Татьяна Альбрехт - Племянница словаря. Писатели о писательстве

Сам Толстой высоко ценил свои книги для детей, например «Азбуку» для крестьянских ребятишек, и очень обижался, когда критики не упоминали об этой его работе.

Многие современники считали, что Лев Николаевич Толстой совсем сбрендил на почве своих религиозных идей, оттого и ходит в рубище да якшается со всяким сбродом. Однако яснополянский граф объяснял свое пристрастие к пахоте, косьбе и рубке дров обычной привычкой к движению.

Если писатель за день ни разу не вышел из дома хотя бы на прогулку, то к вечеру становился раздражителен, а ночью долго не мог заснуть. Вот и двигался – много и с удовольствием. Во многом благодаря этому Лев Николаевич до последних дней сохранял удивительную бодрость.

По утрам писатель вместе с детьми делал гимнастику, упражнялся на турнике, висевшем между двух колонн в его комнате.

До преклонного возраста граф сам объезжал норовистых лошадей, рубил дрова, выходил на косьбу вместе с крестьянами и катался на велосипеде.

Писатель любил длительные странствия – однажды он доплыл в парусной лодке от Саратова до Астрахани. В дневнике записал: «Было очень поэтично и полно очарования для меня по новизне мест и по самому способу путешествия» .

А его послеобеденные прогулки часто растягивались часа на три, причем несколько раз Толстой уходил из Ясной Поляны пешком в Тулу.

Ганс Христиан Андерсен отличался высоким ростом, был худощав и сутул. Характер у сказочника был весьма скверный и тревожный: он боялся ограблений, собак, потери паспорта; боялся погибнуть в огне, поэтому всегда возил с собой веревку, чтобы во время пожара выбраться через окно. Он всю жизнь мучился от зубной боли, и всерьез считал, что от количества зубов во рту зависит его плодовитость как автора. Боялся отравления. Когда скандинавские дети скинулись на подарок любимому сказочнику и прислали самую большую в мире коробку шоколадных конфет, сказочник в ужасе отказался от гостинца и отправил его своим племянницам.

Великий сказочник попал в список гениальных мужчин – девственников. Немалую роль в этом сыграла его неприметная внешность, вследствие чего у писателя развился комплекс неполноценности и неверие в свои силы. Андерсен испытывал потребности в женщинах, но старался подавить эти чувства. Справедливости ради нужно сказать, что претендентки на его постель все же были. Несколько раз Андерсена откровенно пытались соблазнить, но он избегал контакта. Хотя в своих письмах признавался, что ему не хватает женского тепла, брака, семьи и детей. Даже сильное желание не смогло перебороть его страх перед женщинами. Однажды Александр Дюма уговорил Андерсена пойти в публичный дом, полагая, что искусные проститутки сломят его «броню». Но нет – Андерсен там наслаждался лишь задушевными разговорами с обнаженными жрицами любви.

Чарльз Диккенс – настоящий кладезь всевозможных странностей. Во-первых, у него были галлюцинации – Диккенс «общался» с героями своих произведений. И если те начинали ему надоедать, угрожал, что больше о них не напишет ни строчки. Автор одной из монографий об авторе «Оливера Твиста» – парапсихолог Нандор Фодор – считает, что только творческий характер этих галлюцинаций удерживает от того, чтобы поставить Диккенсу диагноз «шизофрения».

Кроме того, писатель был замечен в любви проводить много времени в моргах. Он называл это «притягательностью отвратительного».

А еще известно о том, что в 1858 году Диккенсу от «переутомления» прописали специальную диету. Особое место в ней занимала необходимость ежедневно в 15.00 выпивать 0,5 л игристого вина.

Диккенс не мог работать, если столы и стулья в его кабинете не стояли так, как надо. Как надо, знал только он – и каждый раз начинал работу с перестановки мебели.

Льюис Кэрролл страдал болотной лихорадкой, циститом, люмбаго, экземой, фурункулезом, артритом, плевритом, ревматизмом, бессонницей и еще целой кучей разнообразных заболеваний. Кроме того, у него почти беспрерывно – и очень сильно – болела голова.

В ялтинский период жизни за Чеховым его близкие стали замечать удивительные странности. Его сестра Мария Павловна вспоминала, что писатель частенько садился на корточки возле кучи щебня в саду и начинал методично молотком этот щебень разбивать в мелкую крошку. Потом эти камешки шли для подсыпок дорожек в саду и во дворе. Так Антон Павлович мог и два, и три часа подряд бить камни. А сестра волновалась – не стряслось ли чего с братом.

В Ялте писатель пристрастился к коллекционированию почтовых марок.

«Он получал и отправлял по нескольку тысяч писем, – пишет чеховед. – Эти письма приходили к нему не только из России, но и из зарубежных стран. Антон Павлович эти марочки аккуратно снимал с конвертов, складывал их в пачечки и перевязывал белой ниткой. В каждой пачке было по 200 марок, и вся его коллекция составляет несколько тысяч!»

Джеймс Джойс страдал кинофобией, кераунофобией и гидрофобией, то есть боялся собак, молний и воды. Заставить себя помыться, особенно в юности, для него было сложной, едва разрешимой проблемой. В «Портрете художника в юности» Стивен постоянно чешется – у него вши. В колледже и сам Джойс столкнулся с этой проблемой единственно от своей неопрятности.

Настоящее имя писателя, известного нам, как Марк Твен – Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс. Псевдоним он взял из терминов речной навигации (mark twain – метка «двойка»).

Удивляло современников количество выкуриваемого им табака (до 40 сигар ежедневно). Те, кому доводилось побывать у него в кабинете, рассказывали, что из-за дыма они почти ничего не могли видеть. Кстати, именно автору «Приключений Гекльберри Финна» принадлежит знаменитая фраза: «Нет ничего проще, чем бросить курить. Уж я-то знаю, я проделывал это тысячу раз» .

Марк Твен обожал кошек и ненавидел детей, даже хотел поставить памятник царю Ироду. Однажды великий писатель заявил: «Если бы можно было скрестить человека с котом, человеческая порода от этого только выиграла бы, а вот кошачья явно бы ухудшилась».

У Владимира Маяковского тоже были фобии. Одна из них – микробы. В его кармане всегда лежала мыльница. Поэт постоянно мыл руки, чтобы не подхватить «заразу». Также он боялся собак и был очень мнительным человеком.

Эрнест Хемингуэй был не только алкоголиком и самоубийцей, о чем все знают. Еще у него была пейрафобия (боязнь публичных выступлений), кроме того, он никогда не верил похвалам даже самых искренних своих читателей и почитателей. Даже друзьям – не верил, и все тут!