Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

А что же стало с остальной компанией, их наказали? Прогуливали ведь вместе…

Что ж, пришла пора посмотреть упомянутый текст школьного приказа, касающегося остальных прогульщиков, а заодно и познакомиться, наконец, с «боевыми подругами» Булата:

Приказ № 1

По Высокиничской средней школе от 12 января 1952 года.

Высокая трудовая дисциплина в учебно-воспитательной работе школы — залог успеха. Между тем некоторые учителя явно игнорируют трудовую дисциплину и доходят до грубого нарушения советского законодательства о трудовой дисциплине. Так 29 декабря 1951 года, когда в школе ещё не закончился трудовой день, учителя Окуджава Б. Ш., Суховицкая М. С., Михайлова Г. В., Смольянинова Г. В., Некрасова О. Н., Лысикова Н. С. и Прошлякова Г. А. без разрешения директора школы и не доводя до сведения зав РОНО, выехали из пределов Высокиничи и находились в самовольной отлучке до 10 января 1952 года совершив таким образом, прогул. Никаких объяснений в дирекцию школы указанные учителя не представили, а представленное Некрасовой О. Н. объяснение не имеет оснований на самовольный выезд без разрешения. Учитывая, что такое грубое нарушение трудовой дисциплины пагубно влияет на работу школы и унижает авторитет её в глазах органов народного образования, партийных, советских и общественных организаций, а так же среди населения, учитывая и то обстоятельство, что нарушение трудовой дисциплины со стороны таких учителей как Михайловой Г. В., Суховицкой М. С. и Некрасовой О. Н. делается не в первый раз, о чём последние предупреждались в своё время в устной форме, приказываю:

1. Учительнице Суховицкой М. С. за самовольный прогул в количестве 10 дней, объявить строгий выговор с удержанием заработной платы за всё время прогула.

<���…> [45] Пункты 2–4 повторяются в отношении Михайловой, Смольяниновой и Лысиковой.

5. Учительнице Некрасовой О. Н. за самовольный выезд 29 декабря 1951 года на консультацию по направлению врача, поставить на вид, так как больничный лист ею не представлен, произвести удержание заработной платы за всё время отсутствия 10 дней.

6. Учительнице Прошляковой Г. А. за выезд в Москву 29 декабря 1951 года без разрешения, поставить на вид. Так как Прошлякова Г. А. часть времени провела с учащимися 9 класса ездившими в Москву на экскурсию, то вычет заработной платы произвести за 5 дней, а именно: за 29/XII-51 г. и за 7, 8, 9, и10 января 1952 года.

7. Довести до сведения приказ по Высокиничскому РОНО от 10/I-52 года за № 1 в отношении учителя Окуджава Б. Ш. (Далее следует полный текст этого приказа, приведённый выше. — М. Г. )

8. Так как все нарушители трудовой дисциплины являются учителями окончившими в 1950 г и в 1951 году соответствующие учебные заведения, довести до сведения институты о поведении этих учителей.

9. Предупредить всех учителей, что за нарушение трудовой дисциплины и впредь будут приниматься самые строгие меры.

Майя Суховицкая даже число пунктов этого приказа запомнила:

— Мы читали в учительской приказ, там было несколько пунктов, порядка девяти или десяти, и в них было сделано две орфографические ошибки и несколько стилистических.

И, несмотря на серьёзность приказа, у прогульщиков хватило духу обсуждать вычитанные ими ошибки. И не просто обсуждать — веселились, как дети:

— Я начинаю читать приказ. Прочитала первый пункт и комментирую. Все — ха-ха-ха! Второй пункт — ха-ха-ха! И так до конца.

Учительскую от кабинета директора отделяла лёгкая деревянная перегородка не до потолка, и он, конечно, слышал, как над ним потешаются.

— Вы можете себе представить этого бедного директора, который, как мышонок, забился там и молчит? Это было, конечно, ужасно для него.

