Евгения Масальская-Сурина - История с географией

Еще в начале 1907 года мы случайно узнали о смерти известного коллекционера Г. Х. Татура [104] Татур Генрих Хризостомович (1846 – 1907), белорусский археолог, историк, краевед, коллекционер, член Минского статистического совета, уездный маршалок дворянства. , «ограбившего», как говорится, все церкви Минской и Могилевской губерний. Витя, разделявший мою страсть к старине и тоже член Археологического Общества, тогда немедля разыскал домик Татура, где-то на выезде за рекой Свислочь, и мы поехали к его вдове – бездетной, полуграмотной и придурковатой женщине. Покойный оставил ей весь свой музей, в котором, конечно, она ровно ничего не понимала. Со слезами умоляла она нас «просить государя купить у нее эти оставленные ей мужем вещи», причем, в глазах ее, этот муж был очень неосновательный человек, совсем не умевший деньгу зашибать! Но покойный путем мены именно умел ее зашибать, потому что четыре низкие комнаты ее деревянного домика были сплошь завалены такими ценностями, которые, конечно, не могли быть им выкрадены. Чего тут только не было! Начиная с полного рыцарского вооружения с гербом князя Радзивилла, ценных картин, громадного количества книг и рукописей, церковной утвари, антиминцев, крестов, древних икон и Евангелия и кончая коллекциями монет, минералов, египетских ценностей, амулетов, драгоценных камней, колец и пр., пр., все это было навалено одно на другое и покрыто густым слоем пыли и паутины. У знатока-антиквара глаза бы разбежались!

Мы с Витей, не медля, переписали названья нескольких рукописей и послали их Леле, умоляя приехать его самого. В ответ, через день, Леля телеграфировал, что Академия Наук командирует ученого, хранителя рукописей Срезневского, а еще через день Срезневский [105] Срезневский Всеволод Измаилович (1867 – 1936), археограф, палеограф, историк литературы, библиограф, член-корр. ИАН, в 1891-1893 гг. работал в Императорской публичной библиотеке, с 1893 – в Библиотеке академии наук, где в 1901-1931 гг. был хранителем отделения славянских рукописей. [106] Срезневский Всеволод Измаилович (см. примечания). спешно прибыл в Минск. Он познакомился с рукописями, взял под расписку некоторые из них, которые он считал нужными представить Академии для того, чтобы выхлопотать сумму денег для их приобретенья.

Действительно, Академия сочла их интересными, важными. Был поднят вопрос, как раздобыть десять тысяч, чтобы приобрести всю коллекцию, которую вдова отдавала с большой охотой. Волновался Леля, боясь потерять случай приобрести для Академии все эти ценности. Волновались и мы с Витей, и особенно душа Археологического Общества Андрей Снитко, местный белорусский помещик, с которым мы очень тогда сошлись. В Академии дело как будто и налаживалось, но что-то затягивалось. Выхлопотать такое крупное ассигнование было нелегко. Опасаясь, что ценная коллекция, оставшись без призора, разойдется по рукам скупщиков (Академия была намерена взять лишь книжный рукописный запас), Скрынченко известил известных любителей и знатоков: графиню Уварову [107] Уварова Прасковья Сергеевна (рожд. Щербатова, 1840 – 1924), графиня, археолог, историк, председатель Московского археологического общества, жена А. С. Уварова, основателя Исторического музея, почетный член управления Музея. , Забелина [108] Забелин Иван Егорович (1820 – 1908), археолог и историк, специалист по истории Москвы; член-корреспондент по разряду историко-политических наук, почётный член ИАН, инициатор создания и директор Императорского Российского Исторического музея. Автор ряда капитальных трудов по истории России. , Щукина [109] Щукин Сергей Иванович (1954 – 1936), московский купец и благотворитель, коллекционер. , князя Щербатова [110] Щербатов Николай Сергеевич (1853 – 1929), князь, историк, археолог. Последний директор Императорского Исторического музея в Москве, брат графини П. С. Уваровой. . Но графиня Уварова была в отсутствии, Щукин и Забелин тяжело больны, Щербатов заглазно предполагал дать восемь тысяч за все.

