Леонид Диневич - Дорога длиною в жизнь. Третья книга воспоминаний (жизнь в Израиле)

Очень недобрые впечатления были от наших ульпанов. К нам в класс приходила симпатичная, улыбчивая, добродушная, толстая претолстая девушка солдатка, садилась одной половиной попы на стол и разговаривала с нами на иврите. Уже этот поступок вызывал у меня удивление. По моему воспитанию он был вершиной бескультурья. Русский язык она не знала. Все пояснения слов были на пальцах. Этот метод назывался погружением.

Погружением в язык. Однако, им следовало заниматься специалистам, а не случайным солдаткам (вчерашним школьницам). Метод требует долговременного общения в среде в различных часто повторяющихся ситуациях. В данном случае его превратили в насмешку. Вот так проходило наше первое знакомство со Страной.

Моё сознание всё время искало разницу в развитии нашей Новой и оставленной нами Страны. Эта разница в моём сознании оказывалась далеко не в пользу Израиля. Лишь в одном израильтяне выигрывали. Они бесконечно любили и гордились своей Страной.

Они с гордостью рассказывали, как преодолевали карточную систему питания, как осушали болота на севере, превратив эту местность в полигон для мигрирующих птиц, как создавали своё сельское хозяйства и промышленность. Нам было трудно назвать заводом то, что выглядело ремесленной мастерской. А они гордились.

Скрашивали наши настроения, безусловно, ранее приехавшие друзья. Пару раз к нам в Яффо приезжали на машине из Иерусалима Володя, Анюта и их сын Игорь Шнайдеры.

Мы очень благодарны им за дружескую заботу в наши первые годы репатриации. Они сами были недавними репатриантами. Видимо в них был более сильный репатриантский дух.

Они даже возили нас на море. Заботилась о нас семья Сониного брата Ромы. Такие же репатрианты, как и мы. Они оказались более стойкими в новой реальности. Ромин тесть, т. е. отец его жены Ларисы, принялся учить меня ивриту. Он изучал его в молодости. Даже Сонина сестра Рима с мужем Юрой приезжали из Сдерота. Юра – профессиональный парикмахер, и он всех нас подстриг.

Появились новые друзья – Фрадкины Фира и Феликс. Она, Фира, врач (ухо-горло-нос), он – инженер-электрик. Феликс несколько раз настойчиво предлагал мне создать свою партию. Идеологию такой партии мы с ним много раз обсуждали. Однако я эти предложения и рассуждения, как правило, переводил в шутку.

В тот период под партией я понимал нечто подобное тому, что было создано Лениным. Под партией я понимал классическое идеологическое объединение людей, которые ставят перед собой общенациональные цели. Только после многих лет жизни в Израиле я понял, что был неправ.

Вернее, наоборот. Я был прав, но Израильская политическая система строилась иначе. Наши партии Ликуд, Шас, Еврейство Торы, Авода и т. д. – вовсе не идеологические образования. Они создаются только на основе либо секторальных запросов избирателей, либо личных стремлений к власти. Я не замечаю в этих партиях общенациональной идеологии. Иногда эта открытая борьба за депутатское кресло, а тем более, за кресло в Правительстве, обретает форму откровенного шоу и издевательства над чувствами и верой людей.

Вот прошло уже много лет как я живу в Израиле, но до сих пор так и не понял каковы объединяющие граждан Страны скрепы.

Ныне порой мне кажется, что в борьбе за секторальные интересы различные группы людей (таких групп много) готовы расстаться с любыми базовыми основами государства, разорвать их в клочья, добыв для себя наиболее весомую часть. А в те первые дни приезда я, конечно, этого всего не видел и даже однажды мой мало знакомый товарищ из ульпана привёл меня на собрание партии МЕРЕЦ. В комнате было примерно 10 арабов и мы с товарищем. Все говорили по-русски. Нас угощали кофе, печеньями и говорили о необходимости мира. Слово Мир меня вполне устраивало. Оно предполагало то, что я нахожусь среди друзей и единомышленников.

Наше общение с друзьями в первые дни приезда скрашивало дни нашей жизни. К тому же Фира и Феликс оказались из Уфы и были в родственных отношениях с семьёй нашего зятя. Мы познакомились с ними в ульпане и очень хорошо относились друг к другу.

К сожалению, их уже нет на нашем свете. Часто приходила к нам Толина мама. Она старалась быть успокоителем. Её главной заботой было обустройство её сына. Это правильно и даже здорово, если только под заботой о сыне подразумевается забота о его семье. Именно так в то время мы и понимали эти беспокойства и заботы.

Однажды на радио РЭКА была передача, которая называлась: «если бы я был директором». Набравшись смелости я позвонил и что-то говорил, отвечал на вопросы, в том числе на вопрос: «Кто Вы?» Ко мне на мой телефон посыпались звонки. Среди звонков был и звонок от главного инженера израильского водовода. Он пригласил меня приехать к нему домой в Нацерет.

Я приехал. Хороший дом, хорошие слова и связь на короткое время. Он желал воспользоваться моими связями в Молдове для того, чтобы заработать миллион. Мне казалось, что он проявляет ко мне интерес не только в своих интересах, но и пытаясь помочь мне. Однажды, зная, что у меня будет встреча с Премьер-министром Молдавии, он попросил меня его с ним познакомить. Я познакомил. Он на встречу не принёс никаких предложений. Однажды я поехал в Молдавию решать вопрос приобретения радиолокатора. Он попросил меня привезти образцы минеральной воды, вина и предложения по поставкам цемента. Для Молдавии в то время ещё моё имя было достаточно авторитетным. Все эти образцы я получил с помощью очень высоких руководителей Республики. Они были уверены в том, что там где я, всё решается продумано. Я привёз всё и передал этому товарищу. На этом наши отношения завершились. За вино я слов благодарности, конечно, не получил. Мнение о моей серьёзности в статусе репатрианта у руководства Молдавии было разрушено. К сожалению, я не бизнесмен, и наш контакт ничем полезным не завершился.

Вскоре из Одессы приехала мамина родная сестра с семьёй дочери. Им со всеми вещами помогли из Одессы приехать в Кишинёв к поезду Москва-Бухарест мои замечательные верные водители Жора Никорич и Павел Дода. Спасибо им за многолетнюю и верную службу. Поселились моя тётя с семьёй дочери на съёмной квартире в Холоне. Хотя Яффо и Холон два разных города, они расположены так близко, что мы пешком медленным шагом ходили друг к другу в гости не более 20 минут. В августе приехал мой брат со своей семьёй. Поселился он в кибуце близ Нетании. Так без ясности в завтрашнем дне проходили для нас первые два месяца.