Петр Алпатьев - Юность с золотыми якорями

Море учит, что ничто не дается раз и навсегда, что жизнь человеческая лишь тогда чего-то стоит, когда она прожита в трудах и борениях, что тихие гавани – это только маленькие эпизоды большого житейского плавания, и горе тому мореплавателю, чей корабль потихоньку гниет, бросив якорь, в их застойных водах. Обо всем этом лирика Петра Михайловича, и, может быть, наша молодежь, оторвавшись от своих гаджетов, сможет почувствовать в ее просоленных, продутых морским ветрами строках настоящую жизнь, которую стоит проживать, а не проигрывать и просматривать на экранах.

Но я немного увлекся, и того и гляди, по неистребимой педагогической привычке свалюсь в неизбежное и ненужное никому морализаторство. Скажу только, что на страницах представляемой мной книги вы, дорогие читатели, найдете воспоминания и мысли очень достойного человека, от встречи с которым я более не решаюсь вас задерживать.

Сергей Эдуардович Зверев

кандидат педагогических наук, доцент

Это здание, занимающее целый квартал на Васильевском острове, выкрашенное в казенный желтый цвет, всегда было овеяно романтикой и морской славой его питомцев.

Начиная с 1701 года, когда по Указу Петра I была впервые в России основана Навигацкая школа, традиции и слава этого ввмуза (высшего военно-морского учебного заведения) только приумножались. В жизни этого неоднократно реконструированного и перестроенного здания были разные времена и события, как были разными судьбы его обитателей и выпускников. Память хранит не только даты, но и бывает цепкой даже к некоторым фрагментам нашей жизни, особенно, если эти фрагменты остались в сердце навсегда. Поэтому этот рассказ будет понятен и покажется правдив не только тем, кто решил навсегда посвятить свою жизнь флоту, но и тем, кто с гордостью пронёс через все моря и всю свою жизнь высокое звание морского офицера, кто всегда может с гордостью сказать: «Я учился в ВВМУ им. М. В. Фрунзе». И стекались в эти стены будущие военные моряки не только из-за престижного блеска золотых якорей на курсантских погонах, не из-за золота будущих адмиральских эполет, но и от безграничной любви к морю и военно-морской службе. «Шли годы, смеркалось», менялись нравы и времена, как и сама Россия, но оставались неизменными в этих желтых стенах кадеты, курсанты и, конечно, традиции, дошедшие до наших дней, как и памятник великому мореплавателю адмиралу И. Ф. Крузенштерну, который по-прежнему стоит напротив училища в позеленевшей от балтийских соленых ветров офицерской тужурке… Он как бы говорит будущим курсантам: «Добро пожаловать к нам на борт, друзья!»

А как всё начиналось для них, молодых и стройных, дерзких мечтателей, будущих покорителей морских просторов?! Для них, вчерашних выпускников средних школ и уже успевших послужить на флоте, золотых медалистов и нахимовцев всё только начиналось, и все было овеяно неизвестностью, поначалу пугающим флотским порядком и дисциплиной. В далёком ныне 1976 году в этот один из престижнейших военных вузов страны (тогдашнего СССР) поступить желали многие, но не всем это было по силам. Проходной балл в ВВМУ им. М. В. Фрунзе в те годы был несколько выше, чем в знаменитом Военмехе, Университете им. А. А. Жданова и ряде других престижных вузов Ленинграда. Экзамены, которые нужно было сдать все только на «отлично», оставили за бортом училища не одну сотню абитуриентов, искренне желавших стать моряками. Если взять тогда единственный на всю Россию Гидрографический факультет, то он принял в этот год в свои аудитории всего лишь 86 человек! Ограниченный набор был и на два других факультета: штурманский и противолодочный (минно-тральный). Впрочем, некоторые миграции с факультета на факультет разницей в полбалла, полученных на вступительных экзаменах, давали возможность при небольшом недоборе остаться на плаву, т. е. поступить в училище. Надо вспомнить, что весь путь в моря и океаны начинался даже не в училище, а в пос. Зелёная Роща, рядом с Финским заливом. Там находился летний лагерь ВВМУ им. Фрунзе, там сдавались вступительные экзамены и физподготовка, проходились мандатная и медицинская комиссии. Но об этом в следующей главе.

В военный лагерь стекались жарким июльским днём сотни молодых абитуриентов, которые на языке того времени назывались «абитурой». Палаточный городок мог разместить до тысячи молодых парней, мечтающих о море. Только очутившись на территории лагеря, можно было сразу ощутить, что ты попал в самую настоящую в/ч с её порядками, уставами и воинской дисциплиной. Расположенные в палатках армейские койки в два яруса, полоса препятствий и требования офицеров и мичманов по распорядку дня и быту сразу отлучили от морской романтики некий процент абитуры, которая, даже не распаковав чемоданы, поспешно ретировалась обратно, в лоно привычной и беззаботной гражданской жизни. Но таких были единицы. Оставшиеся же были готовы ко всему и стойко переносили все тяготы и лишения модели будущей военной службы, с непривычки падая по подъёму с верхних коек на стриженые головы новых товарищей, стараясь первыми занять очередь к умывальнику, чтобы в оставшееся время успеть посмотреть и повторить всё перед экзаменом.

А порядок сдачи был также оригинален и не прост. Если сдал успешно первый из четырех экзаменов, то в промежутке поджидала медкомиссия, после успешного второго экзамена – физподготовка, а после успешно сданного третьего экзамена – грозная по тем временам мандатная комиссия, где вопросы были составлены если не КГБ, то Особым отделом флота, что в принципе было одно и то же. Поэтому успешная сдача только теоретических дисциплин решала далеко не всё. Примерно каждый третий абитуриент отсеивался после сих тяжких испытаний, но побеждал, безусловно, сильнейший и поэтому достойный звания будущего офицера. Повторюсь, что квота для поступавших была определена не только рамками проходного балла, но ещё и социальным положением родителей, принадлежностью к выпускникам средних военных заведений, к золотым медалистам и, конечно же, процентом «блатных» товарищей, что в России неискоренимо было никогда.

Ну вот, наконец, экзамены и комиссии позади, вывешены списки успешно сдавших, и абитура переместилась на следующую ступеньку к заветной мечте, прохождению «курса молодого матроса». Этот, не совсем уж и стандартный и унылый период, был необходим для привития как начальных военных познаний, так и для более глубокого прочувствования будущей профессии. Курс включал в себя элементы тактики морской пехоты в наступлении и обороне в рамках взводов и рот, шлюпочную практику на Нахимовском озере и другие начальные военные дисциплины согласно регламенту и уставам. На занятиях по тактике современного боя, например, учили бросать учебные гранаты, стрелять, ползать и окапываться, проходить полосу препятствий на время и помогать товарищу в бою. Шлюпочная практика заключалась не только в гребле пудовыми веслами на шестивёсельных ялах, но и в выработке умения ставить паруса и ходить под ними. Это была уже морская военная служба, и ощущение близости будущего моря не покидало вчерашних школьников уже никогда.