Марк Уральский - «На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие

– Все на этом свете можно представить себе как водоворот случайностей, – сказал Валерий Силаевич, с тоской разглядывая очередь. – Ты крутишься в нем и считаешь, что это и есть реальный мир. Но когда удается выпрыгнуть из повседневной суеты, приходит понимание, что никакой реальности, в сущности, нет. А все потому, что на мгновение удалось тебе увидеть иное измерение бытия, и теперь ты знаешь нечто большее, чем другие. Эх, если бы кто мог точно сказать, что будет!

При последних словах Валерия Николаевича гражданин в широкополой соломенной шляпе, стоящий чуть впереди и казавшийся полностью погруженным в собственные мысли, повернулся к нам, выказывая явное желание завязать разговор.

– Знатный котик у вас однако, – уважительно сказал он, – и надо же, на поводке ходит, что твоя собака! Сразу видно, что интеллигент. Может, еще и потребляет?

– Нет, воздерживается, комплекция ему не позволяет, – ответил Валерий Силаевич, оглядываясь на Пусю, который всем своим видом демонстрировал принципиально отрицательное отношение к происходящему вокруг действу.

– Это правильно, – согласился гражданин в шляпе, – уж больно в «ней» калорий много, а если еще и с закуской, то совсем беда. Потому «кушать» надо меньше, нас к этому партия и правительство все время призывают. Да что толку, упрям уж больно народ. Особенно доказательный пример дает опыт сельского хозяйства. Все хотят там с ног на голову поставить. А самое главное из виду упускают: каждый севооборот, будет ли он многопольный или простой, основан на отношениях метабиоза между злаками.

И он строго, со значением посмотрел на Валерия Николаевича, давая тем самым понять, что распознал в нем человека культурного.

– Да, при Настоящем Хозяине все по иному было. Он за качеством, ой как следил, не то что нынешнее начальство. Мне отец покойный так рассказывал: «Царя последнего, Николашку, народ попер, мол, потому, что он во время войны с Германцами продавать «ее» запретил. Товарищ Сталин, тот, наоборот, разрешил, и при том нужной крепости».

Сейчас об этом не любят писать, но среди большевиков, тоже ренегаты имелись – Рыков, например. Начали они при нэпе народ гадостью всякой травить, «рыковка» [3] В декабре 1924 года, спустя 10 лет после введения царским правительством сухого закона в России, государство взяло курс на «водочное» финансирование бюджета. Вновь начался выпуск казённой водки и в магазинах стали продавать 30-градусный напиток, прозванный в народе «рыковка» по фамилии Председателя Совнаркома А. Рыкова. Из дневника писателя Михаила Булгакова: «20 декабря 1924. В Москве событие – выпустили 30° водку, которую публика с полным основанием назвала «рыковкой». Отличается она от царской водки тем, что на десять градусов она слабее, хуже на вкус и в четыре раза её дороже». Спустя девять дней другая запись: «Водку называют «Рыковка» и «Полурыковка». «Полурыковка» потому, что она в 30°, а сам Рыков (горький пьяница) пьёт в 60°». называлась. Крестьянство особенно пострадало, даже пьяные бунты были.

Но когда тов. Сталин самолично за это дело взялся, их всех разоблачили, а сам уклон тот зловредный на корню ликвидировали. Заодно и с нэпом покончили, и стали повсеместно развивать колхозный строй, чтобы рабочему человеку жилось вольготней.

Народ не на чужого дядю стал работать, а на Державу. Вкалывали крепко, но духом были сильны!

Тут слащаво-патетическая интонация в речевом потоке гражданина сменилась на крикливо-раздражительную:

– Балоболы разные любят колхозы ругать, а вы посмотрите на наших-то окрестных куркулей. На молодом луке да редиске тысячи делают! А мы, рабочие, что можем? – с одной только голой зарплаты сильно не разбежишься. Из-за ревизионистских тенденций, что в нашем обществе процветают, по иной спирали социалистическое развитие пошло: крестьянство богатеет, а городской пролетариат, на котором вся советская власть держится, нищает. Вот какие дела у нас творятся!

Он хотел еще что-то добавить, но затем решил сделать паузу, чтобы понять каково наше отношение к услышанному.

– М-да, недаром мудрые люди советуют: «Отдались от дурного соседа, не связывайся с нечестивым и не отчаивайся при бедствии», – вздохнув, сказал Валерий Силаевич и, нагнувшись, почесал Пусю за ушами.

Гражданин в соломенной шляпе тотчас же придал своему бугристому лицу строгое выражение и заметил, стараясь, как бы подвести черту под разговор:

– Нынче все больше про перегибы норовят говорить. И я помню как прежде: