Евгений Новокшонов - Я-то? Вятский! Издание второе, исправленное и дополненное

Он продолжал пить, а я пошел домой с мокрыми штанинами.

Отец попросил помочь совхозу разобрать старую молотилку.

Спросил его, могу ли я взять в помощники одноклассника?

– Бери!

Разыскал работящего Толю Демышева и предложил ему поработать со мной. Он согласился.

Молотилку притащили машиной и поставили против кузницы на другой стороне дороги.

Дорога от совхозных въездных ворот вела мимо кузницы в деревню Зоновы.

Дерево отдельно, болты, гайки, и железо тоже отдельно.

Кузница обеспечила нас ключами. Работая, давали некоторым инструментам шутливые клички, кувалда – кувалдиеску, зубило – зубло.

В конце второго рабочего дня сдали работу.

Когда мы с Толей сортировали уставшее дерево и металл, недалеко от моего дома на пологом скате над речушкой Филейкой, кто-то ставил стальную квадратную отгоризонтированную платформу.

На следующий день на платформу поставили еще что-то.

Когда расчехлили, там оказался крупнокалиберный пулемет.

Через полчаса, он дал очередь. Пули летели в крутой Филейский косогор через речушку, над поляной на которой когда-то стоял храм.

После пробы пулемет увезли. Платформа осталась до осени и еще не раз использовалась для исследовательской стрельбы.

Мы пошли туда, куда был повернут ствол пулемета. Нашли взрыхленную землю в одном месте и несколько пуль из сплошной стали.

Мать попросила принести воды. Когда пошел к роднику с ведрами, вдруг увидел идущую от маленькой насосной станции Тамару Михайловну, мою воспитательницу в детском саду в Сосновом.

Я догадывался, что эта маленькая насосная станция подает родниковую воду в детский сад, стоящий на противоположном берегу Филейки.

Видимо, Тамара Михайловна тоже перебралась из Соснового в город.

Как раз в том месте в речку вливался ручей, вытекающий из цехов родного завода.

В мои школьные годы вода в этом заводском ручье меняла свой цвет более двух раз в день.

Соединившись с цветным ручьем, уже окрашенная Филейка течет и впадает в Вятку.

Пляж на Вятке был немного выше по течению, до впадения Филейки.

Мы ходили купаться на Курью. Это было близко и вода там была чище.

От завода искусственных кож по Вятке плыли какие-то зеленые конкреции – скользкие и противные.

Купаться в Вятке мы ходили только иногда большой компанией или водили приезжих гостей, чтобы показать ширину этой реки, переплыть её и, если по фарватеру идет буксир с баржей, зацепившись за баржу проплыть метров двадцать, проверив силу буксира.

А предыдущим летом во время купания в Вятке узнал, что кто-то из родственников Маргариты Николаевны, нашей учительницы по химии, случайно утопил лодочный подвесной мотор.

Полюбопытствовал, – где, покажите место? Показали. От берега метров 25—30.

Помощника не было. Подплыл к этому месту один.

Погружался до дна столбиком. Глубина чуть больше 2-х метров. Дно противное, вязкое илистое. Прошел по дну шагов шесть-восемь и вынырнул.

Еще три раза нырял. Тоскливо, и дно нехорошее.

Вернулся на пляж.

Наступила осень 1955 год. Я – десятиклассник.

Преподавателя английского языка старой школы Гридасова заменила новая учительница, Ида Самойловна Орлова.

Что-то изменилось. Привычка не высовываться не позволяла мне быть выскочкой, хотя запоминал все нормально.

Одноклассники Ленька Макаров и Мишка Сычугов организовали со мной коммуну.

Ленька (кстати, будущий банкир) написал на обложки таблиц Брадиса ( 12): М.Л.П., С.М.Р., Н.Е.Н. – коммуна под моим главенством.

Мишка, кличка в классе «Офицер», по судьбе оказался в Казахстане. Позднее нашел в Интернете его фамилию в списках тех, кому Президент В. В. Путин вернул Российское гражданство.

Появился школьный хор. Желающих петь немного, поэтому директор школы Лобовиков приказал перед репетицией закрыть двери и хористов не выпускать.

Что-то пошло не так, и хористы ушли через боковую дверь. Я к двери даже не подходил, но директор объявил выговор мне. От чего уберег меня ангел хранитель – не знаю.

Преподаватель физкультуры Николай Иванович Стариков отбирал бегунов на плановое первенство города среди школьников по легкой атлетике. После занятий в школе потенциальные легкоатлеты пошли на стадион, который находился и находиться между Домом культуры и нашей школой.

Естественно, преподаватель хотел, чтобы я, лыжник, бежал 1500 метров. На стадион пришли поглядеть и поболеть за бегунов. ученики и ученицы старших классов.

Забег на полторы тысячи. Стартовали восемь стайеров. Болельщики подгоняли криками: «Давай, давай!»

Вдруг я услышал более длинный посыл. Три наших школьницы сидели отдельно и обещали бегущим: «Победителю щепку!»

На второй четырехсотметровый круг я вышел за лидером, но до финиша обогнать его не смог, финишировал вторым.

Отдышавшись и уже проходя мимо веселой девичьей компании, в которую входили Люба Носкова, Рая Верещагина и Альбина Кальсина, спросил: «А за второе место в забеге, чем наградите?»

Альбина ответила: «Поленом, чтобы быстрее бегал».

При встрече с одноклассниками в Кирове в 1986 году поинтересовался судьбой своих болельщиц. Мне рассказали, что Люба уже давно Глушкова, Альбина – Гордеева и только о Раисе никаких новостей.

Тогда же договорился встретиться с Валерой Смертиным, моим другом по Африке. Но встрече помешал какой-то казус с милицией, исчерпанный после двух их звонков в Питер. Настроение было испорчено, Валеру разыскал позднее.

Болельщицы со своими одноклассницами и учительницей, улыбающейся в первом ряду

Выпускной день в школе №31.

Почему выпускной «день», а не «вечер» или «бал»?

Потому что начался в 10 часов и закончился в 22 часа.

После вручения аттестатов – самодеятельный концерт.

Меня вдохновил своим исполнением «Танго соловья» артист Ефим Нейд – художественный свистун.

Мой номер объявляли так:

– Проба сил! Выступает выпускник 10 «Б» класса Новокшонов!

Я вышел и просвистел популярную в то время мелодию из фильма «Возраст любви», которую пела Лолита Торрес.

После концерта был общий обед. О каких-то алкогольных напитках и речи не было.

Затем был пеший поход с песнями на театральную площадь города. Парни дурачились, а девчонки держались за руки, пели и смеялись.

Принятие решения, что делать дальше, кем быть – головная боль для выпускника.

Мне дали гарантию, что я, как лыжник-перворазрядник, нужен авиатехникуму.

Никто не догадывался, что я мечтал о поступлении в Ленинградское театральное училище на Моховой.