Мария Власова - Записки офицерши

– Вот схитрил, так схитрил мужчина!

Через несколько дней чемодан прилетел в аэропорт Курумоч. Отец заплатил за лишний вес багажа и штраф за причиненные аэрофлоту неудобства. Довольный, с чемоданом подарков приехал домой. Мама его встретила радостно, как будто второй раз из Хабаровска прилетел. Такая вот экономия у моего батюшки получилась.

Наши родные все побывали у нас в гостях. И с каждым из них в этом путешествии что – ни будь, да приключалось.

В мае 1983 года в Хабаровск прилетел Сашин отец. Встречаем его в аэропорту. Идет радостно улыбающийся Борис Иванович с сеткой в руках, это у него такая ручная кладь была. Из сетки выглядывает пакетик с нижним бельем – трусы, носки и майка и мешочек с круглыми медальками, шоколадками. Вопросительно смотрим на него:

– Это что, отец?

– Шоколадки в самолете продавали, я все купил. Буду внука и его друзей угощать.

– Да мать велела в Москве вам мяса купить (с мясом везде, кроме Москвы в те годы трудности были), сумку занял продуктами. Потом зашел в Детский мир и набрал игрушек целый чемодан. Я же к внуку в гости ехал! Готовился заранее к встрече с 5-летним потомком рода моего. Поэтому свои вещички и выкинул в сетку. Эх, жаль, там такой огромный станковый пулемет продавался, не уместился никуда. Поэтому и не купил. А надо было взять, на плече бы донес!

Я представила счастливую физиономию деда со станковым пулеметом на плечах и улыбнулась. Мужчины до глубокой старости остаются детьми. Да и не было в его детстве таких игрушек. Вот дед и оторвался в столичном магазине от души. Он очень любил Андрюшку и гордился, что у него есть внук, продолжатель его фамилии.

Через день, отоспавшись после дороги и смены часовых поясов, дед важно принес из военторга двухколесный велосипед и начал тренировать внука на его новом транспорте. Двумя днями позже Андрей уже вовсю гонял по двору с соседскими пацанами.

Однажды деда Боря устроил во дворе гонки на велосипедах. Приглашались все желающие мальчишки 5–8 лет.

Выстроились на старте и дед скомандовал:

– Марш!

Молодежь рванула вперед!

На финише Борис Иванович вручал шоколадные медали. Первым трем – призовые места, остальным – за участие, последнему мальчугану вытер слезы и наградил двумя медалями – за участие и за волю к победе, что не сошел с трассы и боролся до конца. Велосипедисты были счастливы. Мудрый дед это придумал еще в самолете, увидев медальки на лотке у стюардессы.

Стоило только Борису Ивановичу появиться во дворе, мальчишки тотчас обступали его, и он придумывал им очередное какое-то развлечение. Не хватало пацанам общения с дедушками, которых они видели раз в году, приезжая с родителями в отпуск.

Весь двор полюбил дедушку Борю. Андрей был очень горд, что у него такой замечательный дед.

1 сентября 1985 года Андрей пошел в 1-й класс. А через три дня муж улетел в Ленинград на стажировку по хирургии на шесть месяцев. Я осталась с сынишкой в Хабаровске.

Работа в школе, домашние дела, уроки первоклассника – так шло время.

Подружилась с соседкой. Наши мальчишки вместе учились. Таня тоже жила одна с сыновьями. Ее муж – полковник служил в Эфиопии военным советником. Там шла война. Не знаю, кто с кем воевал, но Владимир Дмитриевич был при местном командующем генерале и тот ему подчинялся.

Татьяна, пока муж служил начальником штаба дивизии, занималась домом и не работала. А когда он уехал, многие как-то отвернулись от нее.

– Мы все сильны своими мужьями.

Сказала мне как-то жена начальника штаба батальона, в котором служил мой муж. Иными словами:

– Соблюдай субординацию и не выпендривайся.

Поэтому я и не общалась с соседкой, усвоив урок командирши. Соблюдала субординацию:

– Здравствуйте! И проходила мимо. Она была старше меня, да и чувствовала себя женой большого начальника.

Полковник уехал, из дивизии уволился. От спец. пайка ее отписали, служебный вход в военторг для нее закрылся. Татьяна разобиделась на всех сначала. А потом подумала – подумала, да и пошла работать кассиром в овощной магазин. Профессии у нее никакой не было. Она была хорошей хозяйкой, матерью 2-х сыновей, верной женой офицера, хранительницей их очага. Это и была ее профессия.

Работала Таня до 8 часов вечера. А в Хабаровске по вечерам было веерное отключение света с 19–20 часов. Как только отключили свет в первый раз, я забрала мальчишек к себе, накормила ужином, и мы сидели со свечкой, рассказывали сказки. Запыхавшаяся Татьяна, увидев своих пацанов в полном порядке, расплакалась у меня на плече. С тех пор мы с ней стали очень дружны и во всем помогали друг другу.

Приезжал в отпуск ее Владимир Дмитриевич. Много рассказывал про Африку. Я хорошо помню вечер, когда собрались их друзья из штаба округа с женами. Провожали его еще на год на войну в Эфиопию. Мне было интересно и немного неловко среди полковников и их жен, даже генерал один был. Публика для меня незнакомая, да и постарше все были. Выручил, как всегда, фотоаппарат. Это мое хобби по жизни.

Отец в 11 лет подарил мне старенький ФЭД. И с тех пор я не расстаюсь с этой техникой. ФЭД студенткой на 3 курсе после картошки купила более мощный, и по жизни везде со мной был этот фотоаппарат. Весь вечер, слушая их разговоры, я незаметно фотографировала всю эту компанию.

Поздно ночью проявила пленку (раньше все сами делали), осталась очень довольна – все кадры получились великолепно. Повесила пленку сушить и рано утром напечатала все 36 кадров. Татьяна пришла за мной утром в 7 часов, все собрались за столом на завтрак, выпить на посошок и ехать в аэропорт провожать. Я принесла первые 8 фотографий, теплых еще после глянцевателя. Все были очень рады и удивлены, что так быстро. Разглядывали, смеялись, довольные. Пока прощались, я успела все фото отглянцевать, и Владимир Дмитриевич уехал с пакетом таких дорогих для него фотографий. Он потом писал, что в Африке, в комнате над кроватью повесил на листе ватмана все эти фотографии, и каждый вечер перед сном разглядывал родные лица. Особенно семейный портрет – он сидит, по бокам сыновья и сзади над ними раскинув руки, как крылья, стоит Татьяна. Столько в этой фотографии любви и нежности, грусти расставания и надежды, что муж и отец вернется домой живой и невредимый, и все будет хорошо. Я только любитель – фотограф. Но в тот вечер мне помогали какие-то силы сверху, все получилось очень хорошо. Никто не позировал, все были красивые, естественные, душевно пели (в те времена за столом люди не только пили, но и пели) весело смеялись. Потом, не спеша, я напечатала всем несколько копий этой памятной съемки.

Через год полковник благополучно вернулся из Эфиопии. А мы собирали контейнер в Уссурийск. Нас ждал госпиталь в Приморье. Вот тогда Владимир Дмитриевич и сказал: