Ирина Дорфман - Книга для Ксюши

Здоровый образ жизни я вела уже без особого напряжения. Вообще образ жизни женщины с маленькими детьми – самый здоровый. Приходится соблюдать режим дня, рано вставать, рано ложиться. Можно днем поспать с ребенком. Приходится уже много гулять. Я была уверена, что обязана выгуливать ребенка два раза в день, если не случилось чего-то ужасного – конца света, потопа, пожара или чего-то еще в этом духе. Питание тоже вполне здоровое – варишь ребенку мясо, овощи, ну и сама питаешься тем же. Плюс фрукты и молочные продукты. От ребенка прячешь сладости, ну и сама их не ешь.

Так что отравляли беременность мне только врачи. В самом начале мы с Таней переболели какой-то вирусной инфекцией. Возможно, именно эта инфекция отравляла всю последующую беременность. А может, и другая какая-то добавилась.

Не помню уже, кто из нас заболел раньше. Но это была инфекция без всяких простудных явлений, зато с высоченной температурой, почти 40. Тане вызывали скорую и делали какой-то укол для снижения температуры. Температура быстро прошла, она было только один день. Зато через какое-то время вся спина покрылась красной сыпью. Все сразу стали фантазировать на тему краснухи. Прививку от краснухи детям тогда еще не делали. То есть теоретически Таня могла ей заболеть запросто. У меня в карте было записано, что я болела краснухой в школьном возрасте. Так что я не очень волновалась, что могу заболеть второй раз.

Потом выяснилось, что опасность для плода может быть не только если женщина сама болеет краснухой, но даже если она контактирует с кем-то, болеющим краснухой.

Каким-то образом информация о краснухе всплыла уже в середине беременности. Видимо, я сама сдуру сказала от этом в московской женской консультации. И меня отправили сдавать кровь на антитела к краснухе. Зачем они отправили – я понимаю. Тогда как раз решили бороться с врожденными уродствами и разрешили делать аборты после перенесенной краснухи даже на поздних сроках. То есть фактически вызывать искусственные роды, лишь бы исключить возможность рождения ребенка-инвалида.

Но я-то зачем вообще туда поехала? Не понимаю. Хотела быть максимально информированной? То есть если мой ребенок будет больным, хотела знать об этом заранее и успеть приготовиться? В общем, так или иначе, я пережила довольно тяжелые 2 недели, пока ждала даты сдачи анализа, потом ждала результатов. За это время я на всякий случай настраивала себя на худшее. Что даже если там есть эти свежие антитела, то есть большой риск рождения больного ребенка, я все равно буду ему радоваться, любить его и заботиться.

К счастью, анализ показал полное отсутствие антител к краснухе. Это значило, что ни летом никто из нас не болел краснухой, ни в школе я тоже ей не болела либо иммунитет не образовался (что менее вероятно). Но это был еще не конец медицинских мытарств. Меня без конца отправляли в какие-то больницы сдавать бесконечные анализы на разные инфекции. Пугали угрозой выкидыша и даже под конец беременности уговорили полежать на сохранении в роддоме. Что в целом противоречило моим принципам не ложиться в больницу без жизненной необходимости. Но беременность – это особая ситуация, тут я гораздо меньше доверяла своей интуиции и гораздо больше врачам. Лежать на сохранении было довольно мучительно. И довольно бессмысленно. Никаких капельниц, ради которых меня клали, мне все равно не делали, только кололи ношпу, которую я прекрасно могла бы пить дома. Единственный смысл был в том, что там я ничего не делала, и это давало ребенку больше шансов досидеть в животе до нужного срока. Потому что как только меня выпустили и я вернулась к своему нормальному образу жизни, как немедленно начались роды. То есть по-хорошему надо было просто лежать, но дома. Но это было технически сложнее.

Предполагаемый срок родов, который стоял у меня в медицинской карте, был 8 марта. До этого мифического срока мне не удалось доносить не одну беременность. В среднем дети рождались на 2 недели раньше. Но ты родилась раньше на целый месяц. Зато ровно в день Ксении Петербуржской. Может быть, это важно. К счастью, все органы уже успели к этому времени сформироваться, ты выглядела вполне здоровой, по весу и размеру точно такой же, как Таня в свои 38 недель. Из признаков недоношенности врачи отмечали только какую-то непонятную мне отечность и кололи в роддоме какие-то уколы от нее. И еще неформальным признаком было то, что ты очень много спала в первые месяцы жизни. Но это как раз было очень удобно, мечта любой матери.

Итак, родила я тебя и лежу в роддоме. Тогда уже начали строить современные роддома, где мамы лежали в одной палате с детьми. Летом в том же роддоме в Крылатском Оля лежала в такой современной палате: три мамы и три ребенка. Но ей тогда не очень понравилось, потому что сразу после родов ухаживать за ребенком полностью самостоятельно довольно тяжело. В роддомах старого типа ребенка мыли и переодевали без участия матери, приносили только 6 раз в день на полчаса на кормление. Остальное время можно было отдыхать. К тому же те два чужих ребенка шумели и не давали спать. Но мне новая система все равно нравится больше. С Колей мне очень повезло, я оказалась в отдельной палате, только я и младенец. И это был совсем другой опыт, тогда мне даже понравилось в роддоме и не так хотелось на волю. А первые два раза это было невыносимо. Вроде у тебя и есть уже ребенок, но тебе дают его только на 3 часа в день, 6 раз по пол часа. А в остальное время он находится с чужими людьми. И если ребенок в эти 30 минут спит и есть не хочет, то это твои проблемы, никого не волнует.

Ты вот так и делала, как назло. Когда приносили, крепко спала. Я сначала пыталась тебя по-всякому будить. И тормошила, и нос зажимала, чтобы ты рот открыла и взяла грудь. Но тебе было по барабану вообще. На плохой сон ты никогда не жаловалась. Я потом молоко сцеживала в кружку, переливала в крошечную стеклянную бутылочку и относила в детское отделение. Там вас должны были кормить из этих бутылочек, когда проголодаетесь. Бутылочки были именные, то есть каждого ребенка по идее должны были кормить молоком его мамы. А как на самом деле было, не знаю.

И вот наконец-то мы с тобой оказались дома. И наконец я увидела тебя с открытыми глазками. Глазки у всех младенцев примерно одинакового цвета, темно-серого. Это потом они становятся голубыми или карими, приближаются к своему цвету примерно через полгода. Но у тебя еще дольше был непонятный цвет глаз. Поскольку ты была блондинкой, мы долго думали, что ты станешь голубоглазой. Таня родилась с густыми темными волосами, а ты, кажется, со светлыми и не очень частыми. И они довольно долго не росли, ты уже и ходила, и говорила, а все оставалась «лысой девочкой». Но я знала, что лысых девочек не бывает, как и беззубых, поэтому спокойно ждала, пока все нужное вырастет.