Окуджава нечасто вспоминал финал своей работы в этой школе, да оно и понятно — воспоминания были не из приятных. Через тридцать с лишним лет он побывал как-то совсем недалеко от Высокиничей — выступал в Протвине. Один из организаторов того концерта, Василий Рядовиков, пишет:

Мы напомнили Б. Ш., что от Протвино всего 20 км до места, где он начинал трудовую деятельность, работал в школе в Высокиничах, можно было бы съездить туда.

— Нет-нет, только не это, — сказал Б. Ш. [46] Рядовиков В. и др. Встречи в Протвино // Голос надежды. Вып. 4. М., 2007. С. 397.

Что там было на самом деле, нам разобраться до конца вряд ли удастся, но попробуем.

А для начала давайте посмотрим, что рассказывал об этом инциденте сам Булат Шалвович:

…Там не сложились отношения с директором. Прохиндей, он подставил меня. Я попросил его на январские каникулы отпустить меня в Москву. Он согласился и, в свою очередь, попросил привезти подсолнечное масло. Вернулся я, конечно, привёз это самое масло, а в школе висит приказ: за прогул отдать Окуджаву под суд, — тогда под суд отдавали. Пришёл к нему: «Вы же мне сами разрешили». А он: «Где письменное разрешение?» <���…> Я: «Вы же сами…» Он: «Не знаю, не знаю. Ничего не знаю…» — сказал и ухмыльнулся. Потом был суд в райцентре, вдвоём сидели — судья и я. Судье звонил председатель райисполкома и спрашивал: «Ну, как — засудили или ещё нет?» Он отвечал: «Сейчас заканчиваем». Но так как в школе было много молодых учителей и они со мной дружили, то все коллективно написали в газету, не помню, в какую центральную газету, и в министерство. А я меж тем уже не в школе. Присудили же мне шесть месяцев принудработ. Ну, я и уехал оттуда в Калугу. А там уже по письму комиссия, и мои дела сразу пошли на лад [47] Окуджава Б. Куда поступал Онегин / Интервью брала И. Ришина // Первое сентября. 1992. 17 окт. С. 3. .

И ещё одно его воспоминание о Высокиничах:

…Перевели меня в Высокиничскую среднюю школу. Но через полгода меня там отдали под суд. Потому что попросил разрешения у директора на каникулы поехать в Москву. Он разрешил. Даже попросил купить бутылочку томатного сока. А когда я вернулся, увидел на доске объявлений, что я снят с работы за прогул. Я к директору. А он мне: где письменное разрешение?

И был суд. Своеобразный. Сидели в комнате я и судья. Вдруг звонок из райкома партии. Судья говорит, что решаем: всё будет хорошо. Мне присудили за прогул полгода работы с вычетом зарплаты. Но на моё счастье в школе было человек шесть молодых учителей, выпускников московских вузов. Мы очень дружили. И они написали коллективное письмо в «Комсомольскую правду». Из газеты и Минпроса ( Министерства просвещения. — М. Г.) приехала комиссия. Сняли директора. Но я уже был переведён в Калугу, в 5-ю школу. И остался в Калуге [48] Окуджава Б. Учитель-словесник / [Беседовал] Е. Типикин // Независимая газ. 1997. 20 сент. .

И хотя между этими интервью прошло несколько лет, мы видим, что всё рассказано почти одинаково. Только имеются варианты: в одной беседе Булат Шалвович вспоминает, что директор попросил привезти подсолнечного масла, а в другой — томатного сока, в одном случае в суд звонили из райисполкома, в другом — из райкома партии. Но это детали несущественные. Всё так и было. И комиссия из Министерства просвещения, о которой вспоминает Окуджава в своих интервью, действительно была. Правда, до Высокиничей из-за разлившейся реки Протвы она не добралась, ограничилась беседой с начальником калужского облоно Сочилиным в Калуге.