Алексей Митрофанов - Бульварное кольцо – 3. Прогулки по старой Москве
- Название:Бульварное кольцо – 3. Прогулки по старой Москве
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005356468
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Митрофанов - Бульварное кольцо – 3. Прогулки по старой Москве краткое содержание
Бульварное кольцо – 3. Прогулки по старой Москве - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Впрочем, не все так печально. И в 1918 году, сразу же после революции этот бульвар был активно задействован в так называемой ленинской программе монументальной пропаганды. Здесь, рядом с Трубной площадью 3 ноября установили гипсовый памятник поэту Тарасу Григорьевичу Шевченко работы скульптора С. М. Волнухина.
На церемонии открытия выступила А. М. Коллонтай.
Газета «Коммунар» писала 5 ноября 1918 года: «З ноября, по случаю открытия революционных памятников в Москве, с утра начались рабочие и красноармейские шествия. Особенно привлекли внимание публики памятники Тарасу Шевченко и Максимилиану Робеспьеру. У этих памятников публика толпилась до позднего вечера».
Николай Окунев писал того же 5 ноября 1918 года, но в своем личном дневнике: «3-го ноября в Москве открыты памятники Т. Г. Шевченко, И. С. Никитину, А. В. Кольцову и французскому революционеру Робеспьеру. Собственно, это еще не памятники, а „эскизы“ их. Я видел, например, памятник Шевченко: фигура, кажется, из глины, пьедестал из досок. До первой хорошей непогоды, – и он весь разрушится, без остатка от творчества Волнухина».
Вскоре после установки памятника возник проект изготовления его из более долговечного материала. Однако, скульптор умер, так и не успев реализовать этот проект. А памятник – в соответствии с прогнозами Н. Окунева – тоже развалился, и притом довольно быстро.
Кстати, упомянутый дом №3 не сохранился. Левая сторона бульвара начинается с современного, достаточно безликого строения, построенного уже в новейшее время.
Не осталось ничего и от начала противоположной стороны. Ни магазина «Охотник», ни гомеопатической лечебницы, ничего того, что помнят люди еще, в общем-то, не очень старые.
Общественный туалет в торце бульвара тоже исчез. Он был встроен в крутой холм и считался своего рода городской достопримечательностью.
* * *
Справа – Рождественский монастырь. Мы писали о нем в книге «Прогулки по старой Москве. Рождественка». Можем добавить историю, описанную исследователем московских храмов Петром Паламарчуком: «После закрытия монастыря определенное число послушниц продолжало жить в его келиях. К 1978 г. в живых оставались двое – Варвара и Викторина. В этот год сосед Варвары, по профессии переплетчик, задушил ее, украл несколько малоценных икон и попытался скрыться, но вскоре был пойман и осужден на тюремное заключение сроком ок. 10 лет. Викторину в 1979 г. взяли к себе жить в другой район города сердобольные люди – ей тогда было уже за 90 лет и она почти совсем ослепла.
Год или два спустя на таможне попался пытавшийся провезти за границу церковные ценности спекулянт. Оказалось, что среди этих ценностей находится множество вещей из ризницы Рождественского монастыря. После этого к расследованию обстоятельств убийства Варвары вернулись снова, и тогда при помощи москвоведов и старожилов выяснилось, что она была не простою послушницей, а казначейшей обители и ближайшей подругой последней настоятельницы, которая ей перед смертью передала на сохранение наиболее чтимые святыни. Сосед-переплетчик был лишь подставным лицом большой компании профессиональных христопродавцев, каким-то образом разузнавших эту тайну; «сел» он нарочно с малоценными вещами, чтобы отвести подозрения от главарей.
После вскрытия новых обстоятельств он был переведен в Москву на доследование и оказался вынужден подтвердить все сказанное выше».
Ничего не поделаешь – воровской мир к тому моменту вовсю проник даже в церковные и околоцерковые мирки.
* * *
Не дальше, все по той же, правой стороне, дома №№12, 14 и 16, также вошедшие в указанную книгу. Первый из них то и дело менял владельцев. Сначала здесь жили Голицыны, затем – Фонвизины. Глава семейства Александр Иванович и два его сына, декабристы Иван и Михаил. Именно здесь в 1912 году состоялся исторический съезд «Союза Благоденствия», стоявший у истоков декабризма.
Кстати, супруга Михаила Александровича – Наталья Дмитриевна, урожденная Апухтина – считала себя прототипом пушкинской Татьяны из «Евгения Онегина». До того доходило, что Наталья Дмитриевна часто при знакомствах представлялась Таней. Этим же именем она подписывала письма.
Якобы, когда Александр Сергеевич сочинял свои ставшие хрестоматийными строфы:
Письмо Татьяны предо мною;
Его я свято берегу,
Читаю с тайною тоскою
И начитаться не могу… —
он держал в руках подлинное письмо, пописанное Таней и составленное Натальей Дмитриевной.
Прямых доказательств тому, разумеется, нет, да их, собственно, и не нужно – этот факт нам ценен именно как легенда общественной жизни Москвы. Зато доподлинно известен ее гражданский подвиг – Наталья Дмитриевна в 1828 году уехала в Читу к своему мужу, сосланному все за те же декабристские дела.
Судьба ее вообще была довольно яркой. Дочь провинциального, костромского помещика Д. А. Апухтина, она была воспитана на светлых, несколько наивных книжных идеалах. Соблазны крупных городов ей были безразличны, зато девушка испытывала нешуточный религиозный экстаз, а также сентиментальную любовь к природе.
Сама она писала про себя: «От матери я унаследовала мечтательность и пытливость, от отца страстную природу, в высшей степени способность любить и ненавидеть. Я была дика и застенчива. Страстно любила свою кормилицу, которая была моей няней… Я была скрытна и несмела, с немногими сближалась, особенно с детьми своих лет. Я искала какой-то высшей чистой человеческой любви».
Ее сибирская знакомая, М. Францева писала о Фонвизиной: «Наталья Дмитриевна была замечательного ума, необычайно красноречива и в высокой степени духовного религиозного развития… В ней много было увлекательного, особенно когда она говорили, что перед ней преклонялись все, кто слушал ее. Она много читала, переводила, память у нее была громадная; она помнила все сказки. которые рассказывала ей в детстве ее няня, и так умела хорошо, картинно представить все, что видела и слышала, что самый простой рассказ, переданный ею, увлекал каждого из слушателей. Характера она была чрезвычайно твердого, решительного, энергичного, но вместе с тем необычайно веселого, несмотря на то что жила больше внутренней жизнью, мало обращая внимания на суждения или пересуды людские».
В 1869 году дом переходит к Надежде Филаретовне фон Мекк, известной как покровительница композитора Чайковского. Тот нередко гостил у нее. Но это не был роман в общепринятом смысле слова. Композитор великодушно позволял любить его (и, что греха таить, поддерживать материально). Надежда же – сорокалетняя вдова и мать одиннадцати детей – была и вправду влюблена как кошка. Когда же Чайковский женился, писала ему: «Когда Вы женились, – вспоминала баронесса в своем письме несколько лет спустя, – мне было ужасно тяжело, у меня как будто оторвалось что-то от сердца».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: