Виктор Красильников - В неожиданном рейсе

© Виктор Красильников

Когда расстанешься с заполнявшим жизнь до краёв, не говори «амба». Судьба подслушает и пустит тебя по той же стезе. Только, щадя, выберет круг покороче. Наблюдательные люди давно такое подметили. Самые доки припомнят сто дней Наполеона после почётной неволи на острове Эльба. У многих, слава Богу, было проще, и у меня скромнее. На ту пору по причине родительского нездоровья работал на берегу. Новая лямка не нравилась, но что делать – тянул. Однако и этого поприща лишился. В 93-м трясли конторы на предмет сокращения. Занятие это в нашем Отечестве зряшное, бесполезное. Ну рассчитают пять муравьёв, которым платили соответственно весу. Смотришь, обоснуют необходимость нанять особей крупнее с окладом по кирпичу. В любой реформе надстройки такой секрет спрятан. Правда, всех нас, муравьишек, не изведёшь. Быстро обнаруживается, что руководить некем. Тёзка Панов, приятель хороший, на чью должность не покусились, приподняться плаваниями захотел. Он-то и предложил: – Пока визу оформляют, покараулю тебе место. А ты свободный, ступай проветрись месяца так на четыре.

Вот везуха! Папки сдал и вскоре, как маслом обмазанный, вновь в плавсоставе очутился. Сразу открытие сделал. Оказывается, времена сильно раскрутились. Моряки и те стали другими.

Четвёртый механик, которого менял, взялся утром на судно подбросить. Вышел из подьезда ещё в полной прежней наивности. Тут глаза в точку и свело. Белый «Ягуар» картинка, двухтрубным выхлопом урчит. А салон – так вообще! Кожаное сиденье ласково топит, панель приборная из дорогого дерева. Английский, тонкого вкуса, аристократизм обволакивает разом, заставляя думать о себе лучше всегдашнего.

Покатили на бесподобном звере. Хоть всего-то пассажир, а гордо через стёкла запосматривал. Будущий отпускник, видя моё обалдение, во многом подтянул:

– Самая пора сейчас тачки возить. Каждый рейс по одной покупать можно. Начал с простой и битой. Подмандаринил её – ушла за две тыщи баксов. На те деньги купил поприглядней, продал с наваром. Пошла струя. Стал под заказ выискивать. Эта для одного северодвинского мафейника. Пусть жизни порадуется, она у них короткая.

После ликбеза заведование принял. На котёл с системой Крылова посмотрел: – То-то, брат, лишь ты не изменился.

В машине и других раритетов хватало. Всё оттого, что «Советская Якутия» была дамочка особая. Когда-то её с одной целью построили: ради перевозки из Ленинграда колёс гидротурбин для Красноярской ГЭС. Судно получилось удачным, а главное – своим. Запустить в серию интернационализм помешал. Как теперь понимается, государство сидело на наркотике идеи и тащило почти всё из дома чужим. Кончилось халявное давание, и только ленивый его не лягнул. Интересно, что про наше время напишут, когда оно охватится сознанием как пережитое?

Со всё понимающей мамой простился, отца уже не было. Тихое, грустное расставание. Раньше совсем не так случалось. Голубушка моя к соседке на минуту сходила, что-то поделала – и подаёт в старой вазочке горочку морошки. У обоих от предчувствия вечной черты подступили слёзы.

Осенними морями себе в удовольствие на Италию пошли.

Ход замечательно плавный благодаря особым бортовым килям. Истинная колыбель, кого грудничком не докачали. Парни подобрались, к жизни наставленные.

Едва до норвежской банки дотянули, в машине что-то сломалось. Флаг-сигнал об этом подняли. Сами вдоль бортов встали и минут десять дразнили блёснами треску. Тут катер с приватизаторами природы показался. Поломку поторопились устранить. Главные лошадки – два «Русских дизеля» – завелись без напряга. Ох и памятная ушка получилась, кандейская!

Ценя, что опять при настоящем деле, на вахту являлся минут на пятнадцать раньше. Всё по полной программе проверю, досрочно довольного третьего отпущу. В машине (не чета старым «полякам») ЦПУ имелось, и тут же располагался главный распределительный щит. Управление дизелями дистанционное. При всём таком классном – два кресла. Моториста мне дали матёрого, бывшего игрока «Водника». В нём это осталось на всю жизнь: погоняв немного мячик, предаться отдыху. Будто запасной, он откидывался в кресло и смотрел на меня, как на тренера, без которого игра идёт лучше.

Дед был постоянный. Практик редкостный, спокойный здоровяк с фамилией, заставляющей улыбнуться: Борщ Николай Иванович. И выглядел он как почитатель наваристого, щедро заправленного сметаной мирового блюда. В рассуждениях же своих, в образе мыслей очень за державу переживал. Поводов к этому узнавалось тогда с избытком. Все эти огорчения Борщ нёс с утра в ЦПУ.

– Представь, Константинович: в Москве по Верховному Совету из танка стреляли! Войска по всему шевелящемуся вблизи кроют прицельно. Это ж в какую страну мы вернёмся?!

Только в своём хозяйстве Иванович находил успокоение. Машину знал на ощупь и, пожалуй, один в СМП ведал о достоинствах незаслуженно угробленной марки «Русский дизель». Раз надстройка кормовая, то, выйдя обозреть притягательный простор, у флага становился. Вновь взятый на службу петровский триколор заставлял думать о напрасности тупикового пути, по которому прогнали русский народ.

– Эх-хе-хе, – копировал я Борща и отвлекался, глядя на всегда разную стихию вод.

От заморенности береговой жизнью и от морского воздуха аппетит проснулся. Стесняясь, по две тарелки первого уписывал. Питатель наш, молодой, да хваткий, владел смежно секретами кастрюль и разрешённого автобизнеса. Вот таковские в духе времени пришли на флот. А мы целым поколением потерялись в семидесятых гуляками, стилягами, краснеющими от матюжка при девушке.

Наконец-то, вот он – маленький, самый итальянский портишко Марина-ди-Каррара. В городке с двухэтажными пригожими домиками задержалось роскошное лето. Стало быть, с даты 20 октября «всё врут календари». Горы, где с античных времён добывали послуживший искусству мрамор, отжимают улочки к морю. Как полагается, на главной площади собор. Везде засады магазинчиков. Никуда не спешащими вечными курортниками выглядят его жители.

Новое личное потрясение случилось, когда один пошёл в город. Умом-то понимаю: свободой пользуюсь, но в мозгу простое не укладывается. Слишком долго водили нас в связках-тройках, чтобы теперь спокойно рулить самому. Валютных бумажек, прикидываю, в 8 раз в кармане больше, чем тогда бы получил. «Ага», – вспомнил я давний код с лучшим другом, оставшимся во Владивостоке. И как по волшебству – слева бар.