Array Ана Ховская - Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор

Павлик тоже молчал, но на отца старался не смотреть. Он смутно помнил, что произошло тем вечером, – мал был. Но хорошо запомнил, как орали чужие мужики, спрашивая об отце, как кричали мама и сестра с братом, как бандиты громили все вокруг… И отца боялся, не шел к нему, не ластился, ничего не говорил, не спрашивал. Марк не знал, что делать с малышом, с кем его оставлять, когда уходил на работу. Закутывая в одеяло сверху одежды, уносил ребенка с собой в сторожку.

Шло время. Мальчика увидела как-то Ефросинья, которая некоторое время работала дояркой. Ей была известна вся история с Марком. Она подкармливала их, принося из дома нехитрые заготовки. Уходя домой, она часто забирала с собой Павлика. Он стал привыкать к ней.

Марк понял, что одному ему не справиться, поговорил с ней, а через некоторое время и посватался. Его милостиво приняли в ее семье. В доме за старшего оставался брат – Николай, который уже был женат, имел детей и заканчивал строительство своего угла на другом конце деревни.

Николай тот вернулся с финской войны контуженым и в призыв на Отечественную не попал, а потом из-за какого-то непонятного надрывного кашля. Он и вел переговоры с Марком как старший, как хозяин. А тот тем временем стал заниматься торговлей: скупал у своих поселковских яйца, овечью и козью шерсть – и отвозил это все в район. Он снова стал балагурить, шутить, отошел от несчастья. Павлика же забрала к себе родня погибшей жены.

Еще одна сестра Сварыгиных – Клавдия тоже была замужем третьим браком и жила со своим семейством неподалеку от родительской усадьбы.

Незамужняя Таисия ждала своего парня с фронта. Но того, видно, как и Федора, мотали военные дороги, и никаких вестей от него не было. Мать обещала ей помочь с покупкой присмотренного небольшого домика на этой же улице, если захочет жить отдельно, но пока свободных денег было мало. На трудодни, начисляемые в колхозе, приходилось содержать еще и Настю, хотя она и сама уже зарабатывала. Огород не приносил должных доходов, урожая хватало только на прокорм. Поэтому все были рады возвращению Федора, надеялись, что тот станет кормильцем и помощником в семье.

Пока Федор осматривался, думал, куда пойти работать в колхозе, мать была спокойна за него: вернулся живой и здоровый, и то счастье. Отца Федор почти не помнил, а мать еще была замужем за Стрижковым, который тоже рано умер, и она больше замуж не выходила. В народе ее звали ведьмой, Стрищихой и… побаивались.

Председатель колхоза вызвал Федора к себе через неделю после его приезда и предложил быть механиком, поскольку знал, что до войны тот разбирался в технике, учился этому на курсах в районе, мог собрать незамысловатые агрегаты для работы на огороде дома, мудрил с машинами в мастерских до призыва в армию. Недолго думая, Федор согласился: техники в колхозе не так много, она требовала ухода и правильного использования. Надо учить мужиков, недавно вернувшихся с войны, подросших пацанов и помогать семье. Начинались полевые работы, рабочих рук не хватало. Раньше все уходило на фронт, теперь же нужно восстанавливать хозяйство. Жизнь продолжалась, и Федор включился в работу.

А молодки уже засматривались на парня, завлекали шутками, нарядами. Подросли девчоночки-малолетки, парней в деревне мало, все больше мужики раненые, постаревшие, больные и подростки. Особенно старалась Мариша, о которой ходили слухи, что она очень сладкая в постели. Федор пока сторонился девчат, ни на одну не обращая внимания.

А вскорости в поселке он увидел новую девушку. Говорили, что она приехала из России, мало показывалась в людных местах, а если появлялась, то только в магазине, где продавались незамысловатые продукты. Быстро купив кое-что, она сразу же уходила домой. Жила, по слухам, у отца.

Дом Зарудных стоял в конце переулка на той же улице, где жила и семья Федора, и в магазин девушка ходила мимо их поместья. Она была красива той особенной нездешней красотой, что уже волновала многих. Стройная, тоненькая, небольшого росточка, с длинной косой пшеничного цвета в красивом платье она проходила неторопливо, поглядывая под ноги, оберегая от камней хорошенькие туфельки. Молодки сельские сразу поняли, что это опасная соперница, и старались по-всякому задеть ее. Но она молча проходила мимо, не отвечая на колкости, на зависть девчат, улыбаясь чему-то своему. Да и таких нарядов, как у нее, не было в поселке ни у одной девушки: платья из какой-то особенной тонкой ткани, блузки с необычной вышивкой, туфельки на невысоком каблучке.

Как-то раз Федор выходил из дома на работу и увидел ее, когда она шла мимо их усадьбы: мельком глянула в его сторону и, не сбавляя шага, так же тихонько прошла дальше. Парень замер на мгновение, потом смутившись, быстро пошел вслед за нею, благо на работу в мастерские ему идти в ту же сторону.

Идя за ней, он разглядывал ее фигурку, косу, что была ниже пояса, красивое платье, стройные ноги в туфельках и не мог понять, чем она его задела. А потом понял, что не было у них в поселке именно такой девушки. Девчата красивые были: и хохотушки, и озорницы, но такой, как она, – нет.

И стал он стараться как можно чаще попадаться ей на глаза, стал оказывать, как говорится, знаки внимания. Хотя никто не учил ухаживать за девчатами, понял, что с этой девушкой нужно быть деликатным. И он постарался. Выбрал случай и ушел с работы, чтобы попасться ей на глаза, когда узнал, что она снова пошла в магазин на соседней улице.

Девушка, как всегда, взяла крупы, макарон, соли и еще кое-что по мелочи, рассчиталась, поблагодарила продавщицу и повернулась, чтобы выйти, но столкнувшись у выхода с Федором, выронила из рук тяжелую холщевую сумку, а тот подхватил на лету.

– Что вы так неосторожно?– ласково улыбнулся парень и открыл дверь, приглашая к выходу.

Молодки в магазине затихли, глядя на происходящее. Девушка смущенно бочком прошла мимо него и протянула руку за сумкой. Федор с улыбкой проговорил:

– Я провожу вас? И сумку понесу, она тяжелая.

Девушка потупилась и тихо проговорила:

– Если вам так хочется, понесите.

И легко повернувшись на каблучках, пошла вдоль улицы. Федор шел рядом и чувствовал, как сладко замирает его сердце.

– Как зовут вас, красавица?

– Аня я,– проговорила девушка и улыбнулась в ответ.– А вы?

И ее улыбка понравилась парню, и голубые глаза ее сияли особенным светом, какого не видел ни у одной из сельских девчат. Сердце ухало в груди, волновалось.

– А я Федор. Вам так идет улыбка, почаще только улыбайтесь!– восхитился он.

Аня посмотрела на него и засмеялась:

– Мы же раньше не встречались, когда вы успели заметить, что мне идет, а что нет?!

– Давайте чаще будем встречаться!?– неожиданно для себя выпалил Федор.– Вы работаете где-то? Надолго к нам?