «фанатичной энергии», Гитлер приказал оснастить Атлантический вал — прибрежную линию Мажино — военной техникой и бетонными укреплениями, чтобы отразить вторжение союзников на побережье. Дал указание своему командующему вооруженными силами на западе Герду фон Рунштедту сбросить противника в море стремительной и мощной контратакой. Рунштедт предпочитал полагаться на проверенную тактику быстрых маневров за линией фронта мобильными пехотными и бронетанковыми частями с целью одолеть противника на пляжах. Почувствовав сомнения Рунштедта, Гитлер назначил командующим Западным фронтом Роммеля, со специальными полномочиями для обороны побережья. Бывший командующий африканским корпусом тяготел к подвижной обороне в глубине фронта, но, помня о воздушной мощи союзников и низкой боеспособности своих войск — многие состояли из новичков, солдат малообученных или уставших от войны на Восточном фронте, — сосредоточился на обороне побережья. К июню пляжи у пролива были усеяны полумиллионом стальных свай, деревянными кольями, ежами и «бельгийскими воротами» — огромными наклонными сооружениями с балками и перекладинами, опутанными колючей проволокой.

Высадившегося противника следует уничтожить в течение нескольких часов, требовал Гитлер. Это помешает переизбранию Рузвельта, который «успешно завершит свою жизнь где-нибудь в тюрьме». С Черчиллем тоже будет покончено, и союзники никогда не посмеют больше вторгаться во Францию.

Только погода мешала операции. Когда рано утром в воскресенье 4 июня Эйзенхауэр встретился с командирами десантных частей, метеорологи прогнозировали сильный ветер и сплошную облачность. Монтгомери был готов выступать, но, после того как другие военачальники высказали возражения, Эйзенхауэр приказал отсрочить операцию, хотя из-за этого пришлось возвращать вышедшие в море суда. К вечеру поступили благоприятные прогнозы: через день-два погода улучшится, хотя и не станет идеальной, затем снова наступит ухудшение метеорологических условий. Служба ВВС сомневалась; Монтгомери настаивал на выступлении; Эйзенхауэр колебался. Отсрочка операции тоже чревата большим риском; его мучило сознание, что невозможно держать операцию в подвешенном состоянии слишком долго.

— Положительно мы должны дать приказ о выступлении... Мне это не нравится, но делать нечего...

Затем:

— О'кей, мы выступаем.

Эти слава привели в действие самую грозную десантную операцию, известную в мире. Встретившись в акватории огромного круга к югу от острова Уайт, боевые корабли, транспорты, десантные суда и малые плавучие средства двинулись нескончаемыми стройными колоннами на юг. На фланге колонны, идущей в направлении «Уты», двигалась изящная «Августа». В каюте капитана, которую в Арджентии занимал Рузвельт, теперь разместился генерал Брэдли. Над кораблями подняты на тросах баллоны для защиты амфибийных сил от ударов авиации противника. В транспортных самолетах над проливом сидели парашютисты — с потемневшими лицами, тесно прижавшись плечом к плечу. Рев бомбардировщиков, несшихся над проливом, разносился столь мощно и победно, говорил Эдвард Р. Марроу, ведший радиопередачу из Лондона, что ему казалось — звучит мелодия «Боевого гимна Республики».

Вскоре после полуночи парашютисты спускались на парашютах над оскудевшими пастбищами полуострова Котантен. Десантные волны сосредоточивались в районе развертывания и двигались на восток, в сторону «Уты», «Омахи» и «британских» пляжей. Боевые корабли вели орудийный и ракетный огонь по целям на пляжах. Десантные суда под грохот двигателей устремлялись к берегу, танки зарывались в волны штормившего моря, некоторые шли ко дну. Расстояние несколько сот ярдов до пляжей люди преодолевали вплавь. Некоторые тонули, другие погибали под огнем противника, третьи укрывались за оборонительными заграждениями на воде. Часть десантников настигнута пулями во время броска на берег, однако большинству удалось выйти на землю и окопаться под защитой низкого отвесного берега или морских валов. Многие из десантников поспешили дальше.

Рузвельт провел уик-энд в тесном кругу сотрудников в доме Папы Уотсона, около Шарлоттсвилля, Вирджиния. Наблюдая за президентом, мисс Талли обнаружила — движение каждого мускула лица, рук выдает внутреннее напряжение. Во время уик-энда президент читал свою Книгу общеупотребительных молитв в поисках молитвы за успех высадки десанта. В понедельник утром вернулся в Белый дом и вечером того же дня в выступлении по радио говорил не о десанте, но об освобождении Рима, символа христианства, духовной власти, а ныне победы союзников. Долго разъяснял пагубную роль фашизма, величие народов Италии и США. Но в основном его волновали военные проблемы.

— С одним мы справились, теперь нужно взяться за другое!

День начала операции торопил развитие событий. Даже в то время, когда Рузвельт говорил о падении Рима, он знал, что через пролив движутся корабли с войсками на борту. В эту ночь он постоянно поддерживал связь с Пентагоном. В четыре часа утра телеграфист Белого дома стал будить сотрудников, сообщая новости. Первые сообщения были отрывочны и сумбурны, но ко времени обычной утренней пресс-конференции президент успокоился и даже повеселел. Корреспонденты — почти две сотни — заняли свои места; президент шутил с помощниками; Фала, развалившись на диване кверху брюхом, виляла хвостом.

— Думаю, сегодня у нас приятная встреча, — начал Рузвельт. — Судя по выражению ваших лиц, вы все, вошедшие сюда, настроены так же, как безвестные молчаливые люди, стоящие по эту сторону стола. Они пришли чуть раньше. Но на всех лицах улыбки!

Собственно, президент мог сообщить гостям мало определенного — только что десантная операция через пролив началась в соответствии с графиком.

Вечером Рузвельт возглавил общенациональную молитву. Сначала молился «за наших сыновей, гордость страны... Пусть они идут прямым, верным путем; пусть прибавится мощи их оружию, стойкости сердцам, твердости вере. Они нуждаются в Твоем благословении. Их путь долгий и трудный — ведь враг еще силен. Он способен отбросить наши силы. Успех может не прийти быстро, но мы будем продолжать борьбу». Президент молился за то, чтобы его соотечественники дома выдержали страдания и беды, которые еще придут. «Укрепи нашу веру в Тебя, в наших сыновей, друг в друга, в наш объединенный крестовый поход...»