Дмитрий Урнов - Дефо

«Ну что, в самом деле, за нелепые представления расплодились в наш век! Мошенник тот, что попадает в долги. Позвольте мне вас уверить, что именно долги делают человека мошенником! Вот у нас один портной имел привычку болтать: „И этот подлец, и тот проходимец…“ – „А почему?“ – я его спрашиваю. „Как же, – говорит, – долгов не отдают“. Сказал бы „не отдадут“, тогда с ним нельзя было бы не согласиться. Но он еще и добавил: „Тот подлец, кто банкрут!“ И что же? Полгода не прошло, как вижу, про него уже и в газете пишут: обанкротился! После этого стал он поскромнее. Так знайте, человек в беде – это еще не преступник».

Александр Поп почувствовал и себя пойманным. «Ловко!» – подумал.

Однако все это он думал про себя, а что написал?

Как законодатель литературных вкусов Александр Поп всех своих собратьев распределил по местам в «Болваниаде». И вот:

Но разве так было? Разве эти самые «удары» не обернулись триумфальным фейерверком из цветов? А ведь Александр Поп это знал.

Дефо тем временем был у Гарлея.

– Ну, смотрел жеребца? – спрашивал его государственный секретарь, слегка раскрасневшийся от хорошей беседы и хорошего вина (рюмка была в руке).

– Смотрел.

– И что же?

– На ногах чересчур высок. Дистанцию не потянет. Да и просят уж больно дорого. Вот мимо Ньюмаркета поеду, там еще посмотрю, может быть, найдется подходящий товар.

– Ньюмаркет… – отозвался министр, и сразу тень набежала на его лицо. – Особо там не задерживайся. Спеши на север. Шотландские попы бунтуют и чернь подстрекают. Унять их надо!

– Так какие же будут ваши меры?

– Пока меры будут твои. Наплети им с три короба. Припугни хорошенько! Наври им, да так…

– Ваша светлость, врать не мое дело…

– Ладно, ладно, называй как хочешь. Главное, чтоб результат был. Как ты тогда про ураган доложил. Вот это я понимаю! Факты, цифры, документы – глухой услышит, слепой увидит, дурак поймет. Я ведь давно тебя и приметил, с кентской истории. «Подать его сюда, – говорю, – где он?» – «А он, – отвечают, – в тюрьме». – «Что же он такое там делает, – спрашиваю, – сведения о преступниках, что ли, собирает?» – «Какое там, – говорят, – по нем самом петля плачет!»

– Ваша светлость…

– Не буду, не буду… Ты меня знаешь. Я твою голову ценю повыше того, что за нее тогда в сыске давали. Вот я и велю тебе, прижги их как следует! Что-нибудь такое, в духе доклада. Нам, мол, достоверно известно, по имеющимся сведениям… Или, может, стихами тряхнешь?

– Ваша светлость…

– Да, да, это уже твое дело. Но так, чтобы до каждого кучера дошло. Не мне тебя учить… А расходы за государственный счет. Отпечатать-то кто побыстрей возьмется?

– Я подыщу.

– Хорошо, на твое усмотрение. Потом счет представишь. А сроку тебе даю до четверга.

– Туда ехать два месяца!

– А ты сначала напиши, что там происходит, а потом и поедешь. Они ведь нас с тобой ждать не станут! Так что пиши давай. В хлысте, ох, в каком сильном хлысте ехать надо!

И с этим скаковым термином к министру опять вернулось повышенное расположение духа.

– Портвейна хочешь? – спросил он своего помрачневшего собеседника.

– Премного благодарен, не употребляю.

– Ах ты праведник! – засмеялся министр. – Какой же ты после этого «чистопородный англичанин», если от портвейна отказываешься?

– Шальной разгул на Запад и Восток позорит нас среди других народов.

– Это еще кто сказал?

– Шекспир, ваша светлость.

– А я в театре три дня назад «Гамлета» смотрел и что-то такого не слыхал.

– Так ведь теперь не по тексту играют. Каждый сам себя за Шекспира принимает и по-своему его переписывает.

– А ты что же, праведник, от портвейна бережешься, а в театр все-таки заглядываешь?

– Я тоже человек грешный, ваша светлость.

– Ладно, человек грешный, ступай и пиши! – сказал министр и взглянул на часы. – А я сейчас, знаешь, буду говорить с умнейшим человеком на свете. Давай проваливай!

А потом вдруг сам же задержал вопросом:

– Слушай, отчего такой кислый этот портвейн?

Дефо обернулся и ответил:

– Из Порто доставляют нам только «вейн», сухое вино, а мы должны чистый спирт добавлять. Но ведь откупщики мошенничают, наживаются на градусах-то! Я вот докладывал вашей светлости, что герцог…

– Ладно, ступай, много ты знаешь!

И едва только закрылась за Дефо боковая дверца, представлявшая собой будто бы створку книжного шкафа, как тут же два секретаря сразу распахнули парадный вход в министерский кабинет, и первый вельможа государства, припрятав бутылку, обратился с выражением лица почти подобострастным навстречу сиянию Ума, явившегося на пороге:

– Пожалуйста, доктор Свифт!

В 30-х годах нашего века один из тех знатоков Дефо, изыскания которых считаются фундаментальными, поскольку опорой им служат первоисточники, писал:

«Существует в архивах неопубликованная и недатированная рукопись Дефо, где изложена широкая схема по организации в Англии секретной службы, благодаря которой королевские министры со всех концов страны могли бы получать надежную информацию о том, как в данный момент различные города и графства относятся к правительству. У государственного секретаря должны быть списки всех дворянских и аристократических семей каждого графства; он должен иметь сведения относительно образа мыслей и нравственности служителей церкви и мировых судей в каждом приходе; у него должен быть список наиболее видных граждан каждого города и его окрестностей с тем, чтобы знать, за какую из партий готовы эти люди подать свой голос на выборах; он должен иметь таблицу, показывающую силу влияния каждой из партий в различных районах; наконец, государственный секретарь должен иметь постоянную осведомительную службу в Шотландии. Единственным способом получения такого рода сведений, по мысли Дефо, является сеть доверенных лиц, охватывающая все части Великобритании». (Из биографии Дефо, принадлежавшей Джеймсу Сатерленду и опубликованной в Лондоне в 1937 году.)

Вот эта рукопись перед нами, она включена в собрание писем Дефо, вышедшее впервые в 1955 году, и представляет собой пространный меморандум. Он был подан Дефо на имя Роберта Гарлея не позднее (как полагают публикаторы) лета 1704 года. Это в самом деле письмо, весьма обширное, возможно, без начала (в нем нет обращения), и все начинается с сути дела, а суть сводится к централизации управления страной.

Чтобы понять Дефо, не забудем, насколько Англия тогда при всех достижениях еще не укрепила своего мирового авторитета. В сущности, ее рассматривали как провинцию, поистине остров, угол на отлете. Испанские короли, один за другим угасавшие, и те еще мнили себя «владыками мировой империи». И даже шведский король Карл XII представлялся в масштабах европейских силой куда более решающей, чем короли английские, да и английские ли то были короли? «А что, если королева умрет?», «А вдруг из-за моря явится претендент на престол?», «А ну как придут голландцы?» – самый характер вопросов, какими «господин Обозрение» пытался разбудить в своих читателях сознание общенациональное, государственное, выдает провинциальный, так сказать, обывательский уровень этого сознания.