Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке
- Название:Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-114270-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке краткое содержание
Автор книги Марат Гизатулин выступает здесь в ипостасях исследователя и журналиста, обращаясь как к документам, так и к живым людям, лично знавшим Окуджаву.
Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Неудивительно, что высокий стройный Гудков показался Галине похожим на Маяковского — они тогда были им увлечены, Булат даже дипломную работу делал по его поэмам.
Семья получила две комнатки в небольшом домике буквально в пяти метрах от Казанского собора. Одни рассказывают, что в этом доме некогда жил монастырский казначей, другие — что игуменья.
В соседних комнатах жили ещё несколько учителей: в одной учитель математики и завуч школы Клавдия Ивановна Громова, в двух других — физрук Михаил Илларионович Гончаров, его жена, учительница начальных классов Екатерина Ермолаевна Лантьева, их сын Слава и дочь Женя. И в последней комнате жили Емельян Михайлович и Наталья Ивановна Амелины. Они не были преподавателями — он работал в школе завхозом, а она была «педслужащая» (так в школе называли технических работников). Наталья Ивановна приходила в школу ночью, часа в три, и до утра топила печь, чтобы к урокам школа хоть немного прогрелась.
Местный коммунальный быт был совершенно непривычен новоявленным шамординцам.
В коридоре висели умывальники, у каждого свой, только у Громовой его не было, — она просто из кружки умывалась в своей комнате, и Амелины держали свой у себя в комнате. У Булата возле умывальника висела полочка с зеркалом, на которой лежало мыло. И вот однажды мыло пропало…
— Мыло духовитое было. Не туалетное, а духовитое, — уточняет Евгения Самохина (Лантьева). — Мать меня спрашивает: «Женя, ты не брала мыло Булата Шалвовича?» Я говорю: «Нет, зачем мне?»
Тут Булат прямым ходом направляется к Амелиным и просит хозяйку зайти к нему. Вошедшей Наталье он прямо с порога безапелляционно заявляет: «Вы взяли моё мыло, прошу вернуть». Та вдруг засуетилась: «Ой, я-то не брала, пойду, узнаю, может, муж случайно взял». Через минуту возвращается, несёт мыло, правда, кусочек от него уже отрезан. После этого случая Булат с Галиной тоже забрали свой умывальник в комнату.
Были в Шамордине и магазин свой, и пекарня, где выпекали чёрный хлеб для детского дома и сельхозтехникума. Продавали хлеб и другим шамординцам: преподавателям, воспитателям детского дома, техническому персоналу — в общем, служащим. Колхозникам хлеба не продавали, они должны были печь свой. Да у них и денег на хлеб не было, поэтому зимой, когда полученное за работу в колхозе зерно заканчивалось, они пекли хлеб не столько из муки, сколько из картошки. Хлеб получался тяжёлым, плотным, как пластилин. А в магазине, кроме подсолнечного масла, ничего съедобного не было. Поэтому многие учителя имели подсобное хозяйство: выращивали картошку, капусту, держали скотину — если уж не корову, то хотя бы поросёнка. Иначе прожить было невозможно.
Потом — тяжело было материально. Я и моя жена зарабатывали — дай бог памяти — примерно 1100 рублей на двоих. По тем меркам. Без своего хозяйства это было очень сложно. Доходило до того, что весной, например, мы варили суп из свежей крапивы. Ну, картошки немного добавляли — и всё [21] Окуджава Б. Учитель-словесник / [Беседовал] Е. Типикин // Независимая газ. 1997. 20 сент.
.
Супруги Кузины вспоминают, как ездили за продуктами в столицу, не тогда, а уже в шестидесятые-семидесятые годы. Как набирали кучу батонов белого хлеба, замораживали их на крыше своего дома, а потом, по мере необходимости, размораживали. И вспомнилось в связи с этим рассказом, как неприязненно городские встречали тогда эти деревенские десанты, как негодовала пресса, что вот, мол, скупают хлеб, чтобы свиней кормить.
— Стоим на Киевском вокзале, слышим, говорят: в Филях продают пшено. Мы — в Фили. Там нет. Говорят, в Раменском есть. Едем в Раменское. Там тоже нет. Всё обмотаешь, пока найдёшь…
Дом, в котором предстояло жить семье Булата, стоял на краю холма, круто спускающегося к речке, поэтому с фасада он имел один этаж, а сзади два.
В нижнем этаже учителя держали скотину. Булат возиться со скотиной не захотел, надолго оставаться здесь в его планы не входило. От огорода он тоже отказался. Ездил по субботам за продуктами в Козельск на рынок, покупал там самую дешёвую колбасу, из которой потом неделю варили суп. Очень голодно жила деревня в 1950 году. Гудков вспоминает, как они с Булатом весной выкапывали из-под тающего снега мёрзлую картошку. Картошка была скользкая и с червями, они разламывали её, вытаскивали замерзших червей и слепляли снова…
Гудков с матерью жили в стоящем рядом домике поменьше. Кроме них, в доме жила семья учителя Сивагова. К Сиваговым подселили новую учительницу математики Веру Лапшину, ту самую, вместе с которой Булат ехал в первый раз из Калуги. Глава семейства Сиваговых Петр Александрович не так давно вернулся из лагерей. Был он скромным, тихим, доброжелательным человеком. Его дочь Варя училась в одном классе с Виктором Окуджавой. Виктор тогда был очень симпатичным юношей, причём имел совсем не кавказскую внешность, светлые волосы и серые глаза.
Варя тоже была очень симпатичной, её отличали от других деревенских девушек необычные, может быть, даже аристократические черты лица, которыми она, наверное, обязана была отцу-поляку — он не был коренным уроженцем этих мест. Живя по соседству, Виктор с Варей вместе ходили в школу, вместе возвращались, и вполне естественно, что вскоре между ними возникла взаимная симпатия.
Отвлекаясь от темы, хочу отметить интересный факт: при таком поразительном внешнем несходстве братьев в молодости, они стали удивительно похожими друг на друга в пожилом возрасте, вплоть до мимики и жестов. Это тем более удивительно, что в последние лет тридцать Булат и Виктор не только не общались, но и не виделись.
В Шамордине появление новых преподавателей вызвало большое оживление — уж очень они отличались от остальных. Вспоминает воспитательница детского дома Клавдия Петровна Кузькина:
— Я приехала работать в детдом в 1950 году. Нас было пять человек, мы раньше него (Булата. — М. Г. ) приехали. Я только закончила педучилище, маленькая, худенькая, а они высокие, большие, — ой, какие представительные! Мы стали присматриваться к ним, потому как они цивилизованные люди, и одеты не так, как мы, и вообще такие высокие! Галина Васильевна была, ну, некрасовская женщина — она и полная, и фигуристая, и такая вот!
Вот такими великанами чуть ли не с другой планеты увиделись они даже не совсем деревенской, а уже окончившей Козельское педучилище девушке. И ещё Клавдия Петровна очень просила записать её слова о Галине:
— Это была замечательная, красивая, статная русская женщина. Она любила петь вместе с Булатом Шалвовичем, он играл, она пела. Все были очарованы этой парой, они смотрелись очень гармонично.
Не только взрослые, но и ученики сразу обратили на них внимание. Тогдашний ученик десятого класса Александр Сергеевич Рудзевич:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: