Мария Георгиевская - Человек тысячи имен

Съемные углы закончились, когда Кусо исполнилось 11 лет. Жизнь ее семьи изменил трагический случай – умерла знакомая, оставив дочку Татьяну, от которой тут же отказался приемный отец. Норсояны решили взять девочку в свой дом. Мать Кусо оформила опекунство, и из-за прибавления в семье государство выделило квартиру в бараке, а потом переселило в дом на окраине города. Первое время Кусо не могла привыкнуть к внезапно появившейся сестре – Татьяна тяжело переживала утрату матери и к тому же была старше, поэтому поговорить им было не о чем. Но довольно быстро девочек объединила непростая жизнь в семье Норсоян. У них появились общие мечты и, к сожалению, общий враг.

С переездом в барак, а затем и в квартиру отношения в семье резко ухудшались. Не имея за занавеской ненужных свидетелей, родители Кусо перестали себя сдерживать. Жизнь девочек стала невыносимой. Дети старались как можно дольше не возвращаться домой. Долгими часами после занятий в школе они бродили по Бугуруслану, предпочитая сделать домашнюю работу на подоконнике в подъезде, чем провести лишний час с родителями. Иногда дети мечтали, что отец и мать обратят свою жестокость друг на друга и уже никогда не смогут причинить детям боль.

Жизнь без насилия была непредставимой для девочек. Их окружали семьи, где было нормальным в тридцатиградусный мороз выгнать на улицу мать с ребенком в одних ночных рубашках, где отец мог бегать за женой с топором, где мать избивала ребенка до крови. Редко попадались дети, не страдавшие от издевательств взрослых, и таким семьям бугурусланские ребятишки страшно завидовали. Общая боль сплотила их в боевое братство, они могли почувствовать себя в безопасности только в кругу друзей.

Однажды зимой произошла такая история. Кусо с одноклассниками возвращалась с занятий, и вдруг один мальчишка начал показывать пальцем в сугроб и со смехом кричать: «Смотрите, пьяный в снегу!» Норсоян посмотрела, куда он указывал, и увидела своего отца. Она молча подошла к нему, подняла и, как могла, потащила домой. На следующий день никто из одноклассников не сказал ей ни слова. «Класс сделал все, чтобы я не чувствовала себя изгоем. А ведь среди них были и благополучные дети, которых не трогали пальцем, и детдомовские, которые нагляделись всего, и такие же, как я, – барачные, избитые и лупленые. Каждый из них, очевидно, на моем месте сделал бы то же самое». Когда я спросила, не было ли у нее искушения оставить его там, чтобы прекратить зверства, она ответила, что никогда не хотела бы приложить к этому руку. «Как вам скажет любой человек из семьи алкоголиков, трезвый это был совершенно другой человек», – с грустной улыбкой сказала Норсоян.

Такой была жизнь Кусо с родителями, но не только они определяли ее развитие. Большое влияние на девочку оказали жители Бугуруслана, где к пятидесятым годам оказались многие представители интеллектуальной элиты страны. В 1941 году в Бугуруслане построили бараки, куда позднее привезли поволжских немцев-переселенцев из ликвидированной автономной республики. Затем, по воспоминаниям Норсоян, туда отправляли фигурантов «дела врачей» 1 1 Подтверждения этому факту найти не удалось. , а после них – антисоветчиков, анекдотчиков и западногерманских коммунистов, «сдуру попросивших в Советском Союзе политического убежища», вспоминает Людмила. В брежневские времена бараки укомплектовывали служителями церквей. Все эти люди и их потомки, окружавшие Норсоян, принадлежали будто к абсолютно разным мирам. Ее лучшим другом стал Алексей Остроумов, внук Федора Остроумова – протоиерея и члена рязанской думы, нередко принимавшего высоких гостей, среди которых был, например, писатель и сценарист Борис Полевой.

Общение со ссыльными пробудило в Норсоян жажду знаний. Книги были ее самой большой и самой запретной страстью – сложные семейные взаимоотношения выливались в непростые правила жизни в доме Норсоян. Родители считали, что книги развращают юный ум девушки, поэтому свободное чтение находилось под запретом – во все библиотеки города были поданы записки, запрещающие выдавать Кусо книги. Но это не работало. Ничто не могло противостоять магическому обаянию Кусо, сплотившему вокруг нее половину Бугуруслана. Интерес ко всему новому, большие карие глаза и непослушные кудри, которые были только у Норсоян, мгновенно влюбляли в нее суровых взрослых. Библиотекарши втихаря давали ей книги и пускали в читальный зал, учителя и директор школы позволяли хранить книги в классных партах, а часть запрещенной литературы девушка и вовсе прятала под матрасом.

С одноклассниками отношения складывались сложнее. Гораздо чаще она предпочитала людям книги. «Наверное, меня считали странной девочкой», – вспоминает Людмила. В начальных классах ей было непросто найти взаимопонимание со сверстниками, общение с которыми удалось наладить только со временем. Зато в ней души не чаяли местные хулиганы. На вопрос, чем она вызвала их любовь, Людмила задумалась. «Я с ними разговаривала. И я с ними молчала. Никто ни с кем не разговаривает в большинстве своем, никто ни с кем не молчит о чем-то единодушно. Никто не замечает друг друга и себя. Все тонут в рутине». Хотя вместе с хулиганами Кусо не только молчала – случалось ей и уводить с урока весь класс, потому что там, за окном, их ждали «невероятно красивые облака». За эти проделки директор школы давал ей подзатыльник, а затем все равно прижимал к себе и говорил: «Ах ты ж моя любимица!»

Кажется, будто тяжелое детство никак не отразилось на личности Норсоян, потому что сегодня люди тянутся к ней, как к свету мотыльки. Она всегда приветлива, внимательна и открыта. Каждая ваша идея будет рассмотрена, вопрос обдуман, а авантюра встречена с восторгом. Ученицы школы модного бизнеса Fashion Factory School, которую открыла Норсоян, с нетерпением ждут ее лекций и визитов. Я заметила это, когда работала копирайтером в ее компании. Атмосфера в зале всегда меняется, когда заходит Норсоян, разговоры затихают сами собой, все внимание приковывается к ней. Учащиеся задают Людмиле вопросы, которых не слышно на других лекциях и которые чаще всего касаются не бизнеса, а вдохновения и веры в себя. Многие подходят к ней пообщаться после занятий, просят рекомендаций и обращаются уже после выпуска, чтобы она наставляла тех, кто решится открыть свое дело.

Перед лекциями в школе Людмилу часто можно встретить в коридоре со стаканчиком чая в компании журналистов, дизайнеров, партнеров и друзей, которые наконец-то смогли отловить ее между посещениями бесчисленных фабрик и поездками на всемирные выставки трикотажа.

Вдобавок к поразительной общительности Людмила отличается тем, что от нее практически невозможно уйти с пустыми руками. При приеме на работу в Fashion Factory каждому она выдавала вязаную шапку Norsoyan.