Глеб Бастов - Перевал Дятлова

Из такой однозначно «внешней» одежды: две теплых шапки (ушанка на Золотареве и брезентовый меховой шлем на Тибо-Бриньоле), брезентовые брюки-полукомбинезоны (на Золотареве и Колеватове), брезентовая куртка на меху (на Тибо-Бриньоле). Что касается меховых жилетов на Дятлове и Золотареве, то они были одеты, скорее всего, для сна.

Валенки на Тибо-Бриноьле и один валенок на Слободине, а также бурки на Золотареве могли предназначаться для выхода из палатки, но могли предназначаться и для утепления ног во время сна (это могли быть специальные «сухие» бурки и валенки, в которых по снегу во время привала не ходили), – достоверно определить это невозможно.

Однако более правдоподобным кажется, что это была обувь для выхода из палатки, поскольку на телах дятловцев помимо одежды для сна есть и «уличная» одежда, почти два полных комплекта (не хватает только одной теплой куртки), – и это число сходится с числом полных пар обуви. Что касается второй теплой куртки, которой не хватает для второго полного комплекта теплой одежды, то она была найдена в палатке. (Не считая, разумеется, тех теплых куртках и ватников, которые пошли на выстилание палатки; все они были найдены в палатке, расстеленными поверх рюкзаков).

Комплектов «внешней» одежды два, – но на мертвых телах эта одежда оказалась не на двоих, а разделенной между троими: на Золотареве, Колеватове и Тибо-Бриньоле. То есть эта одежда явно переходила из рук в руки. Поэтому невозможно достоверно сказать, на ком была эта «внешняя» одежда изначально (когда ребята уходили от палатки). Но может быть, можно сделать какое-то разумное и обоснованное предположение?

Если следовать правилу наименьших допущений (это правило часто называют бритвой Оккама), то изначально одетыми следует считать Золотарева и Колеватова. Брюки-полукомбинезоны надеты на них, а эта та часть одежды, которая наиболее неудобна для быстрого обмена. Куртку, обувь или шапку снять с одного и надеть на другого быстрее и проще.

В таком случае, автоматически получается, что их теплая одежда передавалась прежде всего Тибо-Бриньолю. На нем единственная теплая куртка, на нем одна из двух теплых шапок, и одна из двух полных пар обуви. (Разумеется, сначала эту одежду могли передавать кому-то другому, а уже потом она перешла к Тибо-Бриньолю.)

В сухом остатке: из девяти человек – семеро уходили от палатки в одежде для сна, не захватив с собой теплой верхней одежды. Шестеро из них даже не надели нормальную обувь, а пошли прямо в тапочках для сна, и эти тапочки были потеряны в снегу сразу у выхода из палатки, так что далее они спускались вообще без обуви. Седьмой же из них, возможно, тоже не переодевал обувь, а просто спал в валенках. Однако двое других одеты хорошо – один целиком, еще один почти, не хватало только теплой куртки.

При вскрытии четырех тел, найденных последними (в ручье), обнаружились странные травмы – тяжелые, несовместимые с жизнью, однако совершенно незаметные при внешнем осмотре. Так ли это?

Мы помним, что на телах были наружные повреждения, которые были хорошо заметны поисковикам – потеря глаз, «банная кожа», вылезающие от малейшего неосторожного прикосновения волосы, сорваны куски кожи (от давления острых камней в ручье), – все эти внешние травмы случились уже после смерти, по оценке судмедэксперта. Но оказывается, что были еще и внутренние повреждения. Которые, по оценке судмедэксперта, были получены дятловцами, пока они еще были живы, и, по всей видимости, именно эти травмы и послужили причиной смерти этих дятловцев. Правда ли это?

В ручье были найдены четыре тела: Золотарев, Колеватов, Тибо-Бриньоль, Дубинина. У троих из них, действительно, при вскрытии были обнаружены внутренние травмы, опасные для жизни, не отмеченные при внешнем осмотре ни поисковиками, ни следователем. Однако у четвертого, Колеватова, никаких внутренних травм не было.

Кроме того, внутренние травмы, опасные для жизни, но незаметные при внешнем осмотре, были не только у Золотарева, Тибо и Дубининой. При вскрытии Слободина была обнаружена трещина черепа с расхождением. А его нашли одним из первых, и не в ручье, а на склоне горы.

А что со «странностью» травм?

Внутренние травмы были вот какие:

У Слободина трещина черепа, относительно небольшая. У Тибо-Бриньоля череп был поврежден гораздо сильнее – трещина почти через полголовы, небольшой кусок кости вообще отломился от остального черепа.

У Золотарева сломаны пять ребер справа. У Дубининой ребра сломаны и справа, и слева, – то есть и со стороны сердца тоже, притом так, что перелом должен был нарушить работу сердца.

Все эти травмы были получены, по оценке судмедэксперта, не от ударов, а от сдавливания, – от приложения большой силы, распределенной по поверхности приложения. То есть, говоря просто и бытово, это не такие травмы, какие были бы от удара чем-то твердым и острым, вроде кирпича или лома. А скорее такие, как если бы на человека упал огромный тяжелый шкаф, задавив под собой.

Были ли следы травм действительно незаметны при внешнем осмотре?

Травма Слободина не очень значительная, и если была нанесена через одежду (пару шапочек), к тому же на волосистой части головы, то действительно могла остаться незаметной при беглом осмотре. А поисковики на месте нахождения тела осматривали именно так: перед ними было замерзшее обледенелое тело, при этом все происходило на морозе и в пургу.

Вот травма Тибо куда серьезнее. Если бы речь шла о такой травме свежей, случившейся только что – одна должна была бы быть хорошо заметна. Однако с учетом всех посмертных изменений его тела, в глаза поисковикам должны были броситься прежде всего другие вещи – это и «банная кожа» лиц, сделавшая из лиц будто пластилиновые маски, и вылезающие волосы, и вообще – не так-то приятно находиться рядом с телом, в котором уже несколько недель идет разложение, и внимательно его разглядывать. (Вертолетчики, которым предложили перевезти тела, сначала отказывались принимать их на борт, несмотря на то, что к тому времени тела уже были зашиты в мешки, а внутри мешков обложены ельником.) На месте никто внимательно не осматривал, есть ли у Тибо перелом затылка. Но если бы осматривали, то, разумеется, такая травма была бы заметна.

У Дубининой и Золотарева ребра сломаны очень сильно. Помимо кровоподтеков внутренних органов (в сердечную сумку у Дубининой), кровоподтеки были и внешние, на коже, особенно у Золотарева. (При этом это кровоподтеки не с внешней стороны кожи, откуда давило, а наоборот изнутри – когда сломались ребра, и их острые концы повредили ткани). Эти травмы были бы заметны, – если бы тела раздели. Но на месте их никто не раздевал, разумеется.