Нина Савченкова - Время помнить наступило…

Вскоре приехала с Дальнего Востока моя семья, папа с мамой и младшей сестрой. Папе на работе выделили специальный железнодорожный вагон, в который была загружена вся наша мебель, в нем мы и прибыли в Каунас. Как выяснилось на месте, Каунас – не окончательное место нашего переселения. В этом импровизированном «доме» на колесах, прямо на железнодорожной станции, мы жили с семьей еще месяц, пока не переехали в Клайпеду.

В Клайпеде (город Мемель) было много разрушений после войны. В январе 1945 года город пережил штурм и блокаду при освобождении от немецких оккупантов. В центре города уцелел старинный дом (здание Русского театра) с большим нависающим балконом. Балкон был исторический: стоя на нем в марте 1939 года Адольф Гитлер произнес свою торжественную речь в связи с присоединением Клайпедского края к Германии. Во время войны город Мемель являлся базой германского флота и морской крепостью. В августе 1945 года по решению Берлинской (Потсдамской) конференции часть Восточной Пруссии вошла в состав СССР.

…Нам дали квартиру в двухэтажном большом доме с чердаком и довольно большой пристройкой для животных, в которой прежние хозяева держали свиней. Чердак был капитальный, стены выложены кафелем, на нем в несколько рядов располагались высокие металлические поручни с никелированными крючками. Оказывается, эта часть жилого помещения была приспособлена прежними жильцами под хозяйственные нужды – для «выдержки» свиных окороков – своего рода домашний цех. Улица наша оказалась небольшой и практически полностью разрушенной: уцелели, кроме нашего, только два дома. В них жили литовцы, а в полуразрушенных – цыгане, их было много, по вечерам они часто пели под нашим балконом, в надежде, очевидно, что мы им что-то дадим за это, продукты или одежду. Ну что мы могли дать? Вся страна жила по карточкам, которые были отменены только в декабре 1947 года.

Наступила осень. По моей настойчивой просьбе папа помог мне устроиться на работу, и вскоре я была принята секретарем-машинисткой начальника отделения Клайпедской железной дороги. В мои обязанности входила не только работа машинистки, но и функции отдела кадров. Демобилизованные, железнодорожники, люди с высшим и средним профессиональным образованием, рабочей специальности, среди которых было много русских, – все хотели устроиться на работу. Поэтому частенько по окончании рабочего дня я брала печатную машинку на дом, осваивая быструю печать и выполняя всю необходимую за день работу дома.

…На календаре лето 1947 года. Я снова у дедушки в Москве, и снова меня постигла неудача: для сдачи документов в медицинский институт нужна была местная прописка. Конечно, я расстроилась, слезы наворачивались сами собой, ведь для того, чтобы прописаться, необходимо определенное время, и прием документов может закончиться. Тогда мой всезнающий дед сказал: «Подожди! Вытри слезы и не плачь! Недалеко отсюда есть еще какой-то медицинский институт, пойдем!». И мы пошли. Перешли улицу Садово-Каретную, несколько двухэтажных деревянных строений и вошли во двор. Прямо передо мной открылось красивейшее четырехэтажное здание: Московский медицинский стоматологический институт. Слово «стоматология» мне тогда было совсем неизвестно, но ведь институт-то – медицинский. В этот раз все пошло как по маслу. Документы приняли сразу, не требуя прописки. Во время их сдачи ко мне подошла какая-то девочка и предложила вместе готовиться к экзаменам. Она жила в своем доме недалеко от Москвы. Мы вместе сдали первый предмет, на следующий день с волнением искали свои фамилии в списках по результатам экзамена. В нем оказалась только я, а моей знакомой не повезло. Через две недели, успешно сдав все экзамены, я поступила. Конкурс был большой, среди абитуриентов много фронтовиков, которым я еще в процессе сдачи вступительных экзаменов помогала готовиться по физике, химии, сочинению. Наконец-то все позади и я студентка! Моя мечта сбылась!

Нина Федотова со своей подругой. 1946 г.

Начались учебные занятия. Нас разбили на группы примерно по 25 человек. С самого начала наша группа выделялась по знаниям, была очень сильной, хотя состояла в основном из фронтовиков. Со школьной скамьи было всего несколько человек, и почти все москвичи, городские. Мы были очень дружными и сплоченными с первых же дней нашей учебы. У одного из наших студентов, Вадима Копейкина, умер отец – военный хирург, прошел с боями всю войну. Мы все пошли на похороны, принесли много цветов. Прощание с ним проходило на Красной площади, в торжественной обстановке, где собрался весь генералитет, высшее военное руководство страны. И никто из нас тогда не остался равнодушным, мы все отозвались на горе.

Молодость – прекрасная пора, ну особенностью нашего времени был еще воздух Великой Победы! Мы вдыхали его полной грудью и шли навстречу своей мечте. Начало нашей учебы – сентябрь 1947 года – совпало с грандиозным событием празднования 800-летия Москвы, и это чувствовалось во всем. В воздухе стояла атмосфера всеобщего ликования, гордости и величия за страну, за стойкость нашей армии и народа в годы войны перед несметными фашистскими полчищами, почти вплотную подошедшими к Москве и получившими мощный отпор! Торжественные мероприятия по празднованию юбилея города проходили на Красной площади. Красивая, убранная, многолюдная Москва, народные гуляния, песни, духовой оркестр, вечерний праздничный салют – запечатлелись в памяти на всю жизнь.

Несмотря на загруженность в учебе, мы находили время и для активного отдыха. У нашего Темки (Зиновия Темкина) была дача недалеко от Москвы на станции «Отдых», он пригласил нас к себе на выходные дни, и все дружно поехали отдыхать. Темка – фронтовик, зубной техник, во время войны он работал в прифронтовой полосе, в госпитале Военно-морского флота, присутствовал во время проведения челюстно-лицевых операций и выполнял всю необходимую работу. Уже во время учебы проявились его большие организаторские способности, он возглавлял профсоюзный комитет института, а после его окончания руководил крупной больницей в Подмосковье, не оставляя при этом своей профессии.

Студенты 1-го курса ММСИ на отдыхе. 1948 г.

Нина Федотова – первая слева (вверху)

и первая справа (внизу)

Кроме общих дисциплин, а также физики, химии, биологии, преподаваемых на первом курсе, была еще нормальная анатомия – пожалуй, самый трудный предмет. Занятия по анатомии проходили не в учебном корпусе, а в отдельной больнице, в морге. С первых же занятий, как только начали изучать крупные кости, многое для меня было непонятно, вопросов было больше, чем ответов, к тому же еще и латынь. День за днем росло постоянное недовольство собой: «Ничего я не понимаю, учиться не могу, трудно, придется бросать институт» и т. д. Эти невеселые раздумья все чаще угнетали меня – что же я буду делать, чем заниматься? И вдруг, как электрическим током, пронзила мысль: «Но ведь они же, все остальные, могут, значит, и я смогу!». С этого момента что-то в моем сознании щелкнуло, словно какой-то внутренний диспетчер дал команду на преодоление, и анатомия «пошла». Конечно, потребовалось много усилий, усидчивости и скрупулезного труда, чтобы разобраться в этом, казалось, неподдающемся предмете. Разобралась настолько, что в дальнейшем помогала закрепленным за мной отстающим студентам и была назначена руководителем студенческого анатомического кружка. Вместе с ребятами мы занимались подготовкой тематических лекций и докладов, организовывали учебные конференции с участием профессуры. Крутилась как белка в колесе, ну ведь как было интересно и понятно! Так, постепенно, учебный процесс вошел в свое нормальное русло. Позже, тесно общаясь со своими друзьями-студентами, я убедилась, что не только меня охватывала «волна» студенческого пессимизма, особенно характерного для первокурсников любого вуза, гуманитарный он или технический. Получить, усвоить и переработать огромной объем информации за относительно небольшой промежуток времени не так-то просто. Терпение и труд, упорство и преодоление – волшебные, ключевые слова для профессионального путешествия в мир знаний.