Малика Медова - Изобилие в твоем сердце

Прошел день, два, неделя, месяц мы не виделись. Наступила осень, и опять школа, я надеялась, что он остынет, придет в школу ко мне и спросит меня. Да, он пришел в школу, но уже не ко мне. Моя подруга сообщила мне, что мой любимый начал встречаться с девочкой из параллельного класса. Обида и боль сжигали меня изнутри, тогда я дала себе слово, что никогда больше мое сердце не откроет дверь и не пустит туда никого. Мы виделись с моим любимым, но издалека, на расстоянии, он пронизывал меня своим надменным взглядом, таким образом, показывая, что я обидела его. Я понимала, что он встречается с другой мне назло. Мы встречались почти год и расстались, когда нам исполнилось по пятнадцать лет.

Вскоре моя сердечная боль утихла, но думать о нем я не переставала. В нашем дворе в соседнем доме на первом этаже жила семья, у них были две дочки. Мы были сверстницами, дружили и ходили в гости друг к другу. Однажды зимой к ним приехал парень, он оказался двоюродным братом моих соседок. Как обычно, я зашла к ним в гости, он увидел меня, мы поздоровалась. Недолго засидевшись, я ушла домой.

Спустя время ко мне пришла одна из его сестричек и передала от него записку, в которой было написано, что я понравилась ему, и он предлагает мне дружбу. Я ответила в письменном виде, что согласна. Так я начала общаться и дружить с парнем, который был старше меня на два года. Он был высокий и очень хорошо сложен физически. Занимался профессионально вольной борьбой, он относился ко мне как к маленькому ребенку и называл меня малышкой. Я не испытывала к нему чувства любви, но с ним было интересно.

Через три месяца его призвали в армию. Когда он спросил у меня, буду ли я его ждать из армии, я честно призналась, что ждать я не обещаю, но писать письма буду. Он улыбнулся и сказал: «Спасибо и на этом». Перед отъездом в армию мой друг пришел попрощаться со мной, и он уехал, позже в своем письме он сообщил, что находится в Украине. Моя жизнь тоже продолжалась. Как-то раз пришла сестра моего нового парня. Она оказалась одноклассницей моей первой любви и начала о нем рассказывать, что он сердцеед, что он стал проявлять к ней особый интерес. Я вся сжалась от такой новости, в моей памяти всплыла обида. Я спросила у соседки:

– Зачем ты мне рассказываешь то, что причиняет мне боль?

В ответ она с ухмылкой сказала:

– Посмотришь, он станет моим мужем, а ты выйдешь замуж за моего двоюродного брата.

– Ты все за всех решила, – сказала я в ответ.

– Да, – ответила она. – Дождешься его из армии, и вы поженитесь.

– Нет, – ответила я. – Такого обещания я не давала твоему брату, и мы всего лишь друзья.

– Между мужчиной и женщиной дружбы не бывает», – ответила она и пошла к себе домой.

Как я и обещала, мы переписывались с ним, в своих письмах он себя восхвалял, говорил, что он в десантных войсках, что он там король, и все его боятся, он был о себе высокого мнения. Меня стали раздражать его письма. В одном из писем он намекнул, чтобы я дождалась его, что, когда он вернется, мы поженимся. Тогда я вспомнила разговор его сестры, и поняла, что они были заодно. В письме я ответила ему, что замужество не входит в мои планы на ближайшие шесть лет. Это было последнее письмо от меня. Я получала от него письма регулярно, в каждом письме были его цветные фотографии: самовлюбленный и самонадеянный, напоминающий павлина, который распускал свой хвост, чтобы все им восхищались. После его предложения в декларативной форме, я стала рвать его письма, не читая их. Его фотографии я сжигала, чтобы никто их не обнаружил.

Так закончилась наша с ним дружба. Я продолжала ходить в школу, в десятый класс, впереди намечался выпускной бал. Я уже знала, кем я хочу быть и в какой институт хочу поступить. Мой дядя, который был моим наставником, пообещал, что когда я окончу школу, он заберет меня в Москву, чтобы я готовилась в полиграфический институт. Рисовала я хорошо, и мне это нравилось.

