Валерий Лашков - Шофёрские истории и разные размышления

Приведу примеры. В Союзе леспромхозам было категорически запрещено заниматься переработкой древесины (в частности, распиловкой), а тем более реализацией, при нарушении могли и посадить. Но даже тогда находили обход. На узкоколейке аварии не редкость. Как правило, кувыркаются сцепы «зайчиков». При этом лес списывают как аварийный, а что хлыстам – то сделается. Купили, точнее «достали», списанную пилораму, привели её в порядок и начали давать товарную продукцию. Но в то время принцип «товар-деньги-товар» не работал, как уже упоминалось, за его реализацию можно было и срок схлопотать (пока ещё!).

Помогал бартер, за него (уже!) могли только снять с работы, но это уже не пугало. Технологию бартера знаю по словам брата. Он летом работал на дальних рейсах на шаланде или трейлере, для него даже был специальный КАМАЗ с усиленным мотором (ярославским МАЗовским дизелем, ставили на ЯМЗ, кабину КАМАЗа пришлось поднять).

Доски он вез в Ригу на мебельную фабрику, взамен – мебель; мебель – в Киев на завод пищевого оборудования. Таким образом, построили колбасный цех, сыроварню и, на радость мужикам, маленький пивной заводик. Эти производства часто спасали при отсутствии у предприятия денег на зарплату. Мужики были не против получать пиво, бабы – сметану, колбасу и сыр. Снабжение производств молоком и мясом и, говорили, даже ячменём, обеспечивало подсобное хозяйство. Построили собственные коровники, у соседних колхозов брали в аренду (конечно, за мизер и мзду) сенокосы, на сенокос нанимали рабочих, разумеется, из колхозников, но за достойную, по мнению последних, плату. Сейчас, конечно это ушло в прошлое, смысла нет, деньги давай и всё будет. Правда, сметану (для своих) делают, такой не купишь.

К началу нулевых леспромхоз закупил финское деревообрабатывающее оборудование, сушилки, построил мини ТЭЦ, работающую на отходах (даже опилки и сучья принимает). Пиломатериалы изготавливает по европейским стандартам, торгует с Европой напрямую: чудеса – у конторы леспромхоза стоят в очередь фуры с номерами западноевропейских стран.

Мужики как всегда матерят «конторских»: зарабатывают как вальщики, а дело знают плохо – построили нерентабельную ТЭЦ (сетевая энергия не дорога).

Отступление моё с размышлениями является обоснованием простого и древнего как мир суждения: кадры решают всё. На первый взгляд на вопрос – откуда берутся такие кадры? – нет ответа. Но поразмышлять на эту тему полезно, разумеется, с целью поиска ответа. На мой взгляд, на примере, Белоручейского леспромхоза можно разглядеть некоторые закономерности формирования стабильно работающего коллектива.

Это:

– Существование некоторого задела сплоченности, наличие хотя бы начальных признаков «души» коллектива, это в данном случае обусловлено исключительно тяжелыми условиями труда

– Наличие обычаев, традиций общения, обмена мнениями работников как по горизонтали (между собой на делянке, в цехе, конторе), так и по вертикали (вальщик – бригадир, и т.д., даже вальщик – директор), что в «белоручейке» всегда было нормой

– Положительное восприятие традиций поколением, вливающимся в существующую структуру

Размышления относительно условий труда. Казалось бы переход от двуручной пилы и «лучковки» к электропиле облегчил труд лесоруба.

Электропила К-5 отличное изделие наших конструкторов, уверен – лучшее в мире: корпус из легкого алюминий-магниевого сплава, выключатель на стойке высотой полметра, размеры и масса мощного электромотора минимизированы за счёт повышения частоты трёхфазного тока в восемь раз. Однако как посмотреть. За К-5 надо тащить на себе бухту кабеля и это зимой в снегу по пояс, часто под ледяным дождём. Мой одноклассник Иван Иванович Семёнов после армии работал вальщиком. Я как-то встречал его с работы во время своих зимних каникул – он, раздеваясь, снимал валенки, ватные штаны и телогрейку как скафандр, была оттепель с ледяным дождём, всё обледеневшее.

При переходе на бензопилы не стало кабелей, но пила «дружба» в 3 раза тяжелей К-5, при этом – мощный грохот мотора и вибрация, а для обеспечения среднего заработка пилу не выпускают из рук весь день с получасовым перерывом на обед из «голодаевки», ведь нормы регулярно повышают, «конторские» стараются. Это и есть эксплуатация человека государством. Человек против эксплуатирующего его другого человека побороться может, против нашего государства это невозможно.

Так что – кадры, овладевшие техникой, решают далеко не всё.

По отношению к ситуации в России конце последнего десятилетия двадцатого века и начала века двадцать первого можно провести сравнение с Войной. Воюющий народ к середине сорок третьего года выдвинул на командные должности среднего звена множество умных, отважных (в том числе при коммуникации с начальством) ребят. Вместе с ними и преодолел из последних сил лютого врага. Надеемся и в двадцать первом веке он (народ) выдвинет порядочных руководителей, и также «вынесет всё и хорошую, ясную грудью дорогу проложит себе…».

И так работа на ЗИЛе была спокойной, без особых историй, одна правда была. Отправили меня сравнительно далеко в Лодейное Поле, это ближайшая железнодорожная станция от Вытегры, до неё – старинный петровский всегда, кроме морозов, разбитый Архангельский тракт (мой дом на нём).

Мужики иногда смеются: японская дорога – то-яма, то-канава, но чаще – злобствуют. В 1985 году 13 марта скончался мой папа Николай Иванович Лашков, на похороны я добирался тяжело (билетов не было даже по смертной телеграмме – два дня после смерти Черненко), от Лодейного – в два часа ночи удалось попасть на попутную шаланду. Была оттепель, слякоть, тракт размыт, весь в ямах, в шаланде трясёт неимоверно. Я водителям – «Гнать надо партийное начальство за эти дороги», они мне – «НЕТ!». Я – «Почему?» – «Другие будут не лучше, их всех расстреливать надо». Такие вот были настроения в народе в начале перестройки, но начиная с нулевых об этом стали забывать, жизнь в Союзе приукрашивать.

Да, об этом рейсе. Погрузили мне паровой котёл длиной больше кузова и диаметром больше метра. Закрепили плохо, какой у меня опыт! На тракте не только ямы, но еще и дорога почти горная – девятинская возвышенность.

На одном из поворотов крепление котла оборвало, ЗИЛ оказался в канаве. Дружное шофёрское сообщество встречных и попутных помогло выкарабкаться.

Летом машину мою отправили на целину по существовавшей тогда разнарядке, меня – в отпуск, перед армией. Однако через неделю ко мне приходит завгар и просит выйти на работу. На моё удивление – на какую машину? Ответ – «На «ласточку». Я ахнул! «Ласточка» – списанная ЗИС-5, давно ржавевшая у забора, не пригодная к езде. Оказывается, по словам завгара её привели в порядок для подвозки дров на «Сампо». При эксплуатации оказалось, что у неё заменили мотор, покрасили и ничего не делали с рулевым, и тормозами. Я с ней помучился, были и истории.