Катя Мартынова - Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя

Я читала знаменитый роман Достоевского «Преступление и наказание». В нем писатель исследует ментальное состояние и нравственные дилеммы главного героя, Родиона Раскольникова. Раскольников считает, что ради высокой цели можно совершать любые преступления, не испытывая угрызений совести. Он решает проверить свою теорию, убив нечистоплотную старуху-процентщицу ради денег. Ему кажется, что деньги избавят его от бедности и позволят совершить великие дела. Стремясь к величию, он начинает считать смерть этой женщины неизбежной жертвой. Но после убийства Раскольникова терзают смятение, паранойя и отвращение к себе. Расплатой за преступление по отношению к другому человеку становится безумие. Думаю, то же самое произошло и с Виктором. Им двигала мечта об абсолютном контроле и абсолютном обладании женщинами в нашем лице. Все последствия – то есть рождение детей – стали неизбежной расплатой за запуск этого механизма. Зачатие было естественным результатом, и он относился к этому с полным безразличием. Когда я читала Достоевского, я думала, что наш мир полон Раскольниковых, которые позволяют себе причинять боль другим людям, оправдывая собственные действия некой высшей целью.

Катя Мартынова

Наступил наш третий Новый год в заточении.Мы с Леной попытались устроить хоть какой-то праздник. Но отмечали мы не наступление нового года, а тот факт, что нам удалось дожить до него в этом аду. Мы вежливо спросили у Виктора, можно ли нам приготовить салат, попросили немного копченой колбасы и фруктов. Он согласился. Но, получив еду, мы не ощутили никакой радости. Мы просто молча сидели и ели. Все происходящее в подвале потеряло значение – осталась лишь надежда, что когда-нибудь мы снова будем свободны. После Нового года мы отметили день рождения Лены, и дни снова потекли один за другим. Жалкое существование в четырех стенах было абсолютно однообразным. Наш мучитель появлялся каждый вечер. В сексуальном отношении он был ненасытным. Иногда он требовал, чтобы мы обе занимались с ним сексом, только поочередно.

Я часто думала, что же с ним произошло, почему он стал таким извращенным маньяком. Спускаясь в подвал, он почти всегда говорил одно и то же. И выглядел он совершенно одинаково: потрепанные черные брюки и рубашка. По нему было видно, что он занимается физической работой. У него были сильные руки с грязными ногтями, широкая спина, длинные, косолапые ноги. С каждым годом лысина на макушке становилась все больше. Он тщетно пытался ее скрыть, зачесывая оставшиеся волосы назад. От него вечно пахло по́том и машинным маслом, но выбрит он всегда был чисто. Думаю, что брился он не для того, чтобы стать красивее, а просто в силу привычки, выработанной с юности. Казалось, он вовсе не задумывается о своей внешности – вот только лысину пытается замаскировать.

В один день весной 2003 года наш мучитель просунул голову в люк. По выражению его лица я подумала, что у него хорошие новости, и это меня напугало.

– Скоро еще девку к вам приведу, – заявил он.

Мы с Леной в ужасе переглянулись.

– Надо верхний ярус над кроватью надстроить, – продолжал Виктор. – Придется потесниться ради новой соседки.

Мы не знали, что сказать. Безумие сказанного было слишком ужасно, чтобы осознать его смысл. Когда он ушел, мы с Леной не могли найти слов. Мы долго сидели молча, пытаясь осознать новый кошмар. Лена была беременна, летом она должна была родить. Если Виктор сказал правду, в этой крохотной камере скоро окажутся трое девушек и младенец. Я и представить не могла, что наше существование может стать более жутким, чем оно было, но, как уже не раз, ошиблась.

Прошло несколько часов, и известие о третьей девушке стало казаться шуткой. Мы надеялись, что Виктор нас просто разыгрывает – он любил такие садистские выходки. Но когда он вернулся и принялся надстраивать нары над нашей кроватью, мы поняли, что он не шутил. Мы слышали, как он что-то мастерит в зеленой комнате. Потом он принялся перетаскивать материалы в нашу камеру. Для этого ему пришлось целиком залезть к нам. Он явно опасался, что мы набросимся на него или попытаемся выбраться через люк, поэтому перекрыл выход железной трубой, а спустившись к нам, вытащил кровать в центр комнаты, чтобы мы оказались как можно дальше от люка. Живот Лены был уже очень большим, и двигаться ей было трудно. Виктор понимал, что она угрозы не представляет, и все внимание сосредоточил на мне. Периодически он грозил мне обрезком трубы, лежавшей рядом с ним.

Я не могла оторвать глаз от открытого люка. Свобода казалась такой близкой, но я не осмеливалась сделать ни шагу. Благодаря зарядке я заметно окрепла и знала, что смогу побежать за помощью. Но Виктор убьет меня этой трубой, прежде чем я сумею выбраться через люк.

В следующие выходные Виктор закончил надстройку нашей кровати. Потом он скинул нам матрас и велел положить его на нары.

– Когда появится новенькая, принесу вам сексуальное белье, – ухмыльнулся он, закрывая люк.

Мне было безумно жаль новую девушку. Ничего не зная о ней, я могла лишь представлять эту несчастную. Закрыв глаза, я мысленно видела ее в нашей камере. Она была невысокой, светловолосой, с испуганными, полными слез голубыми глазами. Как и мы, она никогда не свыкнется с мыслью, что жизнь ее кончена и теперь ей предстоит лишь сидеть в вонючей яме и ждать, когда наш мучитель захочет секса.

С этого момента, когда Виктор открывал люк, нас охватывал дикий страх. Мысль о необходимости утешать несчастную девушку, которую постигла такая беда, повергала нас в ужас. Но прошла неделя, а третья так и не появилась. Мы немного расслабились. Похоже, Виктор собирался похитить еще одну девушку, но его план провалился. С каждым днем наша уверенность в этом росла. Неделя шла за неделей, а новая кровать так и оставалась незанятой. Однако надстроенные нары оказались нам даже выгодны: они служили крышей. Теперь по ночам на нас не капала вода и не приходилось бояться отвратительных черных жуков, которые сыпались с потолка.

Катя Мартынова

Когда Лена рожала второго ребенка,я уже не была той напуганной маленькой девочкой, как раньше. Это произошло 3 июля 2003 года. К тому времени мы прожили в нашем аду почти три года. Схватки у Лены продолжались довольно долго. Она стонала, кричала и плакала. В конце концов она легла на постель, а я приготовилась помогать ей. Принятие родов меня больше не пугало. Как настоящая акушерка, я командовала Леной, велела ей тужиться и направляла ребенка. Она снова родила мальчика. Я обрезала пуповину, обтерла младенца, завернула его в тряпку и передала Лене. На этот раз она решила назвать мальчика Олегом. Он родился очень маленьким и слабым – весил не более двух килограммов. По сравнению со старшим братом он был очень спокойным, но сильно на него походил. По большей части он тихо спал в старом чемодане, который Виктор принес нам, когда родился Влад. Мы сохранили под кроватью подгузники и одежду первого ребенка, и теперь они нам пригодились. У Лены снова возникли проблемы с молоком. Хотя ребенок не особо активно требовал еды, мы очень волновались. Он был совсем слабеньким, находился в нечеловеческих условиях. Было ясно, что долго он не протянет.