Неожиданно для всей семьи бабушка купила большой участок земли в горном селении, как она сказала, это был подарок для ее младшего сына, чтобы он там строил себе дом. На этом участке была маленькая времянка, много разных сараев и курятников, на территории перед домиком были посажены плодовые деревья, все было как-то беспорядочно и хаотично. Бабушка купила это по дешевке ради гектара земли, но самая важная причина была в том, что она сама была родом из этого села. Ее отец и дяди были родом оттуда, к старости она хотела быть ближе к ним.

Когда я была в начальных классах, бабушка часто меня брала с собой к своим родственникам. Мне не нравилось ездить с ней туда, у ее родственников не было маленьких детей, мне приходилось общаться с животными, так как местных детей я не знала. Каждый раз, когда бабушка собиралась в свое родовое село, я сопротивлялась, просила ее не брать меня с собой, мои слезы и причитания на нее не влияли. В моей душе от каждой поездки оставался неприятный осадок. Когда она купила этот участок в селе, она часто там оставалась, а у меня появилась возможность чаще видеться с матерью. Мне запрещали ходить к матери. Мне было уже 16 лет, я любила свою мать и очень жалела ее. Старалась ухаживать за ней и за младшей сестричкой. Моя мама была больна эпилепсией. В ее молодые годы из-за болезни она выглядела старше и очень уставшей. Бывало, приду к ней, а она лежит на полу, младшая сестричка в кроватке, ее муж был постоянно на работе. Я очень переживала за нее.

Как-то мама рассказала мне историю о своем приобретенном заболевании. Ей нельзя было нервничать. Бешеный пес – младший брат мамы один раз чуть не зарезал ее. Я как раз пришла из школы, в подъезде на первом этаже были слышны крики бабушки, они в очередной раз ругалась. Дядя забежал на кухню, схватил самый большой нож, бросил мою мать на пол и сказал, чтобы она заткнулась, иначе он зарежет ее, как барана. Он был в ярости, я набросилась на него сзади, прыгнула ему на спину, ладонями закрыла его глаза. Я плакала и просила его не делать этого. Бросив нож на пол, он выбежал на улицу.

Бабушка умела устраивать сцены и плести интриги даже между своими детьми. Моя мама билась в конвульсиях, пена шла изо рта, все тело сжималось, как струна, пальцы ног и рук в судорожном спазме скручивались, и в таком состоянии моя мамочка каждый раз кусала свой язык. Я знала, как остановить этот процесс, быстро вставляла ей в рот деревянную ложку, садилась сверху на нее и всеми силами, что были во мне, раскрывала ей пальцы рук. После такой процедуры она быстро приходила в сознание. Я не понимала, почему моя бабушка так сильно ненавидит мою мать, то есть, свою же дочь.

Когда бабушка узнала, что я зачастила к своей матери, она наказала меня жестоко, била своей дубинкой, которая всегда была у нее под рукой и приговаривала: «Тебе мать захотелось, она бросила тебя, а ты бежишь к ней». Я сказала в ответ: «Я буду ходить к своей матери, ты не запретишь мне». Бабушку это разозлило еще больше, и она сказала мне: «Посмотришь, что я тебе сделаю». Ее угрозы, упреки и скандалы заканчивались побоями, таким образом, она вселяла в меня еще больше ненависти и страха. Я мечтала сбежать подальше от бабушки, ждала своего дядю и надеялась на поступление в полиграфический институт. Я забыла про угрозу и побои бабушки, большого повода для скандала ей не требовалось. С восходом солнца и с закатом в доме постоянно был крик, и это был привычный уклад и климат в семье. Упреки в мой адрес, что она меня кормит, одевает и дает все самое лучшее, а я такая неблагодарная, бегаю к своей матери, которая меня бросила.