Александр Куланов - Зорге

Он забрал документы из столичного университета, так толком и не поучившись в нем, и «подался на север», север Германии, в город Киль, где поступил в местный университет с намерением взяться за изучение экономики и социологии. Однако время и место для начала учебы оказались выбраны крайне неудачно. Киль – один из крупнейших портов Германии, важнейший промышленный и судостроительный центр Пруссии, кипел революционно настроенными рабочими, моряками, демобилизованными солдатами. Очень скоро Рихард оказался в одном котле с ними: «…я никак не думал, что в течение года здесь произойдет германская революция. В Киле я вступил в революционную организацию – Независимую социал-демократическую партию. Я не вступил в группу “Спартак”, но только по той причине, что в Киле не смог установить связи с этой организацией».

«Группа Спартака» (позже – «Союз Спартака») – оформившееся к 1916 году нелегальное объединение германских социал-демократов: Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Франца Меринга, Вильгельма Пика, Клары Цеткин и др. По мнению некоторых исследователей биографии Зорге, наш герой познакомился с деятельностью «спартакистов» сразу после второго ранения, когда лечился в берлинском госпитале, хотя документальных подтверждений этому не представлено [33] В т. ч.: Мадер Ю. Указ. соч. С. 15–16. . Но в любом случае, проникнутые бунтарским духом «Политические письма», которые писали лидеры группы, должны были находить в душе и разуме беспокойного Зорге самый живой отклик. Как иначе он мог относиться к такому, например, воззванию Либкнехта: «Война есть высшее проявление классового господства и империализма… Поэтому наша тактика полностью однозначна и ясна: непримиримейшая борьба» [34] Wohlgemuth H. Burgkrieg, nicht Burgfriede. Berlin, 1963. S. 295. Цит. по: Мадер Ю. Указ. соч. С. 17. ?

В пролетарском Киле, относительно далеком от немецких идеологов социал-демократии, Рихард не сумел выйти на лидеров «Спартака», но стал свидетелем забастовок рабочих, откликнувшихся на призывы своих вождей. Неудивительно, что Зорге оказался полностью захвачен воодушевлением толпы и летом 1918 года стал членом Независимой социал-демократической партии Германии (НСДПГ). Партия отделилась от СДПГ всего годом ранее, и у руля ее встали Гуго Гаазе и Карл Каутский. «Группа Спартака» при этом была как бы коллективным членом или автономной фракцией новой партии, быстро завоевавшей популярность в народе: к ноябрю 1918 года НСДПГ насчитывала в своих рядах около 120 тысяч человек.

Рихарду в это время было всего 22 года. У него пока еще отсутствовал опыт подпольщика, и он обретал его на ходу, тем более что образования, солдатской закалки, желания работать оказалось предостаточно. Зорге немедленно становится не только активистом партии, но и главой ее небольшого подразделения в Киле: «Как только я вступил в партию, мне сразу же была поручена работа в социалистических студенческих организациях. Вместе с двумя-тремя студентами я создал такую организацию и затем стал ее руководителем. Кроме того, в рамках партийной организации я стал руководителем учебного кружка в районе, где проживал, и преподавал там историю рабочего движения, различия между революционным и контрреволюционным движением и другие предметы. Безусловно, я старался вовлечь в партию новых членов из моих друзей-студентов и выполнял также различные мелкие поручения.

Я тайно читал лекции по социализму группам рабочих порта и матросов. Таким образом, я содействовал и революции в Кильской военной гавани, начатой восставшими матросами. Даже сейчас я помню одну из этих лекций. Одним ранним утром я был вызван и приведен в незнакомое до того место. Придя туда, осмотревшись, я понял, что это была подземная матросская казарма, где меня попросили тайно прочитать лекцию при плотно закрытых дверях».

Революция, о которой говорит Зорге – ноябрьский переворот, покончивший с кайзеровской Германией и завершившийся провозглашением Веймарской республики. А началом его было выступление матросов германского флота в Киле 3 ноября 1918 года. Ему предшествовал приказ адмирала Шеера о подготовке к решающему сражению с флотом Антанты, прежде всего с британским. Тактическая ситуация при этом была такова, что даже матросы понимали: их призывают дать последний бой и погибнуть в нем, дабы сохранить лицо и честь германского флага. Тремя годами раньше они, возможно, без раздумий так и поступили бы, но война шла уже слишком долго, исход был очевиден, и распропагандированным матросам совсем не хотелось умирать. Одним из самых яростных и убедительных пропагандистов как раз и был отставной артиллерист, трижды раненный и жаждавший жизни Рихард Зорге.

В период с 30 октября по 3 ноября в Киле произошли беспорядки, связанные с отказом части военных моряков выполнить боевой приказ командования. Было арестовано около тысячи человек, расстреляна демонстрация матросов, требовавших освобождения своих товарищей, и в город прибыли сухопутные части. 4 ноября они перешли на сторону восставших, после чего Киль оказался во власти первого немецкого Совета рабочих и солдатских депутатов. Возглавил совет, сформированный по образу и подобию Петроградского, кочегар с одного из миноносцев Карл Артельт, а среди его членов значился и Рихард Зорге.

В течение следующей недели Советы формировались по всей Германии. По инициативе Карла Либкнехта началось создание Красной гвардии, но наибольшим прорывом в этом направлении оказалось формирование Народной морской дивизии, прибывшей из Киля в Берлин. Чем занимался в это время Зорге, так успешно зарекомендовавший себя во время подготовки восстания? «Сразу после революции моя работа в партии заключалась в разборе бесчисленных заявлений о приеме в партию, пропагандистской и преподавательской деятельности. Помимо этого, я должен был главным образом по-прежнему поддерживать связь со студенческими социалистическими организациями, которые набрали в это время большую силу».

Была у Зорге в то время и еще одна забота. Вместе с ним членом Кильского совета стал некий доцент, а впоследствии доктор философии и профессор Курт Альберт Герлах. Они были очень дружны: Курт, будучи на девять лет старше Рихарда, тоже пережил ужасы войны на фронте – ему довелось быть шофером санитарного автомобиля. Причем на войну Герлах пошел по политическим мотивам, разорвав отношения с собственным отцом – директором фабрики, которого сын считал капиталистом. Если в боевом опыте Зорге превосходил Герлаха, то в исследовательском, преподавательском и опыте подпольщика явно уступал ему. Старший товарищ Рихарда успел поработать в Университете Лейпцига, где писал работы о профсоюзном движении и необходимости охраны труда рабочих (животрепещущая тема для начала ХХ века). Герлах провел несколько лет в Англии, стал членом тамошней Лейбористской партии, а переехав в Киль, работал над циклом лекций, за одно название которых можно было угодить в тюрьму: «Социализм и коммунизм».