Юрий Гедзберг - Конюшенная площадь, дом 1

Выждав паузу, судья добавила: " Руководствуясь статьей… УК РСФСР суд посчитал возможным применение условной формы наказания ".

Опять пауза, после которой для меня и обрадовавшихся было друзей судья объяснила, что такое условное наказание и что отбывать его я буду не обязательно в Ленинградской области. Шутки кончились…

Но вот же – я иду по Невскому и не верю, что все это со мной: мимо проплывает нарядная публика, а " я счастлив, что я ленинградец, что в городе славном живу! ". Теперь я точно знаю, что минуты счастья, хоть и редко, но бывают, и что это был один из лучших подарков моей судьбы.

Обеденное время заканчивалось, я поторопился в Конюшню, зашел в раздевалку, переоделся, а книгу положил на верхнюю полку своего шкафчика. В середине раздевалки мои теперешние коллеги стучали за столом в "козла", дымили и каждый ход у них сопровождался забористыми ругательствами, самым безобидным из которых было: "Рой, рой, сволочь!". Над столом зависло облако табачного дыма.

P. S. Когда после окончания первого рабочего дня я открыл свой шкафчик, чтобы переодеться, книги уже не было.

По дороге домой я опять зашел в Дом Книги, купил еще одну такую же книжку, и на следующий день попросил Клёна положить её в его персональный шкафчик – в электроцехе, рядом с его рабочим местом.

P. P. S. Больше я ни разу в обеденный перерыв не выходил на Невский – минуты счастья не повторяются.

Электроцех – не слишком большая комната с окном напротив двери. Справа находится стенд с измерительными приборами, как оказалось, неработающий – он служит лишь подставкой для черного телефона ("Выход в город через 8").

По левой стене располагается другой стенд – уныло серого цвета – для проверки стартеров и генераторов, на нём куча свисающих проводов, в которых даже Клён порой путается. Большинство проверок он выполняет "на искру" (иногда от этой искры ещё и прикуривает). Крупные литые ручки, два штурвала регулировки оборотов встроенного электродвигателя, щитовые вольтметр и амперметр (до 600 А). При включении электродвигателя стенд трясется, его не на шутку лихорадит, а гул такой, как при взлёте самолёта (ну, может, чуть тише). Этот стенд прекрасно бы смотрелся в фильмах о советских ученых (одновременно он чем-то напоминает орудие пыток времен инквизиции).

Шофера обалдевают, когда Клён, как шаман (или напёрсточник?), начинает быстро-быстро прозванивать какую-нибудь релюху – иногда раз десять касаясь одного и того же контакта (каждое касание сопровождается звуком зуммера).

Под окном находится батарея отопления с местом для приготовления солёных гренок.

Перед окном большой стол с парой тисков, крытый латунным листом (из-за чего у ремонтируемых приборов при включении порой пробивает напряжение, но это Сергея мало заботит). После каждой работы Клён тщательно протирает поверхность стола ветошью, также старательно он протирает инструменты и аккуратно раскладывает их по своим местам (пример для подражания!).

Второй стол размещается по стене справа. На нем тоже тиски, но в основном он служит для хранения агрегатов, принесенных водителями в ремонт (если на столе не хватает места, то водители складывают агрегаты на пол перед столом).

Когда неисправный блок нельзя починить, то перед тем, как его выбросить в урну, в свободное время Клён разбирает, раскручивает такой блок, а весь его крепёж (винтики, гаечки, шайбочки, пружинки) бережно складывает в большую круглую коробку из-под селёдки иваси. В то время крепёж в магазинах не продавался.

Слева над столом висит шкафчик Клёна – в нём хранятся наряды на работу, гранёный стакан, папиросы "Беломорканал", недоделанный нож в тряпице, несколько перепечатанных листов эротических рассказов, электробритва, купленная мною книга, тестер ТТ-1.

Под шкафчиком на стене – цветная вырезка из журнала: муж и жена на пляже, а между ними малыш, который роет лопаткой песок.

В левом углу комнаты – кресло Клёна, снятое со списанной машины.

Через приоткрытое окно непрерывно доносится женский голос, передаваемый по громкой связи:

– Петров-Петров-Петров! Позвоните диспетчеру. Петров, Петров, позвоните! Петров – диспетчеру. Петров!

– Товарищ Хрусталев! Придите на рабочее место.

– Саша Киселев, Киселев, Киселев, Киселев, Саша Киселев!..

– Прима! Срочно на выезд!

– Коновалов-Коновалов-Коновалов! Подойдите к телефону или позвоните.

В основном выкликают водителей вороных "Волг", на которых ездят руководители ГУВД города. Сами "Волги" паркуются здесь же, на Конюшне.

Как-то в цехе настелили оранжевый линолеум. Клён радовался этому, как ребёнок: сидит на полу без обуви, и где увидит грязь, трёт пол ветошью. И сильно расстраивается, если шоферюги прут сюда прямо в грязных сапогах: "С какого х…я гости понаехали?!". Или так: "Ноги-то будешь вытирать, так_твою_туда_и_сюда_и_еще_сюда_душу_мать!!!".

Мне попался на глаза рекламный проспект женского белья (откуда он здесь?), я вырезал фото какой-то дивы (бюстгальтер, кружевные трусы, пояс с чулками на длинных ногах). Крупно написал: "Вытирайте НОГИ!". Повесил на двери со стороны коридора. Сработало: народ озадаченно останавливался перед дверью, вытирал ноги и лишь потом входил.

Слева от входа чан с керосином, за ним большая прямоугольная металлическая урна с двумя ручками для переноски (такими же, как у чана).

Дальше по стене плакат с текстом "Указ президиума Верховного Совета РСФСР по усилению борьбы с алкоголизмом", под плакатом вырезанное откуда-то цветное фото Сиднея, карикатуры из "Крокодила", фотографии красавиц в купальниках.

Летом в открытое окно электроцеха заходит горячее дыхание закатанного в асфальт двора. В те редкие моменты, когда шум автомобильных двигателей стихает, тогда нереально, как с другой планеты – с канала Грибоедова или с Мойки – можно услышать рокот прогулочного катера и голос женщины-экскурсовода.

Там, где-то в другом мире, далеко-далеко (в полусотне метров отсюда) извиваются отраженные в воде фасады домов, там ветерок смело полощет легкие женские платья, развевает женские волосы… Но для меня в грязном промасленном комбинезоне на этой картине нет места.

Васька – напарник Клёна. Он из Курска, поэтому Сергей зовёт его "Васька Курский" (а когда сердится, то "б…дь курская – опять нажрался!").

Васька – провинциальный красавец небольшого роста: шапку он носит на затылке, из-под нее на лоб выбивается кучерявый чуб. Из всех инструментов у Васьки лишь отвертка, которая всегда за голенищем его кирзового сапога – с ней одной он выходит на ремонт любой машины.