Галина Корнилова - Мои дневники: моя жизнь, моя борьба. 18-48 лет (1990-2020 годы)

4 декабря. +2, дождь. У меня час времени до работы. Долго. Вообще, чувствуется конец года. Усталость. Хочется праздника. И спать, спать. Спать! Хотя от долгого сна по утрам болит голова всегда. С детства.

5 декабря. Четыре утра. Заложило дыхалку с утра немного, тк на ночь не стала печку включать, и сразу сырость в комнате, хоть батареи и топят. Но на улице +13, я думала, что будет нормально. Ан нет. Спать не хочется. Встала глотнуть чайку. Уже месяц как маюсь со своими интересными местами – аллергия, или диатез, хотя нет высыпаний никаких, просто зуд дикий, раздражение, так неприятно! Это, скорее всего, общее состояние – нос+дыхалка+нервы. От нервов и это тоже бывает, я помню, еще студенткой пепреводила для сербов книжку-инструкцию какого-то медицинского оборудования, когда работала переводчиком-секретарем в сербской фирме в Москве, и там как раз было и про такой зуд в нежных местах от нервов. Аппарат типа лечил все болезни, так смешно! Мне надо заставить себя пить хотя бы Кетотифен, но у меня просто отвращение к лекарствам, не могу себя пересилить. Пью лекарства только в сааааамых крайних случаях. Я такая с детства, ничему не доверяю, всего опасаюсь, и химию пить не люблю. Хотя нужно уже чем-то лечиться от общей аллергии, хотя бы Супрастин начать пить. Но у меня даже от 1\4 сразу такой голод нападает, и желудок как будто сразу сворачивается в трубочку, и тахикардия – даление падает. Вот так.

Я вот что еще заметила – как только оттепель, так по всему городку начинает вонять противно сероводородом, или как будто где-то свалка горит, какой-то гарью сладковато-яичной воняет. Это так раздражает! Окно открыть невозможно!

***Унылый декабрь.

На дворе непогода.

Дождинки слезами стучат по стеклу.

Туман, гололед, а деревья как будто

Наказаны кем-то,

И плачут в углу***Я

До сих пор не были в церкви. Нужно было снег покидать к кустам и на розы до оттепели. Может, в это воскресенье съездим. Хотя мне лучше в деревню. В церкви – это пустое. В деревне – созидание. И к свекру никак не выберемся в больницу, ну, это далеко, поэтому все никак. И в МЕГУ уже нужно за подарками ехать.

Я опять влезаю в долги. Договорилась с Сережей, обещал мне взаймы дать денег на вещи детям из ОТТО (!!!! Вообще, нормально, да???? Муж дает мне взаймы на одежду для СВОИХ ЖЕ ДЕТЕЙ!!!!!). После Нового Года придется отдавать – январь+февраль+март+апрель+май (тк еще и моим родителям я должна 8 000 р., тоже просто удивительно. Я ни за что не буду требовать от детей вернуть мне долг, если они у меня попросят взаймы, потому что я их люблю и это МОИ дети, МОИ родные человечки). Но зато я довольна, я хорошо подобрала одежду детям и себе немножко. Правда, мне еще не пришли 3 кофты. Но обувью и джинсами своими я довольна.

7 декабря. +2, мерзость на улице продолжается. На работе дел мало, все переделала, я все сразу делаю, вовремя, и теперь вот сижу в интернете, рассылаю запросы по своим родственникам Юхмановым в Вязьму. Нашла их адрес, написала письмо. В понедельник отправлю. Интересно мне стало пообщаться с родственниками, которых никогда не видела, и с которыми ни дед, ни мои родители никогда не виделись и не связывались. Дед сбежал из дома в Вязьме в 15 лет на Балтику, в мореходное училище. И никогда не рассказывал про свою родню. Знаю только, что прадед держал извоз, и сменил фамилию.

Забрала из ОТТО вещи. Мне опять не подошла кофта. Сдала обратно. Ну и ладно. Тепреь осталась там еще мелочевка на 12 000 р. На следующей неделе придет. И через неделю. Заняла у Сережи 6000 р. Надо будет после НГ всем отдавать долги, эхехе.

9 декабря. Милка с красным горлом, завтра оставлю ее дома, 37 температура, ни то, ни се. Мужик, который в Вязьме типа краеведа, по моему запросу ищет истоки нашего рода в Вязьме, уже говорит, что кое-что нарыл. Ему надо будет заплатить 3-4000 р. за эту работу. Семен Юхманов, мой прадед, жил в Ямщицкой слободе, которая примыкает к деревням Чертово и Гармоново, только фамилия была до революции (или до начала века, не знаю) другая, эту фамилию прадед взял себе сам, поменял, и какая была настоящая – я не знаю. Дед знал, Дмитрий Семенович, но молчал, как партизан всегда. Даже когда был подшофе, я тогда пыталась у него выспросить все, но он только отмахивался – Матвеевы, Михеевы, Васильевы, каждый раз разное говорил. И его племянница тетя Зина , которая в Москве живет, тоже хихикала всегда и молчала, если ее спросить. Поэтому мне и интересно, что за тайна-то такая! Кстати, и Зою немцы не расстреливали, это сестра моего деда была родная, как об этом говорили мне, она на самом деле сбежала из вагона, вывозившего молодежь в Германию из Вязьмы, стала линию фронта переходить вместе со своим парнем, и их убили свои же красноармейцы. Вот так. И могил Юхмановых на старых кладбищах Вязьмы нет. Ну, оно и понятно, фамилия-то другая была. И это все очень интересно. Особенно мне, как историку по образованию и призванию.

А вообще, закончилась дача, сезон, и мне надо себя занимать чем-то теперь, мне некуда стало девать энергию. Поэтому я и занялась и письмами про дорогу за домом, и поисками истоков своей фамилии. Есть еще два направления интересных для меня – родные деда Ивана (материн отец), погибшие в Германии, в немецком концлагере Франкфурта-на-Одере ( или на Майне, всегда путаю), и в Вильнюсе, на перевалочном пункте. + нынешнее положение сербов в косовских анклавах.

10 декабря. Мила приболела, 37,2, горло болит. Завтра, наверное, вызову врача. Посмотрим. Должно прийти кольцо из ОТТО серебряное с черным опалом. Столько завтра нужно сделать (помимо работы в офисе, конечно) – отправить на почте письма к НГ, отдать Машин сапог в починку, после обеда сходить в Белый дом. Кошмар. И погода еще противная, и сил вообще нет. Таскаю себя просто насильно, как будто за волосы.

11 декабря. Миле лучше. Завтра думаю отправить ее в садик. Сидит со мной на работе пока. Второй день я никак не проснусь. То сонливость, то слабость общая.

12 декабря. Утро. Сережа повез сегодня детей сам. Опять у меня час времени до работы, и чем его занять – не знаю. Вышивание очень расслабляет, чрезмерно даже, если начну – вообще тогда на работу себя не вытащу. Вот и сижу, кукую. Читать не могу, как в университете перебор произошел с книжками, передозировка, так сказать, так до сих пор ничего, кроме детских книг, читать не могу. Ничего не лезет в меня вообще, глаза разбегаются еще по строчкам, не могу сосредоточить. Только осенью иногда Бунина читаю. Под настроение. И то по страничке в день. Вот и сижу теперь, дурака валяю, в окно смотрю. Люблю смотреть в окно.

Как же плохо, когда рядом нет родного человека, тетушки доброй, доброй бабушки, которой можно было бы поплакаться в жилетку, рассказать о проблемах, да просто посидеть рядом, чтобы тебя пожалели! Просто так пожалели, просто так! чтобы без религиозных закидонов, просто чтобы была бабушка рядом добрая, чуткая! Я так остро сейчас ощущаю нехватку бабушки Ани! У матери, понятное дело, на все один ответ – иди в церковь. Просто тупая холодная отговорка, потому что нет у нее ко мне тепла, и никогда не было, всегда был холодный академизм и злобно поджатые тонкие губки. Накрашенные помадой. Вот сколько себя помню. Как мне бабушки Ани не хватает! Как мне нужно тепло, ласка, понимание! Потому что мне порой просто невыносимо жить, неся на своих плечах весь этот груз бытия, вкупе с болезнями, нет сил просто держать все в себе! Ты мне так нужна, бабушка Анна!!!