Маргарита Яар - В плену у иммиграции. Дневник

Дети захотели есть. В КАФДА талон на обед выписывают только вновь прибывшим и ожидающим рандеву. Пришлось искать кафе. Нашли на следующей улице. Дорого, по 10Е за порцию. До этого я (после случая с томатным супом), избегала кафе, но тут я хоть знала точную цену. Дети хотели есть и мы сделали заказ. Дополнительно взяли сок. На троих обед обошелся нам в 34Е. Это по 10Е за порцию и 4Е за бутылку сока (который в магазине стоит 0,80 центов).

Просто разорение!

Ну, что я делаю?! Денег почти нет, а я трачу их на дорогую еду в кафе! Понимаю, конечно, что поступаю глупо, но почему-то делаю это. Потом, получив продукты, мы вернулись в отель на метро (4,20Е). Приехали, перебрали продукты. То же самое, что и в первый раз. Один к одному.

Вечером вместе со старшей дочкой поехала на Пер-Лашез. Ехать пришлось с пересадкой. Заплатили 2,80Е за два билета. Вышли из метро, и пошли вдоль высокого кирпичного забора, как объяснили знакомые.

Немного стемнело. У кладбищенских ворот (закрытых конечно), стояла огромная толпа мужчин. Немного дальше стояли женщины. Их было раза в три меньше.

Мы медленно подошли ближе. Было как—то неуютно. Ведь это паек для бедных и бездомных. Себя я к таковым не причисляла. Пока. Стоим, стыдливо прячем глаза, дочь вообще порывается уйти.

Ровно в 19.00 подъехали две машины. Одна подъехала к очереди мужчин, а другая к очереди женщин. Подошли еще женщины. Оказалось, нас даже много. Стали раздавать пайки. Никто никаких бумаг не спрашивал, вопросов не задавал. Просто давали один паек в одни руки. Но давали только взрослым, начиная с восемнадцати лет. Моей дочери не дали. Так, значит, я имею право только на один паек. И что же там?

Молоко- пакетик на 200мл, 1 батон хлеба, сок-200мл, кусочек сыра (50 гр), рыбная консерва, яблоко, одноразовый пластиковый прибор (ложка, вилка, нож). Все.

Выгодно ли приезжать за этим пайком? Нам – нет. За проезд я отдала почти 3Е. Из того, что дали, молоко у нас было, консервы и сыр тоже. Получается, приехала за хлебом, яблоком и соком, которые могла купить за эти три евро в большем количестве.

Больше не приеду.

сентябрь на исходе

Никуда не пошли. Холодно, на улице моросит дождь, в номере тоже холодно. А тут еще заболела старшая дочь, у нее жуткая ангина. Хорошо, что у меня с собой есть антибиотики, полоскания. Стала ее лечить.

На завтрак выпили молоко с печеньем, а вот что приготовить на обед, предстояло подумать. На Монмартр пойти мы не могли, дочь болеет. В такую холодную погоду могла и младшая заболеть. Можно было сходить в магазин и купить продукты, но все равно приготовить что-нибудь я смогла бы только поздно вечером, когда уйдет хозяин. А что делать сейчас? Когда сидишь дома, все время хочется кушать.

Я быстро сходила к арабам и купила готовую еду. Только одну порцию за 8Е. Она большая, нам хватило на троих.

Вечером попили молоко с хлебом.

следующий день

Все еще очень холодно. Дождя нет, но ветер пронизывающий, ледяной. Старшая дочка все еще больна.

На Монмартр, в ресторан, пошли вдвоем с младшей дочерью. Пообедали, кое-что прихватили и для старшей дочки, тайком. На вынос ничего нельзя брать, об этом предупреждение на дверях, за этим следят. Все надо съесть в ресторане. Получается, если человек указанный в талоне не приходит, то его порция пропадает.

А если человек заболел?

Я проигнорировала запрет: сунула поданный на второе рис с мясом целиком в пакет. Завернула десерт, булочки и хлеб. Ну и что, что меня видели те, с кем я сидела за столом? Со своей порцией я могу делать, что хочу. Думаю, что была не единственной, кто стащил еду. Я видела с пакетами многих. Самой мне вполне хватило порции овощного супа.

Туда и обратно мы прошлись пешком и очень устали. Ноги у меня ужасно болели.

Да еще и погода была такая холодная, с жутким пронизывающим ветром. Мы в летних матерчатых курточках задубели.

на следующий день

Сегодня все так же холодно. В наших летних ветровках даже с тремя кофтами очень холодно, есть риск серьезно заболеть. Решили никуда не выходить.

Утром рано, пока не пришел патрон, я приготовила суп, спагетти с сыром. Быстро спустилась в булочную внизу. Все успела, проветрила комнату. Горничная, тихая молчаливая африканка, приходила убирать через день, но я на всякий случай убрала все следы готовки. Если хозяин отеля узнает, то могут быть крупные неприятности, а этого не хотелось.

Весь день мы просидели дома, смотрели телевизор, листали журналы, рекламные буклеты, пытались запоминать французские слова. Девочки пытались говорить, и у них неплохо получалось, а я справлялась с трудом.

Моя старшая дочь почти поправилась. Возможно, завтра она будет здорова.

новый день

Наконец-то выглянуло солнце. Небо чистое, на улице очень тепло. Дочь здорова, и мы все настроились отлично провести день. Попили чай, хлеб с сыром и вышли погулять, подышать свежим воздухом. Людей высыпало видимо-невидимо. По обеим сторонам улицы шли толпы туристов, очень много молодежи. Мы случайно наткнулись на красивый сквер с детской площадкой, посидели, отдохнули. Там оказались отлично оборудованные туалеты, фонтанчики с водой, скамейки со столиками. Отличное место для отдыха с детьми, мы запомнили.

Обедать пошли на Монмартр. После немного прогулялись, поглазели на витрины, пришли в отель и завалились спать.

Ближе к вечеру к нам постучались. Оказалось, к нам в отель заселилась семья, в комнату, где до этого жили наши знакомые. Русскоязычная семья с сыном шести лет. Мы разговорились. Они только утром приехали и еще ничего не знали, хотя сказали, что знакомые в городе у них есть. Добирались они во Францию с огромными трудностями, без французской визы, через Польшу. Вещей у них почти не было, только два рюкзака.

Поговорили. От приема в КАФДА и от отеля, они пребывали в легкой растерянности. Засомневались, правильно ли они поступили, выбрав Францию, а не другую страну? Им не понравилось, как их приняли, им не понравился номер в отеле, мол, окна во двор, темно (тараканов они еще не заметили).

Рассказали, что когда ехали, то выбор пал на Францию из-за того, что жена немного говорила по-французски, учила его в школе. Рассказала, что пробирались они из Польши окольными путями, нелегально, заплатив огромную сумму проводнику. Их было шесть человек. Двое детей и взрослые. Полдороги ехали в тесном закутке стоя, за коробками. Места, чтобы присесть, не было. Дети стоять не могли и лежали в ногах у родителей. Это был кошмар, но они выдержали, и теперь женщина задавалась вопросом, стоили ли эти мучения того, что они получили здесь? Они были совсем без денег, рассчитывали на пособие, но в КАФДА им сказали то же, что и мне: денег пока нет.

Мне ответить ей было нечего. Я сама еще не разобралась ни в чем, но успокоила их, как могла. Рассказала все, что узнала за эти дни, сказала, что дают продукты, и им все выпишут, раз назначили рандеву на завтра.