Ким Ильинич - Третий батальон идет на Берлин

Роты быстро пополнялись. Когда батальон выстроился на занятия, нас собралось уже целое войско. Радостно было видеть, как крепнет батальон, крепнет полк.

Наконец, 9-я рота была укомплектована до полного штата – 98 солдат, сержантов и офицеров. В роте 3 взвода, в каждом взводе по четыре отделения. В роте, по штатам военного времени, «ячейка управления» – 8 человек: командир роты, старшина, ротный писарь, наблюдатель, три связных – по числу взводов – и ординарец командира роты.

В каждом взводе по 30 человек: четыре отделения по 7 человек (командир отделения, первый номер ручного пулемета, второй номер ручного пулемёта, 4 рядовых солдата), командир взвода и его помощник (помкомвзвод).

Младший лейтенант Терентий Ветров – командир первого взвода, а его помощник – младший сержант Николай Русонов. Командир первого отделения, отделения разведки, – младший сержант Пётр Зверев. Младший лейтенант Полтавец – командир второго взвода, младший лейтенант Клишин – третьего.

Начались занятия. Подъём и завтрак затемно, до рассвета. Занятия от рассвета до темноты с перерывом на обед. Ужин затемно. Начали с самого важного и трудного – подготовка одиночного бойца. Узнаю людей по фамилиям, именам, месту рождения. Начинают проявляться армейская подготовка, природная сноровка и выносливость; подмечаю характеры, привязанности, взаимоотношения, старание. Люди перестают для меня быть одинаковыми. Работать трудно. С офицерами, с самими солдатами-молдаванами беседует заместитель командира полка по политчасти майор И.И. Якушев. В роте часто проводит политзанятия заместитель командира батальона по политчасти младший лейтенант Василий Клементьевич Хохлов.

Незаметно, исподволь я изучаю своих офицеров, сержантов и солдат: до начала боев я должен точно знать, кто из них на что способен, кому какое задание можно дать, кто из них не подведет, кто может струсить? Кто к какому подвигу готов?

Младший лейтенант Т.И. Ветров – сибиряк. Родился 4 апреля 1913 г. в селе Сычевка Смоленского района Алтайского края. Солдаты уважают его, беспрекословно выполняют его команды; со взводом у него хорошие отношения: он спит, ест и живёт вместе с ними круглые сутки, но нет ни панибратства, ни отчуждённости. Ветров мне нравится. Я не хвалю его в глаза, но ставлю на первое место. Все признают за ним первенство. Когда меня отзывают из роты на офицерские учения в штаб полка, за командира всегда остаётся он. Мы вместе с ним ходили в десятки атак, много раз лазили в тыл к немцам в разведку, и он всегда, во всех сложнейших фронтовых условиях был спокоен, не терял самообладания, выдержки, чувства руководства своим взводом.

Фронтовая судьба Ветрова была удивительно счастливой. Он участвовал в боях с января 1945 года до конца войны, прошёл всю Польшу, Померанию, командовал взводом 16 апреля, во время прорыва самой мощной обороны противника на реке Одер. Он провёл свой взвод через весь Берлин, штурмовал Имперский театр, Кроль-оперу («Новый Рейхстаг») и закончил войну в парке Тиргарте – самом центре Берлина, в 300 метрах от Рейхстага и в 800 метрах от Имперской канцелярии, где отравился Гитлер. Все офицеры – его товарищи – или погибли, или были ранены. Ветров оставался неуязвим, словно покрыт бронёй. За мужество, за умелое командование взводом Т.И. Ветров был награжден орденом Отечественной войны. В мирное время мы служили с ним в одном полку.

Младший лейтенант И.П. Клишин. Сибиряк. Спокоен. Серьёзен. К службе относится добросовестно. По отношению ко взводу, одежде, в обращениях – гражданский человек. Мягкий к солдатам; добрая улыбка не сходит с его полного, в рыжих веснушках, лица; удивляется и радуется хорошему откровенно, открыто.

Ветров и Клишин окончили одно военно-пехотное училище. Они друзья, и вне службы обращаются друг к другу по имени. Мне нравятся эти офицеры. Живёт в них что-то не военное, домашнее, семейное.

Младший лейтенант Полтавец, командир второго взвода, кажется мне непонятным. Смуглый и скрытный, он говорит с сильным украинским акцентом. К службе относится добросовестно, даже с подчёркиванием своей дисциплинированности. Он моложе меня. Никакого опыта в командовании взводом, в обращении с людьми старше его, у него нет. Мне кажется, что в училище, где он учился, была плохая дисциплина и плохо поставлено обучение: учить взвод ему трудно. Мы оба понимаем это. Ему я стараюсь помочь больше, чем другим командирам взводов.

Первое отделение первого взвода по положению – отделение разведки. Не торопимся, постепенно отбираем с Ветровым в разведку самых толковых, находчивых и физически сильных солдат. Кого назначить командиром отделения? По предложению Ветрова, назначаю толкового, дисциплинированного солдата Петра Зверева. Мне он тоже нравится. Петр Никифорович Зверев, рядовой, родился в 1925 году в Удмуртской АССР, в г. Глазове. Вскоре ему присваивается звание младший сержант. Комсомольца Зверева единогласно избирают комсоргом роты.

Петр Зверев не сильного сложения, не богатырского роста; белокур, с худощавым, даже болезненно бледным лицом и доброй мальчишеской улыбкой. Он окончил полковую школу. У него были хорошие учителя-офицеры. Они дали ему прочные знания оружия, тактики отделения. Он рассудителен, сообразителен, толков. Решаем – быть комсоргу роты и командиром отделения разведки роты.

Солдат И.В. Сорока – белорус. Высокий добродушный богатырь – красавец, с лицом смугловатым, по девичьи круглым. У него серые добрые глаза. Он первый номер ротного ручного пулемёта системы Дегтярева. Когда он стоит, поставив пулемёт перед собой, положив огромные крестьянские руки на раструб, тяжёлый пулемёт кажется лёгким посошком, с которым он обращается играючи. Солдат Сорока – пулемётчик отделения разведки.

Помкомвзводом у Ветрова младший сержант Николай Русанов. Исполнительный, грамотный. С лицом совсем мальчишеским, круглым и добрым. Ему нужно было родиться девушкой.

Высокий худощавый солдат с санитарной сумкой. Через плечо у санитара большая, как надутая воздухом, зелёная сумка с красным крестом на клапане. Мы возвращаемся с занятий. Идёт густой и сырой, тяжёлый снег. Шапки и шинели облеплены снегом. Просёлок – два санных полоза. Идти строем по четыре в ряд нельзя. Идём по двое, растянувшись «гуськом». Санитар оказался рядом со мной. Все устали. Я смотрю сбоку на его лицо с тонким большим носом. Он, видимо, устал больше других. Ему, наверное, сорок, возможно – больше, мне он кажется стариком; он тяжело дышит, пот и струи от таящего на лице снега стекают по щекам.

– Устали? – спрашиваю я.

– Устал, товарищ младший лейтенант.

– Как здоровье?

– Да так, здоров, только случается со мной… – Он говорит какая у него болезнь и что с ним случается, но называет это по-латыни. Я не понимаю, что с ним случается, но переспросить не решаюсь.