Мария Власова - Записки офицерши

– Фраеров надо наказывать! – и рассмеялся.

– Да нет, Сема, вы здесь живете, как заграницей. Посмотрели бы вы, что в России делается.

Три дня в Клайпеде пролетели мгновенно. Разговоры, смех, радость встречи с такими родными и близкими людьми. Прекрасный солнечный город. Много русских. Климат приятный.

В тот раз мы купили много одежды и обуви.

В Хабаровске за всем этим добром пришлось бы рыскать по магазинам, или «доставать» у спекулянтов. Глагол «купить» из русской речи в те годы ушел куда-то далеко. Это, конечно, огорчало, но чаще злило.

Не смотря на всякие такие трудности бытия в СССР, мы спокойно ЖИЛИ. А сейчас мы выживаем…, не все, конечно, но многие-пенсионеры с маленькой пенсией, молодежь с ребятишками, если мама не работает, а муж один обеспечивает семью.

У лейтенанта моего в те годы зарплата тоже была маленькая, я – в декретном отпуске, не работала. Выручал паек, что муж получал каждый месяц. Много времени проводила на кухне. Пекла, варила, жарила, училась готовить всякие вкусности. В общем, как-то жили. Не голодали.

Однажды осенью в сентябре я с сыном пошла на Энергомаш в гастроном и там же рядом – универмаг.

Надо заметить, если выбрасывали какой-то дефицит, то продавали его с лотка. На улице ставили стол и торговали. Естественно, вокруг сразу собиралась толпа.

В тот день, увидев толпу, я взяла на руки сынишку и подошла поближе, чтобы посмотреть, что дают. Плащ распахнут, кошелек в кармане, в нем продовольственные деньги на 2 недели-50 руб.

Не увидев ничего интересного, мы с сыном отправились в гастроном за молоком. В очереди в кассу, сунув руку в карман, я не обнаружила кошелька. Он исчез вместе с деньгами. Его кто-то ловко вытащил, когда я пыталась сквозь толпу увидеть что дают. Не остановил вора ребенок на руках матери. Воспользовался моей неопытностью. Глупостью, если честно.

Расстроенная и очень сердитая, в первую очередь на себя (а это был мне урок!), я с малышом в коляске приехала домой. Возле подъезда стояли мои приятельницы с ребятишками. Рассказываю, что случилось. Все ахают, сочувствуют и опускают глаза. Весь трагизм ситуации в том, что молока ребенку я не купила, не на что было. Сбербанк в субботу не работал. Дома денег не было. А мне на молоко нужно было 1рубль 50 коп. – в день. Итого 3 рубля до понедельника!

– Девочки, выручайте, одолжите 3 рубля на пару дней!

До зарплаты еще полмесяца, я не сомневалась, что кто-нибудь выручит меня и займет трешку.

И тут я получила еще один урок. Жестче, чем в магазине. Мои подружки – приятельницы, потупив глазки, одна за другой промямлили, что денег нет, сами сидят без копейки. И быстренько разошлись по своим делам. Опешив от их равнодушия, я зашла в квартиру и расплакалась. От обиды, что деньги украли, что подружки оказались фальшивыми. А ведь до зарплаты еще было 2 недели! На что-то ведь они будут жить! Я поняла, насколько мы были одиноки. Никто не пришел на помощь.

– Кому нужно чужое горе.

– Своя рубашка ближе к телу.

Жестокие поговорки.

С этого дня я научилась рассчитывать только на себя. Ни у кого деньги не одалживать, чтобы ни на кого потом не обижаться.

В кладовке под окном я, всхлипывая, обнаружила 20 забытых молочных бутылок. Ура! Сдала их ровно на 3 рубля и до понедельника нам денег на молоко хватило. Подушка безопасности нас в тот раз выручила. Жизнь больно преподала мне очередной урок. А помощь – вот она, тут – же, ниоткуда пришла. Я даже не успела сильно испугаться. С годами, размышляя на эту тему, я сделала такой вывод – если Судьба что-то у тебя забирает, она обязательно даст что-то взамен. Всегда! Но это мое личное, выстраданное жизнью мнение.

Муж ко всей этой истории отнесся совершенно спокойно:

– Сними с книжки 50 рублей и живи в обычном ритме. Успокойся и забудь!

Что я и сделала.

В Хабаровске Новый год мы отмечали дважды – по дальневосточному времени в 24–00 и по московскому в 7 часов утра. Напрыгавшись ночью, засыпали под утро, а в 7–00 Леонид Ильич Брежнев в телевизоре поздравлял нас с Новым годом. И тогда уже наступал настоящий Новый год.

В нашей дивизии сменился командир. Новый генерал объявил построение офицеров штаба 1 января в 7 часов утра. Посыльные оповестили всех накануне.

Утром штаб дивизии почти в полном составе стоял перед генералом навытяжку. Картина была еще та. Неумытые, полупьяные, заспанные мужики стояли перед начальником по стойке смирно. Один боец в трениках и в майке влетел в сапоги и запахнул на груди шинель.

Долго потом про это построение народ анекдоты рассказывал. Больше 1 января утром офицеров не строили. Дежурные наряды работали в обычном порядке.

Прошло время. Сын подрос и пошел в 3 года «работать» в садик. Подросли и соседские ребятишки. Мамочки двинулись устраиваться на работу. Галина, биолог, пошла в гарнизонную школу преподавать, Тамара, историк, – вслед за ней в эту же школу. Рита, с ее архитектурно – строительным образованием (Ленинградский строительный институт) устроилась работать нянечкой в местный детский садик вместе со своими дочками. А я никак не могла найти подходящее место. Французского языка в школе не было, часы немецкого все были заняты, да и не хотела я немецкий преподавать. Не любила я его, не понимала толком, не почувствовала за годы учебы в инъязе его прелесть. Главным в моей профессии был французский.

В школе мне предложили ставку лаборанта, заведовать местным краеведческим музеем. Делать нечего, пока сын маленький поработаю так. И я согласилась.

Надо заметить, офицерские жены очень часто теряют свою профессию. Военные городки маленькие, рабочих мест для всех не хватает. Мне в этом плане повезло – школы были везде и без работы я никогда не была.

Через 2–3 месяца освободилось место учителя французского языка в школе в центре Хабаровска и меня перевели на полную ставку в нее. От дома далековато, но я была очень рада работать по специальности.

Школа была старая, коллектив дружный. Директор – дама предпенсионного возраста очень строгая, но справедливая. Учителя ее уважали и побаивались.

Встретили меня хорошо. Математичка с рыжей копной на голове и в старомодном кримпленовом платье, обложенная стопками тетрадей, которые она проверяла в учительской в свободное время между уроками, окинула меня цепким взглядом с головы до ног и строго молвила:

– Девочка, беги отсюда, пока не привыкла! Посмотри на меня. Я пришла в школу после института, и что стало со мной? Мужа потеряла – убёг, сын вырос оболтусом, пока я чужих детей воспитывала, здоровья нет, жизнь прошла…

Я не знала, что сказать этой не старой, но очень пожилой на вид женщине. Мне было ее очень жаль.