Виктор Красильников - В неожиданном рейсе

Шёл на теплоход и снова мучился: зачем француза правдой обидел? На душе-то полегчало. Про оказию не умолчал, и назавтра дегустаторов набралось порядочно. Однако в благородном порыве постиг их полный облом: щедрые нимфы пропали.

Конец ноября. Беспокоят мысли – как там мама? Как вообще там всё? Пришла определённость: далее Бремен – и в Архангельск. Не только я, всей командой воодушевились. Каждый, надо полагать, по своей причине.

В Бискае штивало всерьёз, но «Советская Якутия» была, если не «Бегущая по волнам», то гордо ходившая по ним. Так, словно на одном дыхании, и дошли. Теперь последняя возможность всё потратить. Вот маме что купить – главзадача.

Германию, как мальчишка с 49-го, каюсь, положительно не воспринимаю. Помнится, сопливыми смотрели за 10 копеек фильм «Константин Заслонов». Всякий раз, когда летели под откос их эшелоны, вскакивали, поднимали свист, а у кого не получалось, орали и хлопали сиденьями. Недалеко по годам отошла война. Сколько калеченых фронтовиков напоминало о ней всечасно, лишь выйди на улицу. Ну и бедность, и всё-всё войною объяснялось.

Чтоб не кривиться, набил рот «трофейным» шоколадом – и в поиск. Память из домашних рассказов подсказала: «Купи фарфорового петушка, что в детстве восхищал её на комоде подружки».

Для этого в огромный «Karstadt» нырнул. По пути для придания решительности боцманкой обзавёлся. Удача! Разыскиваемый, гребешок по-боевому поднял, сам на меня смотрит. Трёхзначная цена значения не имеет. Беру. В музыкальном отделе гитару благородных форм присмотрел. Ничего, что шестиструнка, переделаем тебя на русскую.

Вынырнул весьма довольный, но без шоколада никак не могу. У Бременских музыкантов постоял. Наивные туристы осла за хвост дёргают. Примета такая – ещё раз побываешь.

Спросить бы братьев Гримм, почему обеднили сказку, не добавив предводителя – бродягу? Видно, знали, что во времена оные в хвалёной Европе стража на дорогах стояла и «не пришейных» ни к чему вешала. Только при Гендрихе VIII вздёрнуто 72 тыщи бродяг. И та выдуманная компания до Бремена не добралась, осев в отнятом у разбойничков домишке. Выходит, памятничек – виртуозный подлог для незнаек.

Расцепились с Германией – и по реке Везер без выбора навстречу шторму. Водниковец на первой ходовой интересуется:

– Что хорошего отхватил?

Ответствую, как есть. Он головой покачал:

– Петушок, гитарка… Тебе, Виктор, плавать нельзя – глупеешь. Вот мы большие деньги, считай, сделали. Прикинь, заявился бы я с таким набором, имея двух девиц на выданье. Они у меня только с виду лирические киски. Жуть и срам, чего бы благодарное семейство папашке устроило.

И захохотал, отдавшись воображению.

Осталось нам до Архангельска под Регистр котёл приготовить. Там пар и на полчаса не перекроешь – зима! Однако родной пребывал в горячем состоянии, подстраховывая утиль.

Вскрыли топочную горловину, видим – в некоторых местах футеровку придётся восстановить. Внутри – как в парилке. Замесили шамотную глину. Мой гвардеец обычную бравость растерял: деться некуда – он груздь.

– Нет, нет, – говорю ему, – глупый полезет.

Собрался с духом – и там уже. Как можно быстрее работаю. Ещё скорее кожу лица сводит коркою от жаркой сухости.

Когда высунулся, понял: давно радости не испытывал, вот и сподобился нечаянно.

За Швецией под горку карты покатились, и, как достигли знакомой банки, опять что-то хрясь. Удивительно стойкая в тех местах невезуха! "Ремонтировались", чуть дольше прежнего. Снова постепенно режим полного хода набираем. Пан спортсмен ко мне подходит счастливым, словно из очереди прошлого.

– Я на тебя три трещины достал. Завёрнутые и подписанные, в рефкамере лежат.

– За котёл, что ли? – припираю его.

– А за всё, да и старушке на поправку.

При этом улыбается добрейшим человеком, будто никогда не брал супротивников на корпус так, что те конёчки задирали.

Пережили волнительным пустяком каких-то двое суток. С лоцманом сразу под ночной мост на Бакарицу. Там, понятно, погранцы, таможня и… нечто новое. Одновременно все на борт поднялись. Третья служба, не государственная, очень чёткая. Молодые люди в кожанках, с не идущей им вежливостью, бродили по каютам с вопросом:

– Машина на продажу есть? Берём сразу, платим тут же. Без разницы – в долларах желаете или в рублях. Наученно вздыхаю:

– Эх-хе-хе, так-то Родина меняется…

Рассвело. Не только с палубы автомобили исчезли, но и с причала. Лишь гордость автопрома Италии по русскому снегу двигаться не хотела. Известное дело: примачки капризны.

Тот, с кем вахту делил, игрой на выезде доволен. Само собой, в победном расслаблении перестограмился. На один потраченный бакс – шесть (!) заработал. Значит, смело может ехать к домашним. Потрафляя ему, восклицаю:

– «Водник» – чемпион!

В фанатском порыве делаем не совсем приличный, сильный жест – заявку на победы. Сожалея, что больше вместе не вахтить, приязненно расстались.

С несолидной отоваркой, колотящимся сердчишком под вечер и я отбыл. Мамушка руками всплеснула. Обнялись. Как прежде бывало, на всё новыми глазами смотрю. Такая же наведённая умопомрачительная чистота. Подарку, голубушка, рада:

– Вот и у нас курицын начальник будет. Красавец какой! По поверью, болезнь отводит, дом от дурного бережёт. Ой, спасибо.

Затем команда мыть руки и за стол садиться. Достаю бутылочку слабого и сладкого инразлива. Пока штопор искал, услышал новость:

– Дядя Петя умер.

Как же так – я с морей пришёл, а он навсегда отчалил. Из уважения к памяти старого моряка Петра Фёдоровича Вдовина налил себе «Смирновской». Встал:

– Царствия небесного. Там, кажется, нашего брата любят…

Не только меня флотские перемены ошарашили. Самые что ни на есть продвинутые поскользнулись.

Уж так случилось: страна-тройка скакала с пьяным кучером. Криминальный рынок от Москвы до окраин подминал под себя остатки власти.

Пять аттестованных парней вернулись из первого свободного найма. На индийском «Закрывающемся лотосе» полгода отходили. Нравы на нём с непривычки царили странные. При ржавости судна офицеры-индусы смешно важничали. Рядовые филиппинцы на досуге обрядно точили мусульманские ножи.

Восстановили им механики запущенную от незнания и лени технику. Штурмана карты откорректировали. Дошло до того, что капитан со стармехом в присутствии русских начали тушеваться. Зауважали то есть.

Хватило нашим и приключений: шла разборка Ирака с Кувейтом. Американцы Персидский залив перекрыли, сделав из него вроде ситечка. Раз так, любая посудина – чаинка для проверки. С эсминца DD-968 «Radford» обязали остановиться. Вскоре досмотровый спецназ оккупировал проходы между контейнерами. Здоровяки, увешанные оружием, принялись искать военный груз под прикрытием зависшего вертолёта.