Сергей Белкин - Игра как жизнь. Часть 2

Возникли художники, которых можно, наверное, считать и называть придворными. Среди них первые два места занимали Исаак Бродский и Александр Герасимов. Именно в 1930 году появились хрестоматийные, печатавшиеся миллионами репродукций картины «В. И. Ленин в Смольном в 1917 году» Бродского и почти столь же популярная «Ленин на трибуне» Герасимова. Можно вспоминать и другие, более поздние работы из циклов ленинианы, а потом и сталинианы, созданные разными художниками. Но стоит вспомнить и работы превосходных живописцев ни на йоту не отступивших от своего художественного чутья и таланта, которые обратились – и по зову сердца и по призыву партии – к «теме труда», к «человеку труда», к отражению самых разных сторон современной жизни. Вспомню некоторые, быть может, наиболее известные полотна: «Новая Москва» Юрия Пименова, «Новоселье». Кузьмы Петрова-Водкина, «Утренняя зарядка» и «Колхозница на велосипеде» Александра Дейнеки, «Ткацкий цех» Александра Самохвалова, «Автопробег» Петра Вильямса, «Первый советский дирижабль» Александра Лабаса, «Трубачи Первой Конной», Митрофана Грекова и др. И в жанре портрета создавались настоящие шедевры: Михаил Нестеров – «Портрет братьев П.Д. и А. Д. Кориных», «Портрет И. П. Павлова»; Павел Корин – «Схимница» и «Схиигумен Митрофан и иеромонах Гермоген»; Александр Самохвалов, «Девушка в футболке» и др.

В городах появляются скульптуры и памятники, многим из которых суждена мировая слава: «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной, «Девушка с веслом» Ивана Шадра, памятник Тарасу Шевченко в Харькове Матвея Манизера, памятник Ф. Э. Дзержинскому в Сталинграде Сергея Меркурова.

«Рабочий и колхозница». Скульптор В. Мухина, арх. Б. Иофан. Москва, 1937 г.

Продолжает развиваться и архитектура. Выдающимся – в том числе и с архитектурной точки зрения – событием стало возведение Мавзолея Ленина по проекту А. В. Щусева. Ярким образцом конструктивизма является здание Наркомата путей сообщения у Красных ворот И. Фомина. В историю мировой архитектуры вошли Дом Наркомфина на Новинском бульваре М. Гинзбурга и И. Милиниса, Дом-коммуна на улице Орджоникидзе Ивана Николаева. Символом времени стал Жилой дом Совнаркома и ВЦИК на улице Серафимовича (арх. Б.М. и Д. М. Иофан), за которым с легкой руки Юрия Трифонова закрепилось название «Дом на набережной». Огромное влияние на архитектуру оказал конкурс на проект Дворца Советов в Москве, несмотря на то, что здание построено не было. В эти годы сооружено ещё немало зданий, охраняемых ныне как памятники архитектуры: клуб фабрики «Буревестник» в Москве, клуб фарфорового завода в Дулёво, «Гараж Госплана» – по проектам К. Мельникова; клуб «Рот Фронт» Союза печатников на Краснопролетарской улице, арх. С. Пэн; клуб Дорожного профсоюза железнодорожников (Дорпрофсож) на проспекте Будённого, арх. Г. Гольц; Дворец культуры им. Горбунова, арх. Я. Корнфельд; Дворец культуры ЗИЛ, арх. бр. Веснины; Дом ВЦСПС на Калужском шоссе, арх. А. В. Власов; Военная академия имени М. В. Фрунзе, арх. Л. Руднев и В. Мунц; здание Наркомзема, арх. А. Щусев; Здание Совета Труда и Обороны (затем – Госплана, ныне – Госдумы), арх. А. Лангман; «Жилой дом на Моховой», арх. И. Жолтовский; Северный (Химкинский) речной вокзал Москвы, арх. А. Рухлядев и В. Кринский и многие другие. Этот далеко не полный перечень выдающихся сооружений показывает сколь мощной была отечественная архитектура того времени и какую школу она смогла создать.

Надеюсь, что эта беглая картина событий, происходивших в период 1930—1937 годов позволит ощутить ритм времени, увидеть процесс развития и вспомнить о результатах, достигнутых страной. Считаю это очень важным, поскольку ясно вижу, как промываются мозги постперестроечному поколению, у которого по замыслу тех, кто их «промывает» в головах и сердцах должна сложиться крайне упрощенная и предельно негативная картина. А я хотел бы, чтобы последующие поколения, не забывая о трагических страницах истории, воспринимали прошлое и многоцветным и позитивным.

Говоря о тридцатых годах ХХ века тему репрессий не обойти. Да и не надо обходить. Мое позитивное отношение к СССР, к попытке построения социализма не меняется на противоположное из-за т.н. «сталинских репрессий» или иных примеров неудач, ошибок, преступлений, несправедливостей и жестокостей, которых в реальной жизни было немало.

Как публицист я не одну статью опубликовал о том, что восприятие истории своей страны должно быть позитивным, что историей страны и народа надо гордиться. Потому что развитие страны, исправление недостатков и достижение успехов возможно, если общий настрой народа по отношению к собственной истории – позитивный. Если же народу прививают чувство стыда по отношению к прошлому, к жизни своих отцов и дедов, то самостоятельное развитие невозможно. При таком переформатировании общественного сознания можно лишь встроить имеющееся население в чужую парадигму, которая принята в качестве «правильной», в качестве образца для подражания.

Именно это и пытается делать на протяжении трех десятков лет российская власть. Пришедшие к власти люди ориентированы на встраивание в чужой (западный) проект на любых условиях, с надеждой на личное обогащение и обретение высокого социального статуса на западе. Одной из важных задач в достижении этих целей является формирование таких представлений об истории страны, при которых советский период выглядит неприемлемо ужасным: «вся страна сидела в лагерях», «тоталитарный режим», «атмосфера страха», «тотальный дефицит»… Эти и другие мемы запущены в общественное сознание и изменяют его. Не случаен анекдот из жизни современных студентов. На экзамене по истории литературы студентка посылает подруге смс-сообщение с просьбой срочно подсказать: «В каком году погиб Пушкин?» Подруга мгновенно отвечает: «В 37-м». Студентка не может сдержаться и отвечает подруге: «Как, и он тоже? Вот Сталин сука!»

Анекдот анекдотом, но пропаганда свое дело делает. Представление об СССР как об ужасной стране распространено. Отрадно, однако, видеть, что мозги промыли не всем и все большее количество молодежи хочет знать более многоцветную картину прошлого своей страны, более правдивую, чем то, что изрыгали из себя пропагандисты эпохи «перестройки» и их ныне действующие последователи.

Общество по-прежнему расколото. Какой-либо общей, преобладающей оценки этой эпохи у россиян сегодня нет. Социологические опросы показывают, что почти половина населения считает, что репрессии оправдать нельзя, однако – чуть более чем половина полагает, что можно, и, более того: свыше 40 процентов опрошенных считают, что без этого вообще нельзя было обойтись. Отношение к репрессиям (и к Сталину) вполне заметно зависит от того, были ли в семье репрессированные. Я нахожу этот раскол естественным, но не считаю, что его надо сохранять, тем более – углублять. Думаю, что надо стремиться к тому, чтобы различие в оценках не носило столь агрессивный характер, как сейчас.