Илья Магомедов - Лютиковы страсти. Черный/Белый

Отец был тогда для меня примером подражания и крайне сильным человеком. Я не раз наблюдал за ним, когда он садился в кругу друзей, брал гитару, играл и пел, а те слушали, подпевали, а иногда даже плакали.

Тогда и я иногда плакал от его песен. Не знаю, может от того, что они были грустные? Сейчас я скажу, что скорее от его исполнения, ведь он в них вкладывал всего себя, всю свою душу, и ты не мог не почувствовать этого. Он часто собирал меня в сад, и по пути нес меня на плечах. Это было тоже отдельным моим восторгом! Я чувствовал себя взрослым и готовым ко всему. Мы оба обожали молочные продукты и не могли пить чай без сахара, не добавляя в него молоко.

Я видел мир избито необычным. Люди вставали утром и были недовольны. В течении дня они бегали, любезничали, а приходя домой валились с ног, и улыбка слетала с их лиц. Я размышлял над этим и задавал маме вопрос: «Как дела на работе?». Почти всегда она отвечала:

– «Все хорошо», – с улыбкой, мягкостью и теплотой.

– «Все замечательно». Взрослые странные, ведь я вижу, что ничего не замечательно. Но я ведь еще ребенок, и мне ни к чему знать проблемы, которые есть во взрослой жизни?

– Не согласен! Думаю, что если бы меня посвящали в эти проблемы и заботы еще тогда, хотя, я сам уже начал в те дни это изучать, то было бы все куда проще. Поймите меня правильно, эмоции ребенка, когда он пытается взять и поднять тонну, не отличаются от того, когда он поднимает маленький мяч, например.

Таким я помню свой мир вокруг себя в четыре года. Я не позволял себе капризничать в магазине и выпрашивать игрушки, ибо также был период уже в том возрасте, когда кушать было нечего почти. Тут еще и отца посадили. Мне четыре. Сестре десять. Мама одна, и она в отчаянии. Она готова мир перевернуть, только бы сделать все для нас, так оно и происходило.

Мама была сильнее, чем то было возможно! Это нормальное свойство для многих мам, ведь они наши ангелы, если можно сравнить их с ними, а не с еще большим чудом. Она часто говорила со мной на самые разные темы. Она мне доверяла, но многое не могла поведать в силу возраста, потому что я тогда, как ей казалось, был не готов к этому. Да и все хорошие родители пытаются продлить детство своих деток, даже ценой лжи или недомолвок.

Сказать, что это ошибка – невозможно. Но и правильным я это не назову. Наверное, все индивидуально и относительно того, о ком речь.

В возрасте пяти лет меня уже рекомендовали отправить в школу, и что в детском саду мне делать уже нечего. «Ребенок слишком быстро усваивает все, что нужно ему усвоить». Но мама решила продлить мой период беззаботности еще на годик.

Я занимался танцами и театральным искусством. Был весьма пацифических взглядов и часто донимал маму вопросом: «Как я ударю кого-то по лицу?». Мне казалось это диким и крайне варварским.

Обожал с сестрой играть в школу и прочие подобные игры. Ей нравилось наставлять меня, ибо так она считала себя взрослой.

Вот же чудно, да? Мы всячески пытаемся ускорить процесс нашего взросления и бежим яро от детства, будто это что-то плохое. Почему? Я задаюсь сейчас этим вопросом, и не могу найти ответ. Вернее, он не совсем точно описывает мысль, и каждый для себя сможет найти этот ответ также, самостоятельно.

Во время теплой погоды я мог часами валяться на траве и просто греться на солнце. Не загорать, а именно греться. Почему-то всегда казалось дико холодно, мерзлячий однако у меня организм. Собирал часто разные камушки, особенно блестящие. Был крайне убежден, что они имеют какую-то ценность в материальном мире, где есть «деньги», но сейчас скажу, что они имели огромную ценность, хоть и не стоили ничего ровным счетом.

Некоторые дети, как мне известно, коллекционировали марки, а кто-то монетки. Почему моим увлечением стали камушки и листики разных растений – не знаю.

Так как у меня была странная тяга к животным и дикая жалость уже в столь маленьком возрасте, к запертым зверюшкам в зоопарках и цирках, я заводил себе разных насекомых в баночках. Было крайне интересно наблюдать за ними, их действиями, их жизнью. Некая мания величия просыпалась что-ли, когда ты понимаешь, что их жизнь – в твоих детских руках. И каждый может вспомнить, как устраивал «бои» разных видов, и наблюдал, кто же победит, и каким способом? Не переживайте, вы не живодеры. Хотя, кто-то с этим не согласиться, но мне кажется, так познается мир. Ребенок таким путем находит ответы на многие, интересующие его, вопросы. Когда тебе ответят просто на словах, это не так удовлетворительно, нежели чем ты сам найдешь ответ, еще и проверишь какую-то гипотезу на практике.

Много всего и не упомнишь…

К этому возрасту я узнал, что отца посадили, и мы уже имели возможность звонить ему. При каждом таком звонке я задавал вопросы с определенной последовательностью: 1) «Манка есть?» 2) «Чай с сахаром?» 3) «Тебя там бьют?» 4) «Можно к тебе?», – эти вопросы как из пулемета вылетали из уст, и всегда ответы были одни. Конечно же, он не скажет, что его бьют, ведь рядом стоит тот, кто обязательно повторит это, если он вымолвит вслух. Но это уже понятно лишь с годами. Я помню, что в этом возрасте очень стал стремиться к адвокатскому делу. Мне сама мысль о защите невиновных стала предельно заветной! Умение защитить того, кто не способен использовать слово и оправдать себя, свои деяния, особенно, если он их не совершал. Мне казалось, что отец тоже невиновен, и потому я ненавидел весь мир правопорядка. Людей в форме. Считал их теми, кто отнял у меня отца, брата (каким я его помнил), и все, что связывало меня с мужской частью жизни тогда.

В моей жизни был крестный отец и еще один брат, двоюродный, и его отец, которые дали мне все, что необходимо было давать мужчине в его возрасте. Наставления о защите слабых, умении защищаться, оберегать маму и дом, и сестру. Быть главой семьи и прочее…

Такими я запомнил свои пять лет.

Кстати, на кануне шести, я впервые дал по лицу другому мальчишке. Он задирал меня, и я, не в силах больше терпеть, дал ему по носу. У него побежала струйка крови из двух ноздрей. Он заплакал. Меня тогда наказали, поставили в угол на все занятие музыки. Это в районе часа или двух. Я простоял, не понимая, за что наказали меня, если вина была не на мне? Но взрослые, как и люди в целом, на все смотрят по-своему. Сквозь собственную призму и собственное восприятие…

Забегая вперед. Многие живут так, будто с минуты на минуту последний выдох сделают, и результат – спешка делает их жизнь серой, похожей на буклет какой-то компании по производству резиновых кукол, которые всегда были некоторым противны.

Я не утверждаю, что этот день может оказаться последним, но это не повод расточить свою жизнь в тотальный жанр хард кора. КРЕДИТЫ, ДОЛГИ, НЕЛЮБИМАЯ РАБОТА, СТРАХ БЕЗДЕНЕЖЬЯ.