Светлана Андрианова - 1/365

Конечно, отец видел, что за последние несколько месяцев с женой творится что-то неладное. Пытался поговорить с ней, но слышал только одно: « Ты хотел ребёнка, вот и радуйся, мне она не нужна. Из-за неё я бросила спортивную карьеру. Работать ты мне не разрешаешь, пусть принцесса подрастёт, тогда и выйдешь снова на работу. Когда она подрастёт? » На его возражения: « Какая спортивная карьера? Секция самбо в школе? Ты давно могла бы возобновить тренировки, но… », – реакция также была одинаковой. « Давай, попрекай меня. А если бы я не родила, так поступила в физкультурный институт. Сейчас почему не поступлю? Ни почему! Не твоё дело! Твоя принцесса жива-здорова, вот и радуйся, а я сама разберусь, что мне делать, когда захочу. Почему тебе кажется, что от меня спиртным пахнет? Ну, выпила коктейль, пока ждала, пока твоя доченька на качелях накатается, так что? » В такие моменты он чувствовал себя виноватым перед женой и ощущал себя тюремщиком, который сделал из неё затворницу, ограничил её свободу. Поэтому прекращал бессмысленные споры, забирал дочку и остаток дня они проводили весело играя, читая сказки, рисуя, распевая любимые песни и т.п.

Вернулась в действительность от надрывного детского плача. Она сидела на скамейке на детской площадке. Один ребёнок отнял у другого игрушку, а тот истошно вопил. Рядом умилялись этой картине мамочки, призывая помириться, не плакать, не делать так… Она ненавидела, когда дети плачут. « Нельзя плакать, нельзя орать, нельзя быть шумной и громкой… иначе мама накажет, побьёт или оставит жить в этой грязной квартире с этими страшными людьми навсегда. Навсегда …»

Отец умер от рака, когда ей было 9 лет. В тот день она плакала, кричала, что « он обещал быть всегда с ней, а сам бросил её ». Плакала и кричала, вцепившись в его тело хваткой бультерьера. Плакала и кричала за всё то время, когда нельзя было этого делать при матери. Перестала есть, перестала разговаривать, снова представила себя предметом мебели в заколдованной страшной сказке. Долго лежала в больнице. Пока лежала в больнице, решила, что это мать рассказала отцу их секрет. Рассказала специально, чтобы он умер. Мать к тому времени была уже сильно зависимая от алкоголя. Часто уходила из дома, пропившись, – возвращалась. Возвращалась только затем, чтобы взять денег и облить их с отцом грязью, обвинить в своей неудавшейся жизни. Мать была как ходячее наглядное пособие человека – неудачника, человека слабого, низкого, неблагодарного, не умеющего ни любить, ни прощать, человека мученика и жертвенника, заложника вечных обстоятельств. Обстоятельств, самой же выдуманной.

Дочь часто просила отца бросить маму или выгнать её. Жить без неё. Отец грустно смотрел на неё и говорил: « Что ты, принцесса? Мы не можем так поступить. Она слабая… Не справилась с жизнью… Но она должна знать и чувствовать, что мы всегда рядом, и когда – нибудь, мама поймёт это и снова станет прежней. Надо только подождать… » Но дочка твёрдо знала, что маму уже нельзя расколдовать. Никого из этих страшных людей из их страшных сказок расколдовать нельзя! Они сами создают эти страшные жизни и не хотят ничего другого! Они не хотят меняться и делают страшным всех и всё вокруг себя. Чтобы не думать, не замечать добрых сказок… Мама сама добровольно выбрала ту чужую страшную сказку, о которой папе нельзя было знать, ей там понравилось, там ей хорошо, там её место и её дом, а для них с папой в той, в чужой сказке места нет. Как нет места для таких, как мама и её новых друзей в их добрых сказках. В их сказках люди должны уметь совершать поступки и быть храбрыми, справедливыми, а мама… Она не такая.

После смерти отца мать спилась быстро. Да и дома, практически, не объявлялась. Через два года её пырнули ножом в пьяной драке и она умерла. Об этом сообщили работники правоохранительных органов. Но прощаться с телом дочь наотрез отказалась.

Воспитывала её, с момента смерти отца, бабушка (мать отца). И на сегодняшний день ей было 17 лет.

Дети всё кричали, к их гвалту присоединились мамаши. Ужасно разболелась голова. Встала со скамейки. Пошла.. Шла мимо вишнёвых деревьев. Вспомнила, что она вышла из дома как раз за этим.. насобирать вишни. Вишня – её любимая ягода.

Ноги сами привели к той квартире, куда её водила мать. Из-за дверей слышен всё тот же пьяный ор взрослых, протестный плач детей, которые с пелёнок знают, что если не переорать и не взять глоткой взрослых, то подохнешь с голоду. Если силой не отобрать то, что тебе надо, останешься без ничего. На крайний случай – сыграть на жалости, обвинить всех и вся, что обидели, побили, забрали, не дали… Тогда пьяные родители всколыхнуться и на пять минут станут твоими защитниками и примут участие в твоей судьбе. « Столько лет прошло… Они живы все… Плодятся дальше… И живы. А у меня нет ни мамы, ни папы. Они забрали их у меня. Мне надо было, как они, визжать, драться, царапаться, кричать, силой уводить маму отсюда, папе рассказать всё, тогда бы всё было иначе… А я боялась… А надо было… Силой…». В это время очередной гость подошёл к квартире. Широко раскрыв входную дверь, которая всегда открыта в таких домах, призывно бренча бутылками сказал: « Чего стоишь, красавица, хватит стенку подпирать, вон бледная какая, пойдём – поправимся. Не боись, заходи, мы всем рады. Мы все одна семья ».

Семья!

Зашла в квартиру… Как будто не было всех этих лет. Удивилась, что автоматически чуть не расположилась в коридоре, на своём некогда привычном месте, притворившись недвижимой, глухой и немой. Никому не было до неё дела. Села за стол. От прокуренного, проспиртованного, спёртого воздуха, давно не убиравшегося жилого помещения, вони, от так же редко моющихся обитателей этого жилища, их одежды, голова не просто стала болеть сильнее, казалось, взорвётся сейчас, но её это не останавливало. Она теперь точно знала, что надо делать. « Надо спасти тех… других… кто попадает в такие семьи. Надо спасти других принцесс и их мам, и пап… Силой спасти! Совершить поступок! Восстановить справедливость! »

Веселилась и делала вид, что пьёт вместе с ними. Дождалась, когда все уснут. Облила шторы, одеяла, какие-то то ли вещи, то ли тряпки, остатками спиртного, входную дверь обильно полила растительным маслом. Двоих маленьких детей, находящихся в квартире, насильно выгнала гулять. Вышла из помещения и чиркнула спичкой… Закрыла входную дверь и повернула ключ в замочной скважине. Навсегда закрыла эту дверь. И крепко зажала в кулаке свой первый ключ от, наконец – то, окончившейся страшной сказки. Из глаз текли слёзы.

Первые слёзы со дня смерти отца.

Как всем известно, – мужская дружба считается самой крепкой, нерушимой и преданной. Никакая любовь к противоположному полу, никакое количество детей в семье, никакие другие препоны, стоящие на её пути, не влияют на эту силу, а лишь «закаляют» отношения «братьев», делая их год от года прочнее.