Тем временем приехал к вдове Татур меценат граф Тышкевич [111] Тышкевич Бенедикт Ян (1852 – 1835), коллекционер из рода Тышкевичей, владелец Червоного (Красного) двора под Ковно. , взглянул на эти четыре комнаты и, не торгуясь, выложил ей наличными двадцать тысяч. Все было немедленно запаковано и отправлено в его резиденцию «Червонный Двор» [112] В Ковенской губернии. . Снитко и Скрынченко чуть не плакали, а Леля не успел еще даже выяснить решение Академии, когда нам пришлось известить его о необходимости вернуть рукописи, закупленные Тышкевичем.

Хотя мы были членами общества, которое фанатически собирало все следы русско-славянской культуры и было одушевлено довольно острым антагонизмом с польской культурой и «польским засильем», мы с Витей не могли проникнуться их шовинизмом! Эти чувства совершенно чужды восточным губерниям, где борьба национальностей отсутствует и в особенности не разжигается. Там почти сплошь одно русское племя, а инородец является даже приятным исключением. С немецкими колониями, хотя и обставленными гораздо лучше нас, антагонизма не было совсем, хотя они держали себя отчаянно особняком, а с мордвой, татарами, чувашами к чему же тягаться?

Нельзя было не дать справедливой оценки не польскому народу, мало отличающемуся от нашего, но польской интеллигенции, в которой чувства патриотизма и национальности не разбавлены безразличием, космополитизмом, нигилизмом! Они любят свою родину и гордятся ею, гордятся и деятелями ее. Для них не безразличны, не вызывают критики и насмешки имена князей Островских, Огинских, Сапег, Сангушко, Вишневецких, Друцких, в особенности самых популярных из них Радзивилл. Имена князей: Радзивилл Черный [113] Радзивилл Николай Христофор по прозвищу Чёрный (1515 – 1565), государственный деятель Великого княжества Литовского, отец Николая Сиротко. Был прозван Чёрным из-за цвета своей бороды. , Радзивилл Сиротко, Радзивилл Пане-Коханский [114] Радзивилл Кароль Станислав (Пане Коханку, 1734 – 1790), виленский воевода с 1762 г. Владел огромным поместьем, знаменитым Несвижским замком. , произносимые с восторгом и уважением, слышатся в любой польской речи, когда поляки перебирают прошлое и настоящее своей родины. Несвиж, Лахва, Клецк, Мир, Олыка и сотни других местечек и селений, владения князей Радзивилл (частью отошедших по женской линии к Гогенлое, Витгенштейнам и конфискованных) известны всему краю.

Из современников еще существовал князь Радзивилл на русской службе, принимавший участие в Японской войне. Раза два он заезжал к нам по поводу каких-то раскопок и орудий каменного века, которые он хотел пожертвовать в Эрмитаж. Старшая линия Радзивилл живет за границей, вдова с малолетними сыновьями, и только изредка наезжает в свой замок в Несвиже близ Немана, дивный исторический замок! Было еще немало замков и менее видных палаццо с остатками былого великолепия, владельцы которых бережно хранили памятники былой культуры и собранные ценные библиотеки, картинные галереи. Щарсы Хрептовичей, Логойск Тышкевичей, Мышь Ходкевичей [115] Графы Ходкевичи на Мыше и Шклове. , Погост Друцких-Любецких, Березино Потоцких и многие другие – настоящие музеи. Поречье Скирмунта с образцовым хозяйством [116] См. Довнар-Запольский. Путешествие по Пинскому уезду. не вызывают своим богатством зависти, а будят национальную гордость той части интеллигенции, которая у нас считает своим долгом становиться в оппозицию и бежать с красным флагом впереди пьяных погромщиков.