Павел Айдаров - Моё путешествие в мир научной философии

Этот год в институте стал ознаменован тем, что впервые с момента его существования была назначена студенческая конференция. От каждого факультета на неё выдвигалось по несколько человек. Представлять психолого-философский факультет доверили в том числе и мне. Я сделал доклад по философии Бердяева (хотя до изучения русской философии мы ещё даже не дошли), и этот доклад вызвал, к моему удивлению, достаточно бурную реакцию. Особенно усердствовал в вопросах один профессор права, но эти вопросы я успешно отбивал своими ответами. В целом, резонанс от моего выступления был в институте настолько широким, что я подобного даже предположить не мог. Мне присудили первое место, а спустя пару дней в кулуарах студенты начали говорить, что уже принято решение оставить меня после окончания института работать преподавателем – только я об этом решении совершенно ничего не знал. Однако вскоре ко мне подошёл декан факультета и ни с того ни с сего вдруг сказал: «Я ведь не могу тебя взять преподавателем без опыта работы. Походи по техникумам, училищам… Будет опыт работы по окончании института – возьму». У меня действительно было желание стать преподавателем философии, и своё будущее я связывал именно с этой профессией, да и сам институт мне очень нравился, преподавать в нём меня вполне устраивало. Размышляя над советом устроиться работать в техникум или училище, я не мог понять, как там меня могут без законченного образования взять работать преподавателем, а потому даже не стал и пытаться.

На протяжении всех трёх лет обучения я постоянно принимал участие и в международной студенческой конференции, ежегодно проходящей в госуниверситете. И это участие было небезуспешным. В первый год я с большим трудом занял второе место по секции «История философии», на второй год также второе место по секции «Философия науки», только теперь уже вполне уверенное, а на третий год, наконец, удалось завоевать первое место – по «Истории философии». Хоть конференция и имела статус международной, из других стран я там участников всё же не встречал, а вот из других городов людей приезжало немало. В целом, к конференциям у меня сложилось достаточно положительное отношение: ты готовишь доклад и представляешь его на суд не только студентов, но и преподавателей, дискуссии по такому докладу – это очень хороший опыт…

Когда третий курс уже подходил к концу, декан сообщил всем обучающимся по философии очень приятную новость: руководство института приняло решение подать заявку на госаккредитацию по этому учебному направлению. Проблема, которая представлялась мне неразрешимой, вроде бы должна была теперь обрести своё решение сама собой, без дополнительных трат сил. Всё складывалось как нельзя лучше.

Мне оставалось учиться всего один год. Летом, чтобы не отвлекаться на написание дипломного проекта в предстоящем учебном году, я решил этот самый дипломный проект написать. Его темой стала «Проблема специфики русской философии» – проблема того, является ли русская философия частью всемирной философии или представляет собой нечто специфическое. С Красновой же я эту тему не согласовывал, но был совершенно уверен, что она её утвердит. Всё лето я проводил время то в научной библиотеке, выискивая нужные книги и их изучая, то дома строчил дипломный проект на механической печатной машинке, звук от которой уже через час печатания просто закладывал уши. К концу лета работа была наконец-то завершена, и я готов был представить свою дипломную работу для оценки.

И вот снова сентябрь месяц. Начало нового учебного года. Все студенты собрались в аудитории. Раздался звонок на урок. В аудиторию входят вместе Краснова и декан факультета. В них чувствуется взволнованность, они явно хотят объявить что-то важное. И декан объявляет, что… руководство института решило направление «Философия» закрыть… Всем нам предлагалось перейти на направление «Психология» того же факультета и учиться по специально разработанной сокращённой программе. Не все на это согласились. Было много споров… Кто-то говорил, что есть договор, по которому институт обязался провести полное обучение именно по философии… Я в этих спорах не участвовал. Психология, так психология. Тем более что это был один из трёх вариантов получения высшего образования, которые мной ранее рассматривались. Два варианта отпали, остаётся третий…

Если когда-то ранее я с нетерпением ждал лекций по философии, то теперь, начав учиться по психологии, с таким же нетерпением ждал лекций уже по психоанализу. Хоть учебной программой и предусматривалось изучение «ненаучных» отраслей психологии, среди которых был и психоанализ, однако это было не более чем ознакомительное погружение – основой обучения, как я и предполагал, была «научная» психология.

И вот наконец-то эти долгожданные лекции наступили. Однако никаких эмоций – ни положительных, ни отрицательных – они у меня не вызвали: ничего нового из них я не узнал. На лекциях разговор шёл в основном о Фрейде, совсем чуть-чуть коснулись Юнга, а вот об Адлере не говорилось ни слова, как будто его вообще в психоанализе не было. На экзамене же мне выпал билет с теорией психологических типов Юнга – как раз то, чем я занимался много лет и знал просто превосходно. Отчеканив вкратце обзор юнговских типов, я ждал от преподавателя несомненное восхищение и вопрос вроде «Вы, наверное, давно типологию Юнга изучаете?» Однако вместо этого я вдруг услышал: «Ну, а самое главное?..» Причём это было произнесено так, будто я в ответе лишь всё время ходил вокруг да около, но на вопрос так и не ответил. Я перебирал в голове, что можно ещё сказать, но не находил. В конце концов, мне пришлось констатировать:

– Я всё рассказал.

– Нет! Вы не сказали главного!

– Что именно? – Я продолжал недоумевать.

– Вы не сказали, что Юнг был шарлатан, и что никаких психологических типов не существует.

– Как же не существует, когда я их вижу?!

– А я не вижу никаких психологических типов!!!

– Ну, вот Вас, например, взять. Ваш психологический тип я сразу определил. Если говорить в терминах соционики, то это «сенсорно-логический интроверт».

– Так Вы и соционикой занимаетесь?! – голос преподавателя был пронизан явным недовольством и даже презрением.

– Занимался раньше, но потом отошёл от неё. Там несколько неправильно, по сравнению с типологией Юнга, указаны типы, да и у Юнга есть ошибки…

Я ощутил на себе весьма недоумённый и одновременно презрительный взгляд, после чего услышал:

– За такие «знания» я не могу поставить больше четвёрки…

Внешне я не подал вида, но в душе усмехнулся: на прохождение курса «Введение в психоанализ» учебным планом отводилось лишь сто часов, на деле же – в несколько раз меньше, я же этому посвятил несколько лет, читая большей частью именно Юнга, и мне за знание его теории ставят четвёрку…