Винсент Ван Гог - Мечтавший о солнце. Письма 1883–1890 годов

Чего, однако, я действительно хотел бы – даже очень хотел бы – больше всего остального – это продолжать дальше в том же духе, имея определенную договоренность об отправке работ.

И чтобы это попробовать, я послал бы кое-что к марту.

Ты ответил уклончиво, во всяком случае, ты не написал прямо: Винсент, я признаю такие-то и такие-то жалобы справедливыми и согласен договориться о том, что ты ежемесячно будешь посылать мне рисунки, и можешь считать их эквивалентом 150 франков, которые я обычно посылаю, так что можешь считать эти деньги заработанными. Безусловно, я заметил, что ты попросту не написал ничего подобного.

Что ж, я подумал, что все равно отправлю кое-что к марту и посмотрю, как пойдет дело. Тогда я послал 9 акварелей и 5 рисунков пером, написав тебе, что у меня есть еще 6-й рисунок пером и живописный этюд старой башни, который ты в свое время особенно хотел получить. Но теперь я вижу, что твои выражения остаются такими же расплывчатыми, и мне остается лишь самым решительным образом сказать тебе: так не поступают.

Что касается моих работ, до сих пор ты явно предпочитал, чтобы я ничего не посылал.

Если это все еще так – тогда, надо думать, я недостоин твоего покровительства либо ты слишком высокомерен в отношении моих рисунков.

Я еще не отказался от своего предложения регулярно предоставлять работы. Я говорю о том, что хочу иметь возможность считать эти 150, или сколько там, франков более или менее равноценными тому, что посылаю я, – это все еще сравнительно частное дело, и мы полностью оставляем в стороне вопрос, имеют ли мои работы коммерческую ценность.

Но тогда я отвечаю прежде всего перед теми, от кого не стоит ожидать, что они станут попрекать меня праздной жизнью или безусловно будут рассматривать как « не имеющего НИКАКИХ средств к существованию ».

В то же самое время с твоей стороны это признак уверенности в моем будущем, которой я, однако, совершенно точно не попытаюсь добиваться , и повторяю: твое решение не изменит прошлого, я совершенно точно не буду отрицать твою помощь в прошлом и всегда буду высоко ее ценить.

Однако тебе придется совершенно добровольно решить, будут ли продолжаться наши отношения в будущем – скажем, в текущем году.

В конце, однако, заверяю тебя, что если ты не примешь моего предложения о регулярной присылке работ (можешь делать с этими работами что хочешь, независимо от того, занимаешься ты ими или нет, однако я в любом случае настаиваю, чтобы ты время от времени показывал их, как делал уже с самого начала – и, на мой взгляд, правильно), то я продолжу настаивать на отделении. Мне кажется, это вопрос чести: ИЛИ такое изменение , ИЛИ конец . Кланяюсь.

Предпочел бы впредь не слышать, что та или иная договоренность – скорее мое представление, чем чье-то намерение, а именно твое. Ты же сам сказал, что К. М. этим летом говорил тебе обо мне нечто подобное. Благодаря этому я узнал, как важно расставлять точки над «i», когда речь идет о договоренностях.

Раньше я уже неоднократно писал тебе о таком изменении, и думаю, что теперь, еще раз подводя итоги, изложил все достаточно отчетливо и ясно – и могу, в свою очередь, просить отчетливого «да» или отчетливого «нет».

Вот из-за чего я еще не послал тебе 6-й рисунок пером: настаивая, чтобы ты время от времени показывал мои работы, я впредь точно так же буду показывать кое-что из своего Раппарду, поскольку он знает многих людей, и тот рисунок был тогда у Р., а я должен был получить его обратно, но он все еще у него вместе с двумя другими рисунками пером «Зимний сад» .

Ну а насчет живописного этюда я уже черкнул тебе в прошлом письме – я был слишком обескуражен, чтобы посылать его, ведь если ты ничего не находишь в рисунках из Дренте, то и этот, полагаю, тебе не понравится. Кажется, я припоминаю, что среди вещей, написанных в Дренте, есть несколько таких, которые, делай я их снова, я сделал бы точно так же.

На этот месяц у меня уже были следующие рисунки: «Зимний сад», «Подстриженные березы», «Тополиная аллея» и «Зимородок» , которые я в противном случае послал бы тебе в апреле.

Дорогой Тео,

я слишком долго откладывал ответ на твое последнее письмо, и ты увидишь, что из этого вышло. Позволь начать с того, что я благодарен тебе за письмо и за приложенные 200 франков. Затем сообщаю, что как раз сегодня почти закончил приводить в порядок просторную новую мастерскую, которую арендовал. Две комнаты – большая и маленькая – смежные. Из-за этого я и был так занят последние две недели. Я верю, что работать здесь будет гораздо приятнее, чем дома в комнатке. И надеюсь, что, увидев это, ты одобришь порядок, который я навел.

Впрочем, в последнее время я усердно продолжал писать большого «Ткача», о котором недавно говорил, а также приступил к полотну с башенкой, которую ты знаешь.

Для меня очень важно то, что ты пишешь о Салоне. Я очень порадовался сказанному тобой о Пюви де Шаванне – тому, что ты видишь его творчество именно так, – и полностью согласен с тобой в оценке его таланта.

Что касается колористов – у меня, в конце концов, все так же, как у тебя, – я могу углубиться в Пюви де Шаванна, и все-таки, несмотря на это, перед пейзажем с коровами Мауве и картинами Израэльса я почувствовал бы то же самое, что чувствуешь ты.

Что же касается моего собственного колорита, то в моих работах, выполненных здесь, ты найдешь не серебристые, а скорее коричневые тона (битум, например, и бистр) – не сомневаюсь, кое-кто был бы недоволен. Но ты сам увидишь, что получилось, когда приедешь. Я был так занят живописью, что за последнее время не сделал ни одного рисунка.

Раппард сообщил, что приедет в конце этой недели, и меня это очень радует. Кроме того, как я себе представляю, в этом году он пробудет здесь чуть дольше.

Он привезет с собой несколько моих рисунков, которые я сразу отправлю тебе.

Может быть – через некоторое время, – я и сам соглашусь с тобой, что благодаря прошлогодним изменениям мое положение выправилось и эти изменения были к лучшему.

И все-таки мне всегда будет грустно, ведь я должен был отказаться от того, что в то время хотел продолжить.

С мамой, по-моему, все хорошо, вчера она со своей тележкой побывала в моей новой мастерской. Ходит она лучше, однако старость заметно мешает ее успехам в этом деле, все улучшается, но не так быстро, как можно было бы подумать.

В последнее время я стал ладить со здешними людьми лучше, чем вначале, что для меня очень ценно, ведь человеку порой совершенно необходимо отвлечься, а когда чувствуешь себя слишком одиноким, всегда страдает работа. Но возможно, к этому нужно быть готовым, такое не продолжается вечно.