Александр Гольцов - Взгляд в «колодец времени»

Помню, как интересно было слушать рассказы отца моего товарища Бори Юрчака о вылетах на отражение налётов американских бомбардировщиков, об обучении корейских и китайских лётчиков приёмам ведения воздушных боёв на реактивных истребителях, о различных других боевых эпизодах. Среди этих рассказов мне особенно запомнился случай, произошедший с одним из лётчиков – товарищем С. И. Юрчака – во время пребывания в Корее. Как-то, во время взлёта с аэродрома, он был атакован американским истребителем “Сейбр” (реактивный истребитель США F-86 “Sabre” – “Сабля”, основной противник нашего МиГ-15, схожий с ним по тактико-техническим характеристикам). Поскольку наш взлетающий истребитель ещё не набрал скорости, позволявшей выполнить боевые эволюции, он представлял собой почти идеальную мишень. Однако американец, не открывая огня, пролетел мимо. В кабине был лётчик-негр. Поравнявшись с нашим самолётом, он поднял вверх руку со сжатым кулаком. Повествуя об этом случае, Семён Иванович говорил нам, что и он, и его товарищи не могли дать тогда логического объяснения такому поступку американского пилота: или тот был “пустой”, т. е. уже израсходовал свой боекомплект, что наиболее вероятно, или всё-таки питал определённую симпатию к русским. Такое тоже бывало, особенно со стороны негров, испытывавших на себе в Соединённых Штатах тех времён расовую сегрегацию, в том числе и в армии.

Сейчас многое известно о боевой работе наших лётчиков на корейской войне. Они сбили свыше одной тысячи американских самолётов: наиболее часто приводится цифра 1097, с которой, в общем, соглашаются и многие американские исследователи. 51 советский лётчик (по другим данным – 54) стал асом, т. е. имел на своём счету 5 и более сбитых самолётов. Вместе с нашими лётчиками весьма успешно действовали и советские зенитчики, сбившие за время пребывания в КНДР 212 вражеских самолётов не ракетами, которых тогда ещё не было, а огнём ствольной зенитной артиллерии. Особо же хочется отметить, что высокое боевое мастерство наших лётчиков, умелое использование ими современных реактивных самолётов, по мощи вооружения превосходивших американские, остудило некоторые горячие головы в Пентагоне и правительстве США, которые планировали в 1952 г. применить ядерное оружие против КНДР и нанести превентивные ядерные удары по СССР и Китаю. Дым от горящих в корейском небе, считавшихся неуязвимыми, но оказавшихся неспособными противостоять нашим истребителям МиГ-15, американских

“летающих крепостей”, поставил крест на этих планах, но, к сожалению, не навсегда.

Думаю, наши лётчики и зенитчики достойны того, чтобы их подвиг был поднят из исторического забвения. Наверное, было бы справедливо поставить памятник нашим воинам, участвовавшим в войне в Корее, допустим, на Поклонной горе, рядом с памятником воинам-афганцам, тем более что в настоящее время факт их участия в этом военном конфликте уже не секрет, а широко известная реальность. И, конечно, в композиции подобного памятника, на мой взгляд, обязательно должно найтись место истребителю МиГ-15. Именно ему мы обязаны тем, что правящие круги США отказались от своих планов атомных бомбардировок СССР в то время, когда у нас ещё не было баллистических ракет и мы не могли, в случае подобной агрессии адекватно ответить на неё ударом по территории Соединённых Штатов. А ведь специально для доставки атомных бомб на территорию СССР и других “враждебных” американцам государств в 1949 г. США создали и приняли на вооружение шестимоторный дальний бомбардировщик В-36 “Peacemaker” (“Миротворец”).

В начале 1950-х годов в нашу детскую жизнь вошла и атомная бомба. К тому времени Советский Союз уже испытал свой атомный заряд (29 августа 1949 г.) и завеса секретности, прежде всего информационной, над этим оружием начала понемногу рассеиваться. Конечно, знания о том, что конкретно представляет собой атомная бомба, какими факторами поражения она обладает, у большинства взрослых, а тем более у нас – детей – были тогда весьма смутными. Движимые понятным любопытством мы пытались хоть что-то узнать о её устройстве, взрывчатом веществе и почему она называется атомной (ни о какой цепной реакции деления ядер урана или плутония мы тогда, естественно, ещё и понятия не имели), но никто ничего толком не мог нам пояснить. А всё, что могли рассказать наши отцы, самые для нас авторитетные и знающие люди, базировалось на сведениях, почерпнутых ими из весьма скудных публикаций о результатах атомных бомбардировок японских городов Хиросима и Нагасаки. Например, по итогам атомной бомбардировки Хиросимы газеты “Правда” и “Известия” напечатали только короткое сообщение ТАСС, в котором излагалось заявление президента США Г. Трумэна о том, что “на Хиросиму была сброшена бомба разрушительной силы более 20 килотонн ТНТ (20 тысяч тонн тринитротолуола)”. Поэтому в нашем представлении это была бомба небольших размеров (в принципе, так и есть по сравнению с её тротиловым эквивалентом), но способная уничтожить целый город и что при её взрыве “всё горит, даже воздух”.

Мы в своём детском кругу озабоченно обсуждали, а что будет, если Америка действительно начнёт с нами войну? Что может нас ожидать? Примерно о том же под воздействием материалов печати и радиопередач, сообщавших о наличии в США подобных планов, говорили и взрослые. Это создавало в обществе атмосферу напряжённости, тревожного ожидания развития событий. Советские люди понимали, что, несмотря на одержанную в Великой Отечественной войне победу, перед ними встаёт другая, ещё более серьёзная опасность, грозящая теперь со стороны недавнего союзника, открыто претендующего на мировое господство.

Однако, это не означало, что все другие проблемы отошли прочь. Нет. Жизнь продолжалась и люди по-прежнему были заняты привычными повседневными делами со своими заботами, горестями и радостями.

Ещё одним знаковым событием детства стал уход из жизни И. В. Сталина – Председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК КПСС, длительное время (обычно считается с 1929 г.) практически единолично руководившего страной. Его смерть произошла 5 марта 1953 г. в 21 час 50 минут по московскому времени. Газеты и радио сообщили об этом утром 6 марта. По всей стране был объявлен пятидневный траур. До этого в течение двух дней публиковались в газетах и передавались по радио бюллетени о состоянии здоровья Сталина. Скорбный голос Ю. Б. Левитана, знаменитого и всенародно известного диктора советского радио, зачитывавшего эти бюллетени, как бы усиливал ощущение надвигающейся беды.

Болезнь и смерть И. В. Сталина действительно были восприняты большей частью населения страны как общегосударственная трагедия. Помню, как при известии о смерти Сталина плакали моя бабушка и мама, как старательно (всё-таки мужчина!) скрывал свои слёзы отец, хотя переживания ясно отражались во всём его облике. Схожая реакция была и у наших соседей. И многие тогда задавались вопросами: что теперь будет? Как дальше станет жить страна без сталинского руководства? Общая подавленность и, я бы сказал растерянность, тех дней отразилась и на нас, детях. Мы тоже ощущали, что случилось что-то страшное, непоправимое. Особенно сильно воздействовали на нас прозвучавшие 9 марта, в день похорон Сталина, гудки предприятий города, паровозов на железной дороге во время минуты молчания. Казалось, что плачет вся страна.