Яков Смородинский - Воспоминания о Л. Д. Ландау

УФН. 1968. Т. 94. С. 181.

Написано в 1980 г., ранее не публиковалось.

Как известно, Л. Д. Ландау после аварии прожил еще более 6 лет (он скончался 1 апреля 1968 г.). Но это был тяжелобольной человек, быть может, даже правильнее сказать — другой человек. Я был в числе тех, кто дежурил в больнице во время болезни Ландау, а также неоднократно навещал его в последующие годы. Однако я совершенно не буду касаться этого периода, хотя, быть может, психолог или психоаналитик и смог бы, «изучая» больного Ландау, сделать какие-то заключения о нем и в здоровом состоянии. Но я отказываюсь (да и не смог бы) заниматься таким анализом.

Формула Лорентц—Лоренца, по сути дела совпадающая с формулой Клаузиуса—Мосотти, определяет зависимость показателя преломления или диэлектрической проницаемости от плотности жидкости (оптически изотропного вещества). К этой формуле приходят, если считать действующее на молекулу (диполь) электрическое поле Е gравным Е+ 4π P/3, где Е— среднее макроскопическое поле и Р— поляризация среды.

Л. Д. Ландау очень не любил слово «ученый». Он смеялся: кот ученый — это понятно, а ученый муж — смешно. Быть может переняв от него, а возможно, по другой причине, я также крайне не люблю слово «ученый», хотя и термин «научный работник» в качестве замены не из лучших.

Почему-то и академики не все получают такие предложения, получают его и не только академики. Никаких деталей на этот счет я не знаю (выдвижение считается делом конфиденциальным, что и написано в письме Нобелевского комитета). Я начал получать приглашения только после избрания в 1966 г. в академики.

Использовались, очевидно, логарифмы с основанием 10, т. е., например, классу 2 отвечали достижения в 10 раз меньшие, чем для класса 1.

Позволю себе, однако, сообщить мнение, которое в разговоре со мной высказал один известный физик, работавший и с Гейзенбергом, и с Бором. Он заявил, что соотношение неопределенности принадлежит фактически не Гейзенбергу, а Бору. Сам Гейзенберг, по словам моего собеседника, признал это в разговоре с ним, заявив что-то в таком роде: Бор выражается туманно, вот я и написал это в более понятном виде.

См. сборники: Академик Л. И. Мандельштам: (К 100-летию со дня рождения). М.: Наука, 1979; Воспоминания о И. Е. Тамме. М.: Наука, 1981; 2-е изд., 1986.

См.: Гинзбург В. Л. О теории относительности: [Сб. статей]. М.: Наука, 1979. С. 133; см. также: Гинзбург В. Л. О физике и астрофизике: [Сб. статей]. М.: Наука, 1985. С. 277.

Почему-то, когда речь зашла о фамилиях, я вспомнил, что в некотором смысле моя настоящая фамилия не Гинзбург, а Ландау. Действительно, такова была фамилия моего прадеда по «прямой» мужской линии. Но, женившись на прабабушке по фамилии Гинзбург, прадед по каким-то имущественным соображениям принял фамилию жены. Кроме того, мы с Л. Д. Ландау, по-видимому, какие-то очень далекие родственники. Как-то я, шутя, все это рассказывал, но перестал рассказывать после того, как ко мне рикошетом вернулось такое: Ландау хорошо относится к Гинзбургу потому, что он его родственник.

В 1974 г. мы обменялись с Ю. Б. Румером письмами, причем он, кстати, сообщил следующее. В декабре 1929 г. Румер и Ландау познакомились в Берлине (их познакомил П. Эренфест), и они вместе сидели на коллоквиуме (на самой верхотуре, как пишет Ю. Б. Румер), на котором присутствовал Эйнштейн. Ландау сказал Румеру: спущусь вниз и попытаюсь уговорить Эйнштейна бросить заниматься единой теорией поля. Однако разговора с Эйнштейном Ландау тогда не завязал, и Ю. Б. Румер считает, что это не могло произойти и позже.

Конкретно в статье Янга речь идет о последней работе Эйнштейна, опубликованной в 1955 г. в виде приложения к пятому изданию его книги «The Meaning of relativity». Пер.: Эйнштейн А. Собр. науч. тр. М.: Наука, 1966. Т. 2. С. 849.

См.: Pais A. // Rev. Mod. Phys. 1979. Vol. 51. P. 861; см. также: Pais A . The science and life of Albert Einstein. Oxford: Oxford univ. press, 1982.

Пайс в цитированной интересной статье пишет: «Если я должен был бы охарактеризовать Эйнштейна одним словом, я выбрал бы „обособленность“ (apartness)».

Трудно не заметить, что Эйнштейн обладал незаурядным литературным даром. Это видно, в частности, из его писем, но не в меньшей мере из публицистических и вообще «ненаучных» статей.

Несколько частный вопрос в этом же плане — употребление личных местоимений (я, мне и т. д.). В научной литературе у нас принято совершенно не употреблять такие местоимения (в английской литературе это не так); я так к этому привык, что просто не могу в научной статье пользоваться такими местоимениями. Но как же быть в статье или книге научно-популярного или публицистического жанра? Иногда употребление там всяких «мы» и «нам» покажется просто смешным, напоминает известное «мы, Николай II». В случае воспоминаний дело и того хуже. Все эти «я», «мне» и «меня» в настоящем дополнении раздражают и меня самого, но просто неизвестно, как от них избавиться.

Лит. газ. 1975. 1 окт.

Печатается по послесловию к книге Л. Д. Ландау и Ю. Б. Румера «Что такое теория относительности» (3-е изд., доп. М.: Сов. Россия. 1975. С. 103—110).

Я при этом присутствовал и поэтому ручаюсь за смысл каждой фразы, но за давностью лет не за каждое слово.

Сам Ландау именно так и считал: глупостей много, а разумного мало. Один из любимых им афоризмов, к которому он часто прибегал, был: «Почему певцы глупые? Отбор происходит по другому признаку».

Ландау, конечно, знал СРТ-теорему, но считал ее неким тривиальным соотношением, которому автоматически удовлетворяет любой локальный лагранжиан. Поэтому ему не приходило в голову, что из СРТ-теоремы можно получить какие-либо физические следствия.

Скромность самооценки Ландау видна и из его отношения к эксперименту. Хотя Ландау знал всю теоретическую физику, он не считал себя достаточно компетентным в эксперименте (не в постановке задачи, конечно, а в методике) и целиком полагался на мнение уважаемых им экспериментаторов. И если на семинаре Ландау кто-нибудь из теоретиков начинал обсуждать методику эксперимента, Ландау останавливал его, говоря: «Не нам судить».

Природа. 1971. № 7. С. 83—86.

Природа. 1975. № 8. С. 128 (сокращенный вариант).

Не рекомендуется играть в автомобильные номера, переходя улицу и за рулем автомашины.