Станислав Сахончик - Белая бригада

«Но так же не может быть», – запротестовал мозг, страх охватил разум, и… я очнулся в бассейне. Вылез из воды и, вконец озадаченный, пошлепал к себе в каюту. Что же это было?

На шкафуте наткнулся на Леонтьича, тот стоял в одних шортах, солидных размеров брюшко, перевешиваясь через ремень, напоминало кранец, а «индикатор» ярко светился в полутьме, – видать, наш помполит успел-таки заглянуть в шифровальную каюту, где хранился судовой запас спирта, и там слегка причаститься.

– Что-то не спится мне сегодня, док. Да и душно в каюте, со старпомом в шахматишки вот сыграли, так всю каюту задымил своей трубкой, – пожаловался Леонтьич.

– А вы в бассейн сходите, освежитесь, – предложил ему я не без задней мысли. А что, нехай тоже полетает, мне не жалко!

Помполит позвонил на мостик и, шаркая тапочками по палубе, пошел к бассейну. Я быстро пробежал в ходовую рубку. Там было темно и тихо, только квадраты лунного света лежали на линолеуме да уютно светились в темноте картушка компаса и репитеры приборов. Пароход шел на «авторулевом», матрос что-то красил на правом крыле мостика, вахтенный второй помощник Саня Хлюпкин сидел в своем левом высоком кресле и меланхолично смотрел вперед, в пустынный океан. На экране локатора не было ни одной цели на двадцать миль вперед, так что можно было и немного расслабиться.

Из рубки был виден край бассейна, в котором в туче брызг плескался Леонтьич. Потом минут десять не было видно ничего, затем он выскочил из бассейна и шустро побежал обратно в надстройку, периодически теряя тапочки.

– Чего это с ним? – позевывая в кулак, спросил Саня.

– Конспекты забыл, наверное, – сказал я ему, и мы оба тихонько посмеялись.

На завтраке Леонтьич, обычно весьма оживленный, сидел непривычно тихо и выглядел задумчивым, невпопад отвечая на вопросы капитана. В его глазах явственно читалось недоумение.

На следующий день в положенной точке мы встретились с «Маршалом Неделиным». Громадный корабль, весь в решетчатых круглых антеннах космической связи, величественно лежал в дрейфе, слегка покачиваясь на океанской зыби. С кормы танкера подали шланги, началась заправка.

Мы со стармехом и начальником радиостанции отпросились у капитана сходить на «Неделин» каждый по своим делам. Увязался с нами и Леонтьич.

На рабочем катере мы подошли к борту и по штормтрапу поднялись на палубу. Встретили нас очень радушно. Начальник медслужбы показал мне весь медицинский блок, который больше смахивал на научную клинику, напичканную самой современной аппаратурой, тренажеры и барокамеры для космонавтов.

Все это здорово впечатляло, особенно по сравнению с нашими скромными возможностями. Улучив момент, я рассказал начмеду о своем «полете в космос», и тот, немного подумав, дал примерно такую трактовку: «Потеря тактильной чувствительности в воде привела к возникновению ложных ощущений. Ну, а судно на лунной дорожке – это, брат, классический глюк. Фантастики надо поменьше читать. И вообще, больше никому ни слова. Разбираться-то никто не будет – спишут с флота «по шизе». Тебе оно надо? А вообще-то нам ребята-космонавты и не про такие вещи рассказывали. Мало сказать, что странные… Но тоже – молчок!». Приняв внутрь по сто граммов неразведенного медицинского спирта, мы расстались почти друзьями. На прощание начмед нагрузил мне бумажный мешок всякими дефицитными медикаментами, с коим я чуть не загремел со штормтрапа в качающийся на волнах катер. Потом в катер буквально свалился Леонтьич с пылающим «индикатором» и приличным свежим выхлопом, заботливо сжимая в руках сверток с какими-то плакатами. Сверток издавал булькающие звуки и выглядел весьма подозрительно. Не иначе Леонтьич разжился казенным «шилом». «Визит вежливости» явно удался, поскольку и стармех, и начальник радиостанции тоже выглядели ну очень довольными, со всякими мешочками и свертками в руках.

К вечеру к «точке» подошли еще корабли, и началась работа. Было уже не до бассейна и не до экспериментов с астральными полетами. Да и погода заметно испортилась – угасающий диск луны то и дело закрывался облаками, и только Южный Крест приветливо сиял своими звездами сквозь рваную кисею облаков. Теплый ветер развел волны с белыми «барашками», и наполовину разгруженный танкер заметно, хотя и плавно, качало на тягучей океанской волне. Заправившиеся корабли ушли, просигналив «счастливого плавания», и океан снова опустел. Танкер получил приказ следовать в Коломбо, и мы тронулись в обратный путь, сделав небольшой крюк к зеленым островам архипелага Диего-Г арсия.

…Мне еще много раз приходилось бывать в южных широтах, но больше никогда и нигде я не испытывал такого чувства раскрепощенности и блаженства полета. До сих пор не нахожу этому разумного объяснения.

Но иногда во сне я снова вижу под собой безбрежный простор Индийского океана и черный силуэт танкера на лунной дорожке и снова куда-то лечу… А Южный Крест снова сияет прямо над головой…

С детства я грезил Египтом. Пирамиды, фараоны, жрецы, храмы древних богов, сокровища, скрытые в песках, мумии, скарабеи, бессмертная история любви Антония и прекрасной Клеопатры – все это причудливо перемешалось в ребячьей голове после прочтения всех книг, которые я смог найти в клубной библиотеке маленького таежного поселка, где прошло мое детство.

Так хотелось отправиться в археологическую экспедицию и непременно найти затерянную в пустыне гробницу какого-нибудь фараона. Даже в детских снах вперемежку с героями Дюма и Фенимора Купера являлись ко мне древнеегипетские боги Анубис и Ра и сквозь пустынное марево загадочно улыбался сфинкс.

В весенний разлив Вятки мы с приятелями часто отправлялись на лодке с самодельным парусом в дальние плавания по заливным лугам, представляя себя великими мореходами, открывающими новые земли.

Но суровая реальность жизни не давала надежд, что когда-нибудь я увижу Египет. Да и детские грезы с годами потускнели, оставив только тягу к путешествиям.

Прошло время, судьба забросила меня на Дальний Восток, и многое в жизни совершенно неожиданно изменилось…

И вот я уже на борту танкера, путь которого лежит в далекий французский порт Марсель, впереди два океана и шесть морей, долгие месяцы пути и исполнение детской мечты – Египет! Пусть мимо, пусть только через Суэцкий канал и всего на шестнадцать часов без схода на берег – но все же Египет!

Однако до вожделенного египетского Суэца еще надо было дойти. На длинной дороге были малярийные болота Дананга и еще не восстановленный после войны порт Камрань, гигантский человеческий муравейник Сингапура, кишащий людьми всех рас и оттенков кожи, спокойный и красивый город Коломбо, окруженный морем и зелеными джунглями, песчаная мгла Персидского залива, набитого супертанкерами и нефтяными вышками. Были изматывающие душу штормы в Индийском океане и радость схода на песчаный берег острова Сокотра, бег по прибою наперегонки с увертливыми песчаными крабами, ловля тунцов и лангустов – немудреные моряцкие радости.