Михаил Семенов - Петроградская ойкумена школяров 60-х. Письма самим себе

Проходя по улице Проф. Попова в сторону Каменноостровского, обращали внимание на необычный здесь, в окружении кирпичных зданий, двухэтажный деревянный дом в усадебном стиле. На стене была табличка – что-то о Вс. Вишневском. Нам он был тогда неизвестен, в школе не изучали, наверняка с заслугами перед революцией, как иначе, пусть и литературными. Поэтому между собой его так и называли – дом Вишневского. Мы не были бы мальчишками, если бы не забрались во двор этого дома, с той стороны его мало кто видел. Он был с верандой во двор, оказался бывшей дачей купца Балашова, сменил ряд владельцев и еще перед революцией, по воле последнего – Михневича, стал пристанищем питерской богемы, творцов авангарда: писателей, художников. Кто-то здесь жил, порой бесплатно, кто-то работал. Здесь бывали Велимир Хлебников, Павел Филонов. Работы Филонова загадочны и трудны для прочтения, ждут адекватной аналитики. У меня образы его живописи всплывают каждый раз при чтении романов Андрея Платонова «Котлован», «Чевенгур», «Город Градов». Судьбы Филонова и Сутина оказались чем-то похожи. Почти ровесники, первый остался в «красной» России и, даже не получив положенной пенсии, пытался вплетать свой труд в энергетический вихрь «нового» мира, второй покинул Россию еще до революции. Умерли почти в одно время, почти одинаково – от голода. Да, так же, как и друг Филонова Хлебников – «Председатель Земного шара». В последний путь ушли совсем без проводов и почестей. Первого на Серафимовском оплакала лишь сестра, на похороны Сутина во Франции пришел один Пикассо. Нынче в этом доме, отстроенном заново после пожара новоделе, располагается музей петербургского авангарда. Как драматичны порой были судьбы его творцов!

Наш путь дальше продолжался к Лопухинскому саду (тогда Дзержинского). Замечательный особняк-дачу лесопромышленника Василия Громова занимал тогда Дом пионеров и школьников (ДПШ) Петроградского района. Из окон раздавались звуки рояля, скрипки, хоровых штудий. В теплое время года в саду работали ученики студии ИЗО, кто с этюдником, а кто-то просто с фанеркой на коленях и с приколотым листом бумаги. В пруду сада, а скорее ландшафтного парка, захватив удочки, можно было выловить несколько колюшек или плотвичек, просто так, для интереса.

Возвращались домой обычно по Кировскому проспекту. Вечером загорались шары уличных фонарей в виде карточных «крестей-треф», сияли витрины магазинов. Словно красивые девушки, своими формами и декором притягивали взор особняки Вяземского и Игеля, тогда там по-хозяйски обосновались советские партийцы Ждановского района, а когда-то в пристроенном к особняку знаменитом ресторане Игеля «Эрнест» бывали Шаляпин, Чехов, Горький и Куприн. Возле Карповки жемчужиной смотрелся особняк Покотиловой. Казалось, что там была стоматология, ан нет – КВД, дворцовый гостеприимный вип-чертог сифилитиков. Браво! Другого помещения, видимо, было не подобрать. Зато унизили барыню по полной, пусть и «вдогонку». Особо любовались мы витриной булочной, что была почти напротив мебельной фабрики у Пионерского моста. Вся её экспозиция состояла из фигурок, выпеченных из теста. Это был высший пилотаж как художественного, так и пекарского мастерства, ведь даже щёчки персонажей сияли подрумяненной корочкой. После дождя мокрый асфальт тротуаров мягко с расфокусом отзеркаливал огни машин и светофоров. Проходили мимо рампы кинотеатра «Приморский» ДК Ленсовета. Изучали афишу детских утренников на ближайший выходной. Затем, перейдя Кировский, всегда задерживались у «живой» витрины рыбного магазина, вот уж где были настоящие карпы! Сворачивали к кассам нашего «Арса»: а что покажут и там воскресным утром? В завершение проходными дворами или нашим сквером рассыпались по дворам своих домов, на ходу придумывая, как правдоподобней объяснить столь длительное отсутствие.

Эти места и маршруты Петроградской, конечно, не были забыты и в юности. Часто вспоминаю майскую грозу с сильным ливнем, заставшим двух молодых людей в попытке укрыться под кроной раскидистого клёна рядом с жилым домом, построенном на территории Ботанического сада для сотрудников. Положение было безвыходное, оставалось только наперекор стихии крепче обняться. Кто жил в этом доме в то время – уже не восстановить. А ведь случилось просто чудо, и оно стало судьбоносным, как расценить иначе. Представьте – открывается окно на бельэтаже, и приятный женский голос приглашает к себе в дом переждать стихию. Мокрые босоножки из переплетённых тонких красных ремешков вешаются для просушки над газовой плитой. На стол подаётся свежеиспечённая ватрушка с тёплым молоком. После дождя, провожая, вас приобнимают и желают счастья.

Сколько хороших и порой даже совсем незнакомых людей желали нам в жизни добра и счастья! И как после этого не быть счастливым? Спасибо им всем!

1.2. Налево – сказку говорит…

Эту часть описания наших прогулок в сторону Петропавловской крепости можно было бы назвать «из центра Петроградской в центр Петербурга». Туристам, правда, предлагают в качестве центра города Дворцовую площадь, но разве место успения русских императоров уступает в сакральности? Да, и тут, на территории близ первой площади Петербурга, Троицкой началась его застройка. Рядом, под кирпичным футляром, сохранился даже деревянный дом(ик) Петра. Недаром и в одном из соседних сталинских домов жил партийный глава области Г.В. Романов. В наши школьные годы неподалёку возвели статусный жилой дом «Дворянское гнездо» с видом на Неву и Летний сад. В нём поселилась ленинградская знать – власть вперемешку с богемой, в основном номенклатурной. В их числе главреж БДТ Г.А. Товстоногов, актеры Евг. Лебедев и Вл. Стржельчик, композитор А. Петров, дирижер Евг. Мравинский. Цокольный этаж дома занимали гастроном и кафетерий. Аромат свежемолотого кофе не уступал тут лучшим кофейням Невского проспекта, а ассортимент продуктов в гастрономе – Елисеевскому. Спустившись по гранитным ступеням набережной и наслаждаясь звуками мягких шлепков тягучей, почти неподвижной толщи воды, при желании можно было увидеть на противоположном берегу Невы даже Евгения Онегина, фланирующего за разглядыванием выгула невест в Летнем саду. Неподалёку мальчишками мы бегали зимой и в корабельный музей на крейсер «Аврора», погреться.

В эти места можно было добраться либо по безлюдной, словно каньон с заводскими задами, улице Чапаева, либо по Мичуринской. Начинали путь с Большой Монетной (Скороходова), затем – по Малой Монетной, где жили несколько наших одноклассников. Со смешанными чувствами проходили мимо дворца Горчаковых. Тут нас принимали в комсомол «комитетовцы», почти ровесники, но, казалось, уже с налётом номенклатурной особости. Строго по-взрослому, утомлённо-снисходительно, задавали, казалось, каверзные вопросы. Похоже, они уже тогда знали, что вот-вот наступит время, и они, в отличие от нас – «лошар», через бизнес-трамплин НТТМов и аппаратные связи взмоют молодыми банкирами, биржевиками, руководителями СМИ, в крайнем случае – депутатами. Так и произошло, защищать «завоевания» социализма и Советский Союз никто из них не стал.