АВХ - Не по делу

Именно так, с полным пониманием, я отношусь к своей ситуации. На этом можно было бы поставить точку в истории с престижным московским образованием, но ведь не зря было сказано, что в дело вмешалась ни много, ни мало судьба. А случилось вот что. Ровно за три оставшихся посещения моя любезная преподавательница неожиданно заболела, и на горизонте появилась её мама, преподаватель иностранного языка того же престижного вуза. Мне такая замена показалась чистой формальностью, поскольку лимит занятий был уже практически исчерпан. Но деньги уплачены, и я с моим новым преподавателем привычно взялся за старое – изучение иностранного языка.

Впрочем, дело с первых минут пошло не по-старому, и я это для себя сразу отметил. Для начала мама решила меня протестировать, чтобы разобраться в успехах, которых добилась её дочь в работе со мной за предшествующие месяцы. Результат тестирования ей явно не понравился. Более того, как мне показалось, что ей стало стыдно, причём не за меня, что я с лёгкостью бы понял, а за свою дочь, за её работу со мной всё это время. Уже интересно. Что же будет дальше? Похоже, мой новый преподаватель действительно хочет мне помочь выучить иностранный язык, но как это возможно сделать за три занятия, когда предыдущие тридцать три не принесли результата? Скажу, опуская технические подробности, что эти 3 занятия состоялись и фактически обеспечили мне поступление в ИМО, куда, как известно, без связей не принимают. Связи тогда так и не появились, а вот возможность хоть за что-то зацепиться на экзамене по иностранному языку у меня-таки появилась, и это благодаря одному человеку, которому вдруг стало стыдно.

Тогда этот случай на меня произвёл впечатление. Оказывается, это возможно в нашей жизни: есть среди нас люди, которые пользуются привилегией чувствовать себя ответственными за недобросовестность других людей в ситуации, когда вообще никто и ни за что не отвечает, и мы с этим заранее согласны. Получается, что я уже в свои школьные годы был достаточным циником, чтобы не делать проблемы из недобросовестного к себе отношения других людей и, напротив, искренне удивлялся, когда кто-то испытывал по данному поводу неловкость и как-то пытался мне это компенсировать своими силами. Так я узнал нечто новое и не совсем плохое об окружающем меня мире, а заодно получил шанс учиться в престижном московском вузе, на что раньше всерьёз не рассчитывал.

Вышеописанная история с изучением иностранного языка случится, однако, уже позже, а пока я жил-поживал в родном городе, пребывая в тех условиях, которые мне мой город мог предложить. А что мог предложить город Электросталь книжному мальчику, да ещё философу, каким, как мы успели выяснить, я себя воспринимал с начала своей сознательной жизни? А вот что. Помимо уже известной нам школы № 13, были в моём родном городе и другие, менее формальные, но от этого не менее мощные центры силы. Например, двор нашего многоквартирного дома, где в отсутствие интернета мои сверстники черпали информацию о жизни, чатились, выстраивали отношения, приобретали и теряли репутацию, включались в игру, побеждали и терпели поражение – одним словом, жили. Во дворе существовала какая-то инфраструктура, пусть внешне небогатая, но крепкая и разнообразная, включая спортивную площадку, беседку для разговоров за домино (или пивом) и даже подобие зелёного театра с лавочками и подиумом для коллективного прослушивания лекций по актуальным вопросам внутренней и внешней политики. О качестве лекций в зелёном театре судить не берусь, поскольку за годы жизни во дворе услышать такие лекции мне не привелось, да и не помню, чтобы очень хотелось. Другие же из упомянутых инфраструктурных объектов использовались нами, жильцами нашего дома, весьма активно. Так, мы с братом имели обыкновение выгуливать на спортивной площадке нашего тогдашнего питомца – добермана. Уже потом я узнал, что эта порода бойцовская и может дать сдачи, если что не по ней, а в тот период, о котором я вспоминаю, собака была ещё щенком, но уже с норовом и крепкой челюстью. Так вот, мой брат вышел выгулять добермана. Вдруг слышу крик. Бросаюсь к окну, а там брат, спасаясь от нашего питомца, убегает и виснет на спортивном снаряде, комично бултыхая ногами, а внизу заходится в лае, подпрыгивает, норовя укусить хозяина, подросший щенок. Сразу скажу, что такое нелояльное поведение со стороны нашего питомца было в моих глазах настоящим свинством. Мы с братом так долго о нём просили родителей, так много надежд на совместные с ним игры возлагали, нам хотелось им, таким сильным и красивым, командовать: типа, к ноге, и всё такое. А тут он нам характер свой показывает. Брата, конечно, как всегда жалко, но ещё более жалко своих обманутых ожиданий. Оказывается, животные не игрушка. Я же удивлялся, почему мы с братом играем с щенком, а любит он не нас, а нашу маму, которая его кормит и за ним убирает. Вот такой парадокс. Собаку родители вскоре отдали в действительно хорошие руки, но какие-то уроки из нашей с ней непродолжительной совместной жизни я всё-таки успел извлечь, и состоят эти уроки в том, что, во-первых, любят по-настоящему только тех, кто тебя кормит и за тобой ухаживает, а что касается, во-вторых, совместных игр, то такие игры должны быть интересны обеим сторонам в одинаковой мере, иначе настоящей игры не получится.

Если наш двор заменял нам, детям, ещё не родившийся интернет, то в отсутствие даркнета, тёмного продолжения интернета, некоторые из нас использовали для своих забав находящуюся по соседству с нашим домом промзону. Вот уж воистину центр силы. Ограждения никакого. Безопасности ноль. Всё всерьёз: выживай как можешь. И мы выживали. Бывало, идёшь, а тут снаряды на завод привезли на переплавку. Наберёшь себе пару-тройку таких железяк, а вовнутрь на всякий случай не заглядываешь: а вдруг снаряд боевой? Да и заглянуть так просто не получится, надо пилить. И ведь пилили некоторые. Мокрой тряпочкой обернут, чтобы не перегрелся снаряд и не рванул раньше времени, и пилили. Потом эти некоторые с нами, своими товарищами, делились добытой адской смесью, а дальше по ситуации. Могли от греха в канаву выбросить, но могли и рвануть, и рвали, иногда даже во дворе собственной школы, чтобы далеко не ходить. Получалось прикольно.

В общем, берёшь пару-тройку снарядов – типа, для домашнего военного музея – и идёшь с этим грузом за спиной, пока мысли не начнут в голове от тяжести груза ускоряться: а нужен ли дома такой музей? Или ну их, эти экспонаты, слишком тяжёлые. И потом неизвестно, воевали ли они или так и пролежали всё время в тылу, типа, неприкосновенный запас. Свезли их на утилизацию, а тут мы, чудаки, чёрные копатели. Ну её, эту тяжесть, в кювет! Сказано – сделано, и облегчённые, мы шли дальше вперёд за новыми приключениями.