Маша Пушкина - Биполярники. Как живут и справляются с собой люди с биполярным расстройством

Интермиссия– период между двумя эпизодами, когда психическая деятельность восстанавливается до нормального состояния. В этот период человек с биполярным расстройством ничем не отличается от здорового. Обычно интермиссия длится намного дольше, чем эпизоды болезни.

Ремиссия– исчезновение основных симптомов расстройства на неопределенно долгое время, вплоть до десятков лет. В редких случаях ремиссия наступает спонтанно. Чаще ее поддерживают правильное лечение и образ жизни.

Наиболее распространены следующие типы БАР:

БАР I типа.Заболевание, при котором возникают ярко выраженные маниакальные (или смешанные) эпизоды, чередующиеся с депрессиями.

Иногда при БАР I мания и депрессия сменяют друг друга очень быстро. Это называется быстроциклическая смена фаз,и это одна из наиболее трудных для лечения форм биполярного расстройства. Такой диагноз ставят, если в течение одного года сменились четыре и более фазы.

БАР II типа.При этом заболевании не развиваются полноценные мании, но присутствуют гипомании. Они сменяются тяжелыми и длительными депрессиями.

Циклотимиявыражается в перепадах настроения, которые не столь сильны, как мания или большой депрессивный эпизод, но при этом выходят за пределы нормальных колебаний.

• Во всем мире от 1 до 2,5 % людей страдают биполярным расстройством. Этой болезни подвержены до 1 % подростков 14–18 лет.

• 10–20 % больных заканчивают жизнь самоубийством.

• Биполярное расстройство сокращает жизнь в среднем на девять лет по причине самоубийств, а также сердечно-сосудистых и эндокринных заболеваний.

• Пациенты получают правильный диагноз и лечение только через 5-10 лет после первого обращения к врачу.

Основной метод лечения биполярного расстройства – индивидуально подобранная комбинация и дозировка медикаментов.

Принимать их необходимо как минимум несколько месяцев, во многих случаях – на протяжении всей жизни.

При лечении БАР используют один из следующих препаратов или их комбинацию: стабилизаторы настроения (нормотимики), антипсихотики (нейролептики) и антидепрессанты. Иногда к ним добавляют еще анксиолитики (противотревожные средства).

Пациентам с длительной тяжелой депрессией, психотическими симптомами или мыслями о самоубийстве (гораздо реже – убийстве) может понадобиться госпитализация,чтобы стабилизировать состояние под постоянным наблюдением врачей.

Для улучшения состояния больных успешно используется психотерапия.Согласно исследованиям, наиболее эффективны при БАР различные направления когнитивно-поведенческой психотерапии, а также семейная терапия, которая помогает улучшить отношения с ближайшим окружением.

Большинство профессионалов говорят о том, что БАР развивается в результате взаимодействия нескольких факторов.

1. Генетический фактор – врожденная предрасположенность к биполярному расстройству, унаследованная от одного или нескольких кровных родственников. Считается основной причиной БАР.

2. Социальные и психологические факторы – условия жизни человека, особенности его воспитания, его характер, манера поведения и привычки.

3. Стрессоры, или триггеры – события и условия, которые способны спровоцировать обострение заболевания. При биполярном расстройстве типичные триггеры – это недостаток сна, алкоголь, резкие перемены в жизни, конфликты с близкими.

Первая отчетливая депрессия случилась на втором курсе университета. Из-за нее я завалила зимнюю, а потом и летнюю сессию, и меня отчислили. Тогда ни я, ни родители не поняли, что произошло, просто в какой-то момент я перестала вставать по утрам и ходить на занятия. Перестала вообще что-либо делать. В депрессии ты большую часть времени лежишь и проваливаешься куда-то в свой космос.

Ощутимые и длительные колебания настроения начались у меня лет в 14–15. Несколько месяцев подряд меня пожирала взявшаяся из ниоткуда тоска. Это была не скука и даже не грусть. Скорее боль. Невыносимая, тягучая, физически ощутимая боль в районе солнечного сплетения. Как если бы разом весь ваш мир рухнул, а сверху на вас навалилась бетонная плита. Я тогда ничего не знала о депрессии и не понимала, что происходит. Вся жизнь виделась в черном цвете. Я писала мрачные стихи, рисовала чудовищ. Как могла, пыталась выразить то, что творилось внутри. А внутри был ад. Был период, когда я выходила на крышу, чтобы с нее спрыгнуть. День за днем ходила по бортику, сидела на краю, стояла, считала до трех и говорила себе: вот сейчас прыгну. Бог миловал – лишить себя жизни ни тогда, ни во все последующие разы у меня не поднималась рука.

В 22 года все повторилось. Однажды утром я не пошла на работу. Не пошла и на следующий день, и через день, и через неделю. Третья депрессия настигла меня через два года. Тогда сосед по квартире сказал: а ты знаешь, что у тебя депрессия? Я много читала – о симптомах, о возможных причинах своего состояния. Предположила, что мне не хватает солнечного света и все дело в нехватке серотонина. Так я решила уехать на Бали. Серфинг, фрукты, йога, тепло – там было все, чтобы чувствовать себя прекрасно. Какое-то время. А потом все повторилось. Из яркой гипомании я провалилась в темную и длинную депрессию. Я чувствовала себя в западне, в тупике, пыталась повеситься. Вернулась домой и около двух лет выбиралась из этой ямы. К 30 годам болезнь почти полностью разрушила мою жизнь. Я не могла работать и полностью зависела от родителей.

Всего у меня было около 13 депрессий. После десяти перестаешь считать. До того, как я впервые обратилась к врачу, прошло десять лет. За это время я перепробовала почти все доступные «средства»: пила алкоголь, принимала наркотики, обливалась холодной водой, занималась спортом, йогой, много медитировала, переезжала в другие города и страны, загружала себя работой, пробовала вегетарианство, но ничего из этого списка не помогло. До сих пор не пойму, почему мне и в голову не приходило, что медицина может помочь? Почему врач был в самом конце списка после наркотиков и попыток суицида?

И лишь после работы с психиатром, шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком, я выстраивала свою жизнь заново. Теперь я организую свою жизнь с учетом болезни. Лечение хоть и не избавляет от симптомов полностью, но помогает сохранить работоспособность. Каждый год мы с врачом что-то меняем в схеме, чтобы добиться лучшего результата и в конечном итоге прийти к ремиссии. За годы я поняла, что депрессия вовсе не начинается внезапно. Если быть к себе достаточно внимательной, то можно выявить первые ее признаки. В моем случае это тяжесть на плечах, приглушенные цвета и эмоции. Если что-то меняется в моем состоянии, я звоню врачу. Мы постоянно на связи. Он меняет дозировки и иногда препараты. У меня высокая чувствительность и побочные эффекты бывают слишком сильны. От депакина я сильно набрала вес и плохо спала, от седалита болел живот, от ламотриджина – голова. Порою подбор терапии – это длительный процесс. То же самое с антидепрессантами. Первый раз меня лечили трицикликами. Они мощные и быстрые, но при этом опасны. Стоит переборщить немного, и я уже сплю по четыре часа и бегаю, как с шилом в одном месте.