Анастасия Булгакова - Статуи из песка

Жизнь состоящая сплошь из песка. Степная почва Астрахани убаюкивала мое взбудораженное сознание. Вдыхать сухой воздух больно, но не настолько, как смотреть на сухие лица. Правда, это едва ли можно было понять сразу при рождении.

Сейчас я сама, конечно, и не вспомню. Был отец и были мама с сестрой. Существовала я, трехкилограммовая, щекастая, смуглая и от чего-то тихая.

Право любого не поверить, не я вам судья, но смело могу заявить, что память моя хранит многое. Возможно, даже больше, чем нужно, и живу, и я повествую.

Надо заметить, в степях редко выпадает снег. Мы либо миримся с этим, либо принимаем белое покрывало полыни за пепельные сугробы.

Проходит время, и малышке из начала истории уже исполняется год. Еще ничего не видя и не понимая, просто хлопая глазками, она смотрела вокруг. Все такое интересное. И загадочное. И непонятное. Только бы везде походить. Все рассмотреть, послушать, потрогать, узнать.

Что-то непонятное. Атмосфера становится еще хуже, чем ранее. Что случилось ?

Он пропал.

Да, может его и не было рядом с колыбелью, а возможно он от нее не отходил. Папа… отец… кто ты ? Я не помню тебя. Я ведь даже не успела с тобой познакомиться, куда ты ?

– Да. Он пьяный был… да… да… на колеса намотало и так два метра протащило, представляешь ?

Мама ? Мама…

Слишком громко. Ты говорила слишком громко, чтобы я могла это не услышать. Что страшнее, ты рассказывала это слишком часто, чтобы можно было забыть.

Если бы это место описать двумя словами, то это были бы " пыль " и " тепло ".

Довольно часто, в детстве, я проводила время с родителями матери. Все было как у других детей: бабушкина еда, огород, забота, подарки.

Дедушка приносил мне очень много сладостей. Особенно ярко у меня в воспоминаниях фигурируют бисквитные медведи, из упаковок которых, я то и дело вырезала фигурки, это было волшебно.

Иной раз и язык не поворачивался назвать этого человека " дедушкой", хоть он и имел бороду, но больше походил на моего дядю, чем на деда.

Благодаря этим людям в моей несформированной головке сохранились крупицы доброты и человечности. Я безумно любила гостить у них. Хотя, если подумать, то я на многое бы согласилась, лишь бы не находиться дома. После смерти бабушки, мне запретили плакать, так как мать поругалась с ней незадолго до ее кончины.

Я не могу сказать, через сколько, а так как лжесвидетельствовать не хочу, не буду уточнять, но, вскоре после смерти моего отца, в доме появился чужой человек.

Низкий, худой мужчина. Позже, от мамы я слышала историю их знакомства. Как не удивительно, это случилось во время незаконной продажи алкоголя. В доме он вел себя подобающе. Мама уточнила его имя но , сказала что нам следует звать его папой. Я была маленькой. Не могла знать. Не виновата… нет.

Двух маленьких девочек не сложно в чем-то убедить. Спустя время мы привыкли и стали звать его отцом. Этот человек тоже быстро освоился. А вниманию ко мне не было предела. Прогулки, соки, печенье и море похвалы.

Мне страшно. Что они делают ?

Мать кричала на него и держала в руках нож. Он в свою очередь делал тоже самое. По моим щекам лились слезы, я не понимала суть конфликта.

– ТЫ ЖИВЕШЬ НА ИХ ДЕНЬГИ, ИМЕЙ СОВЕСТЬ, ОТНОСИСЬ К НИМ КАК К ЛЮДЯМ.

– Я ЗА ВАМИ И ТАК ХОЖУ КАК НЕ ЗНАЮ КТО. Я РАБОТАЛ, И ОНИ ТОЖЕ ЖИЛИ НА МОИ ДЕНЬГИ.

Слишком громко. Помогите, кто-нибудь. Прекратите, пожалуйста. Мама одела меня и сестру. И два маленьких тельца стали заложниками рук своего "отца". В планах женщины было уехать к моей бабушке, то есть к своей матери. Но ее муж явно был против.

Куртки с нас сняли и всё стремительно пошло к примирению.

Такое, без преувеличения, происходило почти каждый день. Вскоре у них родился ребенок. Дом был очень маленьким, и от вечных криков хотелось провалиться сквозь пол. Даже смешно от осознания, что это случится буквально. Единственную жилую комнату, размером не больше автобусной остановки, на две части разделяла единственная перегородка. Это было сделано, чтобы была возможность хоть как-то мыться.

В первой части комнаты, в линолеуме, был заметен разрез в виде квадрата и гвозди по краям. Если поднять этот кусок, станет ясно, это не просто квадрат, а дверца в погреб. Минимум места, земляные стенки и синяя бочка по середине. На ней я просидела множество часов. Не редко давался выбор наказания между ремнем и двумя часами нахождения в подвале. Как и большинству детей побывавшим в такой ситуации, мне было страшно в темноте, но отчима с неконтролируемой агрессией я боялась сильнее.

Далее следовал холодный коридор, с красной дверью из дешевой имитации кожи и голубыми крашенными стенами. Туда меня частенько выгоняли за слезы. Почти всегда там было жутко холодно, не смотря на климат.

Однажды мать устроилась на работу. Должность повара в небольшом кафе по типу Макдональдса представляла собой смены, в течении которых она длительно отсутствовала дома. В то время, как дом стремительно превращался в концлагерь.

На нас с сестрой накладывали все больше обязанностей и ограничений.

Я долго думала, что я не одна. Что сестра чувствует тоже самое и ей также все надоело.

Один раз отчим долго бил меня головой об пол и я не знала что делать. Из отчаяния я сказала ему, что об этом узнает мать. Он взял со стола нож и подставил его к моему горлу.

" Хоть слово и я тебя прирежу."

Сказал он именно так, если сократить мат. Я захлебывалась от слез, испускать которые, как и крики, было нельзя, потому что это раздражало родителей. На самом деле, единственное, что меня пугает в данный момент, это то, что читатель сия чтива может принять это за художественную литературу или обычное привлечение внимания. Я не забыла абсолютно ничего, помню все подробности, они приходят ко мне в кошмарах и повторяются вновь и вновь.

Возвращаясь к ножу, это был полностью железный кухонный столовый прибор, какие выдают на акциях в супермаркетах. Он отличался от остальных своей массивностью и стершейся надписью на рукоятке. Брать ножи во время конфликтов – прочно заложилось в нашей семье. Мать делала это, когда грозилась зарезать. Отчим тоже.

7 – Ослепительно.

Перемывая пол в общей комнате в восемнадцатый раз, я уже не могла плакать из-за сильной головной боли. Руки покраснели и начали неприятно зудеть. Солнце ярко озаряло все вокруг, а из телевизора громко играла какая-то песня Кадышевой про колокольчики. Это стало обыденностью.